Второй шанс для Алев! - Ольга Гусейнова

А ночью уже привычно снились золотые глаза, которые не отпускали, не давали отвернуться. Пару раз я просыпалась от ощущения, что большая горячая ладонь касается щеки, а потом нежно скользит, зарываясь в пламя моих волос. Во второй раз, когда это стало ощутимо, я резко открыла глаза, просыпаясь, но огонь костра на мгновение ослепил, а когда глаза привыкли, я заметила, как чернота качнулась за порогом света, где начиналось царство ночи. Сердце грохотало как сумасшедшее, я села, погладила горящую щеку, все еще чувствуя чужое прикосновение. Неужели это всего лишь сон и мое богатое воображение?

Филя пошевелился, видимо он тревожился, но его сон был столь крепок, что не дал хозяину проснуться. Странно! Погладила своего побратима, зарываясь в его мех, и сразу почувствовала, как он успокоился и затих. Тихоня с Серым стояли вместе с лошадьми гоблинов и светлых. Прядали ушами и, склонив головы, спали, иногда переступая с ноги на ногу. Темнота и тишина нарушались лишь стрекотом насекомых и треском поленьев в костре, возле которого спиной ко мне сидел гоблин Осиил. Он не спал и ворошил поленья, потом взял и подложил еще одно, и костер, взметнув искры вверх, осветил все вокруг всплеском голодного огня.

Снова закрыла глаза, устало кутаясь в одеяло и укладывая голову на рюкзак. Сон вернулся неохотно, прокравшись сквозь тяжелые мысли и тревогу.

Глава 14

Лучи Дрива все никак не могли разогнать серость, и неприятное утро грозило вылиться в пасмурный день. Завтрак закончился, и марханы быстро сворачивали лагерь, который впервые за столько дней путешествия был спокойным, сытым и даже уютным. Все без суеты, но довольно споро собирали вещи и готовились сесть в седла.

Внезапно Филя зарычал, вставая передо мной. У меня по коже побежали искры от напряжения, и каждый маг в нашем отряде явно почувствовал сильное магическое возмущение. В пяти метрах от нас пространство разрезала кривая, которая быстро расширялась, превращаясь в широкий проход, из которого стремительно вышли девять человек. Они держали руки ладонями в нашу сторону, показывая, что безоружные, но мои спутники, все как один, сделали шаг назад, при этом стараясь не делать резких движений. Харель встал перед нами с Манселем, прикрывая своим телом. А я рассматривала прибывших до тех пор, пока не показался десятый и последний из этой странной дыры, которая тут же исчезла, стоило ему оказаться с нашей стороны.

Рассмотрев его внимательнее, задохнулась. Он сразу нашел меня взглядом и направился в мою сторону, а я почувствовала, как горячая слеза скатилась из уголка глаза, пробежала по щеке и упала вниз.

Очень высокий, с короткими пламенеющими волосами, тонким носом с горбинкой, и пухлыми губами. И уже знакомые, родные и любимые глаза янтарного цвета. Мои глаза!

Я не выдержала напряжения и глухо спросила, не веря своим глазам.

– Папа? Папа, это ты?

Мужчина словно споткнулся, замерев на мгновение и не отрываясь глядя на меня невероятно теплыми глазами. В них полыхнуло удовлетворение, не измеримое счастье и... благодарность. Ускорил шаг и через секунду замер рядом, бросил короткий, полыхнувший огнем взгляд на Хареля, и тот шагнул в сторону, заодно отодвигая от меня и Манселя. Теперь мы стояли лицом к лицу в окружении настороженных мужчин и спрятавшейся за спину Юдера Юмихии.

