Античные битвы. Том I (СИ) - Добрый Владислав

Македонские педзетайры правого крыла, между тем, энергично продвигались навстречу противнику, распевая пеан и склонив сариссы. Длина копий не позволяла педзетайрам перейти на бег, но все равно их натиск был страшен. При большей глубине построения македоняне имели меньший фронт, однако левое крыло фиванцев, скрытое клубами пыли, не сумело использовать свое тактическое превосходство и ударить педзетайрам в незащищенный фланг. Тем не менее, беотийцы Проксена, так же, вероятно, вооруженные длинными пиками, какое-то время стойко удерживали фронт, сведя сражение к позиционной борьбе. Вскоре, однако, крайний таксис македонской пехоты, оставшийся «без дела», продвинулся вдоль берега Молоса и вошел в брешь между беотийской группировкой и центром союзников. Развивая успех, македонский отряд провел захождение и обрушился на фланг сражающейся беотийской пехоты, внося полный хаос в ее ряды. В скором времени сопротивление фиванцев было сломлено, большинство их старших офицеров погибло, и солдаты, предоставленные самим себе, обратились в повальное бегство.

Разгром греческой армии.

Отрог Ортопага, который обозначен на прилагаемых картах высотой 177, разделил отступающих фиванцев на два потока. Одна часть беглецов двигалась вдоль Гемона (Термодонта) по узкой Лековресийской долине, в то время как другая, более многочисленная, пересекла Молос и устремилась к спасительному Кератскому перевалу. К этому времени гипасписты, имеющие десятикратное преимущество, полностью уничтожили «Священный отряд», освободив тем самым значительную часть македонской кавалерии для преследования беотийской пехоты, которая оставляла поле боя. Гетайры и продромы Филиппа на плечах отступающих ворвались в греческий лагерь, где устроили настоящую бойню. Фиванцы, загнанные в горный «карман» между Турионом и высотой 398 не имели никаких шансов на спасение. По словам Плутарха, русло Гемона было завалено трупами, а сам ручей оказался переполнен кровью. Страшные предсказание дельфийской Пифии получило буквальное подтверждение:

Здесь, у берегов Термодонта, жди битвы, зловещая птица!

Много в поживу тебе человечьей достанется плоти.

Диверсия македонских гипаспистов и самоубийственная атака фиванского эмболона в сумме заняли гораздо меньше времени, чем может показаться. В означенной фазе сражения «Священный отряд» от места своего развертывания до фатального холма преодолел расстояние не более полукилометра. В силу объективных обстоятельств (подавляющее численное превосходство противника, бой в полном окружении, гибель Феогена и его ближайших помощников) сопротивление элитных фиванских бойцов также вряд ли было слишком продолжительным. При этом античные авторы в один голос указывают на мужественное сопротивление эпилектов и поголовную их гибель, невольно проводя параллель между фиванским «Священным отрядом» и тремястами гиппеями спартанского царя Леонида. Последующее обрушение всего беотийского крыла и его трагическое бегство застали главные силы эллинов в момент их соприкосновения с македонской группировкой Антипатра и Пармениона.

Реконструировать столкновение противников на восточной стороне Херонейской долины (между ручьем Молос и Кефисом) представляется возможным лишь в общих чертах. Какое-то время афинянам и их союзникам удавалось держать линию фронта, связав боем македонских педзетайров и кавалерийские соединения фессалийцев и фракийцев. Вероятно, именно к этой фазе сражения следует отнести слова Диодора: «С обеих сторон было много павших, и в течение некоторого времени ход боя не подавал решительных надежд на победу ни одной из сторон». Однако бегство всего беотийского крыла решило судьбу боя и в секторе обороны афинян. (Вспомним Ксенофонта: «…поражение какой-либо части войска влечет за собой уныние в смежных частях и подъем духа у врага».)

