Как жизнь, Семен? - Виктор Московкин

— У Белихи! — изумилась она. — Да как же вас, родимые, к ней занесло? Знаю, как же… Все ее в округе знают. Она у нас вроде достопримечательности. Председатель-то Василий Кузьмич ей прямо сказал: «Ты у нас, Белова, — живое прошлое»… Сами посудите, как ей помогать, когда она в колхозе и не рабатывала. Живет коровой, держит кур, овец, поросенка, а то и телочку. А что дом без крыши и подоконников нету, значит, собирается уезжать. У нее страсть такая… Поживет в деревне, намозолит всем глаза, а потом избу на слом продаст и переезжает. Не смотрите, что она так бедно выглядит, деньги у нее на двух сберкнижках.

Примерно через год снова я был в тех местах. Дома этого уже не нашел. Обломки кирпичей и яма, служившая подпольем, а сейчас заросшая лопухом да иван-чаем, — все, что осталось от него.

Парень в пыльном комбинезоне с запыленным лицом, видно, комбайнер, проходил мимо, и я спросил его, что случилось с хозяйкой дома.

— А она теперь за рекой живет. Не беспокойтесь. Здравствует, — пояснил он, показывая в улыбке белые зубы.

Прощание с летом

Ночевали мы раз у Савинского, красивого села, широко раскинувшегося по берегу реки. Дотемна ловили рыбу, потом, пока ужинали и рассказывали, у кого что сорвалось, припозднились. Был с нами удачливый рыбак — деревенский паренек Славка. Привез он на реку в ведерке карасей, пришил их за спинки к крючкам и уже через час поймал щуку. На эту же жерлицу насадил окуня и вскоре снова кричал победно, вытаскивая вторую. Мы с Максимом лопались от зависти. С тех пор, как мы начали читать Сабанеева и рыбацкий альманах, крупная рыба обходила нас. Было ясно — заучились.

Довольный собой Славка тут же захрапел. А нам еще не спалось.

Ночь была по-осеннему тихой. По берегу стлался густой туман. Смолистый, намокший пень в костре шипел, сердито стрелял, разбрасывая искры. Думалось о том, что кончается лето, в охолодавшей воде реже всплескивает рыба, деревья стряхивают с себя пожелтевшую листву…

Проснулся я от толчка в бок. Костер потух, а туман вокруг нас стал еще плотнее.

Славка почему-то стоял на четвереньках у входа в палатку.

— Слушай, — азартно шепнул он.

С поля, оттуда, где проходит дорога, кричали журавли. Не обычное «курлы» разносилось в ранней утренней тишине, а многоголосая торжественная песнь.

— Журавушки прощаются с летом, — сказал Славка. — Хорошо им тут было, весело. Слышишь, рассказывают… И еще говорят: пора теперь в путь.

Мы сидели втроем у потухшего костра, слушали журавлиную песню и тоже прощались с летом и думали, что каждого из нас ждет впереди что-то новое, неизведанное.