А я смотрела в казалось бы, такое знакомое лицо, но уже неосознанно качнула головой, признавая свою ошибку. Этот мужчина явно старше моего отца, не внешностью, а мудростью и опытом отражавшимися в его глазах. В очень усталых глазах. Пара скорбных морщинок разбегалась от крыльев носа, а уголки рта смотрели вниз – не привык улыбаться. Лицо чуть более тонкое, чем у моего отца и даже можно сказать породистее. Я поняла, кто передо мной, а он заметил мое узнавание. Тепло из его глаз не исчезло, к нему прибавилась невыразимая нежность. Он так жадно изучал мое лицо, что у меня у самой защемило в груди. Трудно назвать его дедушкой, но как по-другому назвать, я не знаю. Заглядывая в его темно-янтарные глаза, выдохнула полувопрос-полуответ:

– Дедушка... Санренер?

Он немного расслабился, потом медленно прикоснулся к моим волосам на виске, провел по щеке. Погладил и вдохнул мой запах, прикрыв глаза.

– Для тебя именно так! Моя девочка! – Чуть склонил голову вбок, по-прежнему пристально изучая мои черты странными глазами со змеиным зрачком. – Ты похожа на них... на моего сына особенно. Моя плоть и кровь! Я все же нашел тебя, как и поклялся своему сыну на месте их гибели! Больше не отпущу!

Последние слова были сказаны жестким, бескомпромиссным тоном, что заставили меня сделать шаг назад от него, от чего в его глазах вспыхнула боль.

– Прости, дедушка, но мне надо закончить одно дело, прежде чем влиться в свою крылатую семью.

– Мы поговорим об этом дома!

– Дедушка, послушай...

– Нет, разговора на эту тему быть не может. Я потерял всех кого любил, больше подобного не повторится.

– Тогда прости меня, – подняла руку, жестом убеждая выслушать меня, – но я с тобой никуда не пойду. Меня вернули в этот мир с определенной целью. В этом я уверена. Мне даровали знание и возможность выжить в этом мире, а за это взяли клятву спасти других. Ты любил и поймешь, о чем я говорю. Ты потерял сына, а Камос-маг, которому я поклялась выполнить его последнее желание, может потерять весь свой народ, если я обману его и не сдержу обещания. Я предам сама себя, а не только его, дедушка. Ты бы смог предать друга и учителя, исполнившего заветную мечту, кто помог обрести смыл в жизни?

Он посверлил меня янтарными глазами, наверняка в борьбе с собой. Потом выдавил:

– Хорошо! Я понимаю тебя...

– Алев! Так меня назвал отец, Суорен Красный!

Санренер потемнел, а в глазах снова вспыхнули боль и тоска:

– Перед тем как они покинули этот мир, он спросил, как бы я назвал свою дочь, если бы она у меня была? Я сказал – Алев! Я не знал, что он где-то взял артефакт перемещения по мирам... Он все хотел решать сам... мальчишка! Я бы все сделал для него, а он не доверился, поторопился... Мой мальчик... Ему всего пятьсот лет тогда исполнилось, вся жизнь была впереди, а он встретил ее... твою мать... Совсем девочка, чуть больше сотни лет, но такая одинокая, забитая. Ты похожа на нее, но лишь немного, внешне. А характером – в моего сына. Они пару раз появлялись на Лайваносе, она хотела наладить отношения с семьей, но в первый раз их только чудом не поймали, а во второй... Мне доложили, что она хотела переговорить с дядей... Дэноем. Их поймали, продержали столетие в подвале... Собственный отец измывался над своей дочерью на глазах моего сына, таким образом пытая его. Чудовищная по своей сути пытка... Тогда мы чудом спасли их, и я впервые познакомился с ней. Они прожили с нами несколько лет, а потом ее обманом выманили, сказали, что Дэной умирает и ему требуются ее способности целителя... Тогда они использовали последнюю возможность артефакта и ушли насовсем в другой мир. Но этот проклятый Темный, нашел среди своих Черного колдуна, который уже давно продал душу Тьме и создал портал. Родовым перстнем Фаотей вытащил ее обратно на Лайванос, а заодно и тебя с моим сыном, как мне потом сообщили. Я не знал верить этому или нет! Про тебя никто не знал! мне сообщили, что был ребенок. Их ребенок! Их ждали... и они в тот раз не смогли уйти... живыми. Только тебя спасли!