Первыми, по всей видимости, прекратили сопротивление союзники афинян — мегарцы, левкасцы и керкиряне (центр построения), — которым хорошо был виден разгром беотийского фланга. Далее сработал эффект домино, и цепная реакция распространила панику по всему греческому фронту. Бегство центральных эллинских подразделений позволило македонской пехоте охватить левый фланг афинской группировки и нанести ей существенный урон. В итоге афинские гоплиты сломали строй и присоединились к потоку беглецов.

«Вплоть до этого времени Демосфен держался как доблестный муж, а вот в битве никакой доблести, ничего, что соответствовало бы его речам, он не проявил, но напротив, постыднейшим образом покинул строй и бежал, бросив оружие, даже не устыдившись, по словам Пифея, надписи на своем щите, где золотыми буквами было начертано: 'В добрый час!» (Плутарх, «Демосфен»)

Греки полностью проиграли битву и спасались бегством в сторону Кератского перевала. Сбившись в толпу перед устьем прохода, они представляли прекрасную мишень для завершающего удара. Но Македонянин, на сей раз, от преследования воздержался и остановил свои войска вдоль линии захваченных вражеских позиций. Сражение, которое, по словам Плутарха, заняло «ничтожную долю дня», завершилось.

Филипп первым в македонской армии осознал истинный масштаб одержанной победы. Страшное напряжение боя и усталость, накопившуюся в течение последних месяцев, македонский базилевс привычно снял обильным возлиянием. Захмелев, он, по воспоминаниям очевидцев, приплясывал посреди заваленной трупами равнины, громко распевая начальные слова, которыми знаменитый афинский оратор предварял свои речи: «Демосфен, сын Демосфена, пеаниец, предложил…»

Царь, впрочем, очень скоро протрезвел, погоревал над погибшим «Священным отрядом» и стал готовиться к следующему, на сей раз дипломатическому, акту своей экспансии.

Панорама поля боя при Херонее. Вид со стороны горы Турион.

Общие потери противников в битве поддаются весьма приблизительному подсчету. Мы располагаем лишь несколькими более или менее точными данными — это 254 скелета у подножия Херонейского льва (по всей видимости, останки бойцов «Священного отряда»), а так же 1000 погибших и 2000 пленных афинян, о которых упоминали античные авторы. Диодор так же указал на то, что «много погибло и беотийцев, и немало их попало в плен». Потери союзников (эвбейцев, коринфян, мегарцев, левкасцев и керкирян) не известны.

Однако следует заметить, что если предложенная реконструкция сражения верна, то потери беотийской группировки должны были быть гораздо более тяжелыми, ибо фиванских солдат, в отличие от солдат афинских, македоняне преследовали на всем пути их бегства, так, что Термодонт «переполнился трупами».

С уверенностью можно утверждать, что победители отделались относительно «малой кровью», т. к. в ходе рукопашных схваток, как правило, имели численное преимущество (к которому, также, необходимо добавить и качественное превосходство). Македоняне похоронили своих павших на берегу Кефиса («неподалеку находятся могилы македонян». Плутарх, «Александр») со всеми почестями: принесением жертв и торжественной кремацией.

В ходе археологических работ были раскопаны два кургана, отождествлявшихся с македонскими захоронениями (полиандрионами). В первом (высота 115) обнаружились каменные орудия и глиняные фигурки идолов доисторических времен, зато во втором, высотой свыше 7 м, были найдены македонские монеты IV в. до н. э. и наконечники сарисс. Под слоем земли размещались также остатки большого кострища (слой пепла в центре достигал 0,75 м), сохранившего обугленные фрагменты бревен и спекшуюся массу из праха и костей. Нам остается лишь гадать, сколько македонян навеки упокоилось в обнаруженном некрополе, оплатив своими жизнями триумф царя Филиппа.

Примечания.

1. Плутарх (46 –120/130? гг. н. э.) происходил родом из Херонеи и в описаниях двух битв (338 г. до н. э. между Филиппом и греками и 86 г. до н. э. между Суллой и Архелаем) оставил ценные сведения топографического характера.