Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Проза » Классическая проза » Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды... - Ханс Фаллада

Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды... - Ханс Фаллада

Читать онлайн Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды... - Ханс Фаллада
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 125
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

Куфальта даже в жар бросило, так что пиджак прилип к телу. Подвигав плечами, чтобы он отстал, Куфальт с надеждой поглядел на окно.

Да нет, окно открыто, приятный вечерний ветерок колышет занавески.

— А вот что делать с книгами! — говорит он рассеянно. — Куда их поставить? Может быть, вы уберете безделушки с этажерки, госпожа Бен?

— А что ж, можно и убрать, — соглашается старуха. — Мне все едино. Один жилец требует убрать картинки со стены, другому не нужен ночной горшок в комнате, а вам вот безделушки мешают. Мне это без разницы. Такие уж мы уродились, что над нами всяк командовать норовит. Из книг тоже ума не наберешься.

— Уж это точно, — с готовностью соглашается Куфальт.

— А я все вижу, все знаю, — успокаивается вдруг старуха. — У вас вон круги под глазами, а как о Лизе речь заходит, вы глаза-то отводите. Я все понимаю, молодой человек, да мне до всего этого дела нет. Одно могу вам посоветовать — только вы вряд ли послушаетесь: не связывайтесь с Лизой. Это такая стерва, никого не пожалеет…

— Это кто же стерва? И никого не жалеет? — раздается от двери. Старуха и Куфальт, склонившиеся над ящиком, вздрагивают, как нашкодившие шалуны, застигнутые на месте преступления.

В проеме двери стоит Лиза. Она миниатюрна, изящна, у нее милое личико с остреньким подбородком. Но лоб пересекает злая вертикальная складка. И губки у нее алые, но сейчас злобно поджаты.

— Что, мать, опять сплетничаешь? Опять язык распускаешь? Небось рассказывала, что я чуть ли не шлюха, верно, господин Куфальт? Что я путаюсь с кем попало? Иди спать, мать, убирайся! Постыдилась бы. Тьфу!

Во время этой тирады старуха тупо сидит возле ящика, сгорбив натруженную спину, не издавая ни звука, не пытаясь спорить, не меняя выражения лица. Потом так же молча встает и, шаркая, плетется к двери, понуро опустив голову. У двери она застывает: дочь стоит в проеме и не думает посторониться. Старуха робко глядит на дочь, потом протискивается в дверь, так и не проронив ни звука. Шарканье удаляется по коридору, хлопает дальняя дверь. Тишина. Куфальт, смущенный не меньше старухи («Теперь за меня примется!»), искоса бросает испуганный взгляд на девушку. Она стоит в той же позе, покусывая нижнюю губу и не глядя на него. Он вынимает из ящика стопку книг и идет к этажерке, краем глаза наблюдая за Лизой.

На ней белое платье в красный горошек и светлая шляпа на красной подкладке. Да нет, наврала старуха, не похожа она на…

— Мать просто больна, — говорит Лиза, запинаясь на каждом слове. — Лучше бы вам вообще не вступать с ней в разговоры, она вам про каждого с три короба наплетет, всех грязью вымажет…

— О да, конечно! — с готовностью поддакивает Куфальт. — Стоит только посмотреть на вас, фройляйн Бен…

— Нечего на меня смотреть! — взрывается вдруг она и топает ножкой. — Сейчас уже нечего!! После того, что было. Вчера вечером другое дело, а сегодня…

— Да я и не смотрю, — испуганно бормочет Куфальт. — Я книги расставляю.

Воцаряется молчание. Сердце у Куфальта сильно колотится, все оказались другими, все как-то изменилось, чего он только не насмотрелся…

Девушка откашливается. Берет какую-то книжку, вертит ее в руках, кладет обратно, берет другую, что-то говорит. Что она говорит?

— Ну, спокойной ночи.

И уходит, не взглянув на него, не подав руки.

3

В бюро давно уже поговаривали о том, что писчая контора на Апфельштрассе — не единственная у пастора Марцетуса, есть и еще одна в центре города, оборудованная по последнему слову техники, и там печатают не только адреса на конвертах, но и более сложные вещи: письма, рукописи, иногда даже под диктовку. Но все это были лишь слухи, толком никто ничего не знал. Время от времени в бюро появлялся низенький прыщеватый толстяк по фамилии Яух, причем и Зайденцопф, и Мергенталь были с ним крайне любезны. Время от времени из бюро исчезал тот или другой из работавших на машинках; Зайденцопф уводил его с собой, и тот больше не возвращался.

Существовала ли эта мифическая контора на самом деле?

Спустя несколько дней после переезда Куфальта на Мариенталерштрассе папаша Зайденцопф вдруг заявляется в бюро и командует:

— Господин Маак! Господин Куфальт! Сдайте готовую работу. Верните адресные книги. Приведите в порядок свое рабочее место. Наденьте пальто и шляпы. Мы встретимся с вами в прихожей.

Остальные лишь на мгновенье поднимают головы и тут же вновь принимаются за работу, лишь вечный нытик Беербоом заводит свою обычную песню:

— О господи, значит, вы совсем отсюда уходите? Когда же я-то выберусь из этой шарашкиной конторы? Хорошо вам. Не пойму только, почему это вас выбрали, Куфальт. Вы ведь пишете не больше семисот адресов.

