Стеклянная карта - С. Гроув

– Еще как! – серьезно поблагодарила София. – Я о ней и думать забыла!

– Ну и отлично. Завтра поболтаем о чем-нибудь повеселее! – Она коснулась ладошкой лба девочки, потом ее рука проплыла в воздухе и нашла голову Тео. – Спокойной ночи, детишки.

– Спокойной ночи, Бабуля Перл, – отозвался парень. Взял ее руку и ласково поцеловал.

– Ах! – сказала она и ответным жестом коснулась его запястья. Ее пальцы почти нежно пробежались по его шрамам. – Так вот почему ты мне все левую подставлял… – И она улыбнулась. – Ничего постыдного нет в том, что у тебя такая рука. Если эти рубцы о чем-то и говорят, то только о силе.

Он рассмеялся, но несколько вымученно. И ничего не ответил.

– Сила, – повторила слепая и похлопала его по руке. – Что ж, спокойной ночи и сладких снов вам обоим.

17. «Лебедь» в заливе

25 июня 1891 года, 17 часов 41 минута

После 1850 года, когда между Новым Западом и Объединенными Индиями установилась торговля ромом и сахаром, пиратство в Карибском бассейне сделалось очень выгодным занятием. Плантаторы Индий оказались перед выбором: либо постоянные грабежи по дороге, либо дорогостоящее сотрудничество. Большинство склонилось ко второму варианту, и с течением времени пиратство начало обретать статус законного бизнеса по охране и поддержанию торговых путей. Это привело к решительному отъединению традиционных пиратов-грабителей от их более состоятельных собратьев, заключивших контракты с землевладельцами.

Каликста и Бартон Моррис были наследниками старинного пиратского рода. Их родители, деды с бабками и так далее бороздили опасные карибские воды еще в те времена, когда любой корабль вне зависимости от флага почти наверняка был вражеским. Люди, впервые встречавшие Каликсту и Барра (так он себя называл), отмечали про себя их непринужденные манеры – и понятия не имели о трагедии, разыгравшейся в их прошлом. Хотя именно память об этой драме помогала им обоим сполна радоваться жизни: брат и сестра слишком хорошо знали, что в любой миг могут всего лишиться.

Они родились в семье, в которой, кроме них, двойняшек, было еще пятеро братьев и сестер. Вместе с матерью, дочерью пиратского капитана, и отцом, старшим помощником на недоброй памяти «Тайфуне», они плавали долгие годы, пока в один прекрасный день командир, жаждавший поддержать грозную славу своего корабля, не вздумал напасть на столь же честолюбивого соперника.

Битва была жестокой и долгой. Когда она завершилась, от обоих судов остались лишь выгоревшие обломки.

Каликста и Барр, которым на тот момент не сравнялось и года, вместе лежали в колыбельке, пока обугленный остов «Тайфуна» не прибило к берегу. Малыши выжили благодаря Бабуле Перл – она была членом команды и одной из немногих, кто уцелел. Пожар лишил ее зрения, но она не бросила малышей.

Именно Бабуля их впоследствии и вырастила. Да еще и привела своих питомцев на «Лебедь», ходивший в то время под началом старого добряка капитана Маслины. Тот гордо именовал себя пиратом, однако старость придала ему осторожности – он предпочитал торговые пути, не грозившие особыми опасностями. В основном Маслина возил сырую резину, которую добывали на юге Пустошей, на заводы Гудиера на Новом Западе и в Объединенных Индиях. Там из нее делали велосипедные шины, сапоги и еще множество полезных вещей. «Плачущее дерево», растущее по окраинам Тройственных эпох, обогатило многих людей, в том числе и капитана Маслину.

Что говорить, гибель семьи очень тяжело переживалась двойняшками, но Бабуля Перл и команда «Лебедя» пытались утешить Каликсту и Барра как только могли. Когда Маслина отошел от дел и передал корабль брату с сестрой, они поклялись, что «Лебедь» никогда и ни за что не уподобится «Тайфуну». Они не стремились к величию и боевой славе, им хотелось достатка. Поэтому «Лебедь» не нападал, пока его не вынуждали. Моррисы от души хохотали, когда пираты с других кораблей поддевали их, называя «учтивыми».

«Лучше быть учтивым, чем мертвым! – отвечал в таких случаях Барр. – Зачем искать драки, если мне предлагают лучшие схватки?»