Куфальт пожимает руку Мергенталю и уже в дверях произносит в пространство: «Всего доброго!» В прихожей его уже ждет Зайденцопф:

— А где же господин Маак? А, вот и вы, дорогой Маак. Ну, пошли. Нам надо поторопиться, у меня сегодня куча дел. Чудесный нынче денек, прямо божья благодать, да и вообще лето в этом году на редкость удачное…

Пожилой коротышка с черной курчавой бородой семенит между ними, высокими, молчаливыми парнями, и без умолку тараторит.

Наконец Куфальт не выдерживает:

— Куда мы, собственно, идем, господин Зайденцопф?

— Молчок, мой юный друг. Тсс! — останавливает его папаша Зайденцопф. — Умейте ждать. Терпенье, мой друг, терпенье. Вас отличили, избрав среди многих других. Слышали ли вы о таком машинописном бюро «Престо», лучшем в Гамбурге? Вскоре сами увидите, сами убедитесь.

И у кассы надземки:

— Ну, как, господа, не желаете ли сами приобрести для себя билеты? Ну уж ладно, я заплачу, потом вычтем эту сумму из вашего заработка. Или даже… — он борется с собой и наконец принимает героическое решение: — Да, покажем, что мы можем быть щедрыми. Отнесем этот расход на счет бюро.

Зайденцопф находит свободное местечко и садится. Маак и Куфальт стоят у дверей и курят.

Первым заговаривает Куфальт:

— Я так рад, что в новое бюро мы попадаем вместе.

— Рад? А говорят, что Яух — сволочь, каких мало.

— Какой Яух?

— Ну этот прыщавый толстячок, что к нам заглядывал. Он у них там заведующий.

— Это точно? Ну, Маак, а мне ни слова не сказали! Там такая же шарага, как у нас? А там можно заработать побольше?

— Ну, разве что пошлют временно на какую-нибудь фирму. Или же писать под диктовку. Но до тех пор много воды утечет. А сперва опять засадят за адреса. Потом дадут писать копии аттестатов и прочее в том же роде. И если дело пойдет хорошо, а главное, если ваш нос понравится Яуху, вас могут временно послать на фирму.

— А ведь в правилах сказано, что нас следует как можно меньше держать в писчих конторах и как можно скорее отправлять на производство.

— Знаешь, друг, что я тебе на это скажу: все это брехня. И выдумано для того, чтобы запросто выставить нас на улицу, если им что-то не понравится или работы будет мало. Вот я, я работаю у них уже полтора года, а меня до сих пор даже не застраховали на случай потери работы. И если заболею, должен обращаться к благотворителям и выпрашивать врачебную помощь, зато им не приходится тратиться на больничную кассу.

— Но ведь по закону все, работающие по найму, должны быть застрахованы!

— Ну и темный же ты! Мы работаем на благотворительное общество. И деньги, которые нам платят в конце недели, мы получаем из милости. И никаких прав у нас нет!

— Ну знаешь ли…

— Знаю. Знаю, что надо бы сделать. Надо подобрать трех-четырех надежных парней и разжиться парой-другой монет. Я уж и так из кожи вон лезу, чтобы скопить хоть немного, но этот чертов ханжа Марцетус считает, что больше трех марок в день зарабатывать вредно — деньги разлагают.

— А как ты думаешь, — сам-то он тоже по три марки в день получает?

— Вот именно! Разве тебе заработать больше двадцати марок в неделю? Все пальцы отобьешь, тогда, может, и набежит двадцать одна или двадцать две. Но тут они сразу делают кислую мину и норовят опять снизить расценки. Вот возьми меня. Я живу тут с одной. Она продавщица, получает шестьдесят пять марок в месяц. Много ли тут отложишь?

— Как ты думаешь, можно прожить на сто марок в месяц? — робко спрашивает Куфальт.

— Запросто! И еще останется! Сколько ты платишь за комнату?

— Двадцать пять!

— И зря. Найду тебе за пятнадцать. Или даже за двенадцать. Что человеку надо? Койку и стул. Все остальное — ерунда, если хочешь выбиться в люди. Убирать свою каморку под крышей будешь сам. Вот и считай: еда утром и вечером — пятьдесят пфеннигов, днем — еще пятьдесят…

— За пятьдесят пфеннигов нигде не пообедаешь!

— Кто сказал «обедать»? Ты что — хочешь каждый день обедать по-настоящему? Кто может себе это позволить в наше время? Хлеб, маргарин, копченая селедка, поллитра молока — на этом вполне можно продержаться: и ослабнуть не ослабнешь, и этот (жест рукой) торчком не встанет. В воскресенье можешь пообедать как следует — не дороже девяноста пфеннигов. Вот и смотри: пятнадцать марок за комнату, тридцать пять максимум за еду, ну, на стирку марок пять, еще пять на кино и курево — в месяц выходит за все про все шестьдесят. Может, мне удастся и девушку тебе подыскать, которая бы хоть немного сама зарабатывала. Тогда и стирка отпадет, и за комнату пополам.

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 125
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