Каликста же занималась тем, что отслеживала перемещение чужих пиратских судов и при необходимости меняла курс «Лебедя», избегая ненужных противостояний…

На второй вечер путешествия Софии представился случай ознакомиться с морскими корабельными картами. Возможность подвернулась поистине долгожданная! К тому времени девочка уже решилась просить Барра и капитана Каликсту о помощи, понимая, что без них ей до Нохтланда не добраться. Выбора попросту не было. Да и при любом раскладе стоило к ним обратиться. Ведь Барр спас ее на новоорлеанском причале, а Каликста сохранила рюкзачок, хотя могла легко бросить его или присвоить. Сыграла свою роль и доброта Бабули Перл… Пираты явно не имели никакого отношения к Монтеню и големам. Поэтому София собиралась рассказать им о Шадраке. Вреда не будет, рассудила она, а пользы можно дождаться!

Она сидела на палубе, при свете нескольких фонарей изучая карты и диаграммы погоды, что принес из своей каюты Барр. В нескольких шагах от нее шла схватка – Барр и его сестра пытались научить Тео простейшим приемам сабельного фехтования. Бабуля Перл слушала и улыбалась.

– Патока! Да не стой же ты столбом! – бранился Барр. – Уворачивайся!

– Эта сабля пуд весит, – оправдывался Тео, пятясь прочь и держа оружие обеими руками. – Я лучше револьвер схвачу и…

– Да ты еще и лентяй! – сказал Барр, переходя в наступление и косясь на сестру. – Каликста в два раза меньше тебя, а с саблей управляется, как со шляпной булавкой!

– В два раза? – возмутилась Каликста. Накинулась на брата и мигом обезоружила его с помощью деревянной палки. – Я что тебе, рыбешка какая?

– Рыбешки лишены тщеславия в отличие от тебя, радость моя, – ответствовал Барр, уклоняясь от палки. Перекатившись по палубе, он проворно завладел своей саблей. – Ну и нижних юбок не носят… тем более таких очаровательных… – И вновь обратился к Тео: – Пусти в ход вторую руку! Ту, которая у тебя вместо мишени для дартса!

Тео скривился, но саблю в порезанную руку все-таки переложил.

– Я к тому, – сказал он, – что револьвер надежнее…

Барр ловким движением размотал бухту веревки. Тео запоздало вскинул глаза – его накрыла брошенная рыболовная сеть. Он невнятно зарычал, бросил саблю и попытался выбраться из ловушки.

– Ну что, много толку сейчас было бы от револьвера?

– Мы эту сеть всего месяц как купили, – запротестовала Каликста.

– А что с ней сделается? – засмеялся Барр, наблюдая за отчаянными метаниями Тео, желающего освободиться. – Попалась рыбка!

София, полностью поглощенная изучением карт, ничего не замечала кругом.

– Ух ты! – вдруг вырвалось у нее. Она подхватила с палубы бумажный лист. – Карта Шадрака!

– Ты о чем, милая? – спросила Бабуля Перл.

К Софии постепенно вернулось самообладание.

– Эту карту, – сказала она, – нарисовал Шадрак Элли. Мой дядя.

– В самом деле? – с интересом переспросил Барр. Они с Каликстой уже заглядывали Софии через плечо. – Ах да! Великолепная карта, кстати. Вот этот остров, например, – он указал пальцем, – находится так далеко, что большинство людей о нем и не слыхали. Туда наведываются разве что пираты. А господин Элли его изобразил, да как точно! Каждая речушка видна, каждая скала. Исключительная работа.

– Да, карта замечательная, – разглядывая линии, начертанные знакомой дядиной рукой, согласилась София.

– Как это у него так здорово получается? Бьюсь об заклад, он там даже не бывал.

– Понятия не имею, честно говоря, – призналась София.

Шадрак, конечно, был выдающимся картологом, и она кое-что знала о его методах работы, но, видимо, не все.

– Он, наверное, с исследователями говорил, – нашлась девочка. – Дядя многие карты так составляет.

– С подобной степенью точности?

– Мастерство! – сказала София. – Ему что-нибудь опишут, и у него тут же карта готова!

Каликста покачала головой:

– Но люди не всегда до конца понимают увиденное. А потом часто забывают даже то, в чем были уверены… У твоего дяди все работы такие?

София выдержала паузу.

– Ну… У него всевозможных карт полон дом, – проговорила она затем. Помедлила… и запустила руку в рюкзачок. – Правду сказать, карта, которую он мне дал, совершенно иная… Я еще не разобралась, что к чему. – София вытащила стеклянную пластину, оставшуюся в пробужденном состоянии. Гравированные линии чуть заметно мерцали. – Знаете… дядя Шадрак ведь не с актрисой сбежал. Он ничего такого не делал, – заявила София, бросая на Тео, выпутавшегося наконец из сети, испепеляющий взгляд. – Его похитили, вот. Мне передали записку, в которой он просил меня найти его знакомую в Нохтланде… и еще вот это. Те люди в Новом Орлеане… големы… Они за этой картой охотились.