И грянет весна! - Серослав Амадайн

я уже было зарождающиеся слова протеста в его бороде. — Дело решённое, раз уж мы с тобой теперь торговлю вести будем.

— Гильдия Каменноделов не примет его всё равно. — всё-таки буркнул он, но уже явно в мирном тоне, словно просто констатируя факт.

— А кто сказал, что она нам нужна?

Судольф немного опешил и мельком взглянул сквозь дымку табака на ухмыляющегося в усы Дайена. Каменюку он настойчиво не хотел замечать в упор.

— Да, эмблема гильдии нужна тангорам, иначе мало кто, если вообще кто-то, захочет иметь с тобой дело. — чуть ли не рассматривая вальяжно свои ногти на руках, произнёс я. — Но мне на это наплевать! — забил я тоном гвоздь. — Мне нужно делать дела и не малые, тангор. Перестройка стены — это всего лишь неудобное, несвоевременное и неожиданное мать его неудобство в моих планах!

Тут я говорил искренне и с досадой, потому как вся эта заморочка со стеной уе#ала меня по времени, по карману, и по ресурсам так, что ноги трясутся и глаз дёргается. А ведь ещё дел ппц сколько!

Глубоко затянувшись, Судольф выпустил дым через нос, и смирившись кивнул, принимая мои условия. Я обошёл стол, приоткрыл окно, давая ворваться свежему, прохладному северному воздуху в кабинет и немного облегчить мою участь некурящего человека. Зима уже доживала крайние деньки, и пусть её извечные спутники снег и мороз уже считай исчезли, холод всё ещё держался по ночам. В лесу этого почти не чувствовалось, но здесь, на вершине холма, ветра́, разгоняясь в Междуречье легко доносили холод до Хайтэнфорта через Янву.

Я кивнул Каменюке, и тот нехотя сполз со стула на котором сидел и подойдя к Судольфу, протянул ему руку. Сейчас настал момент истины!

«Если я просчитался, то только лишний раз создал унизительную ситуацию для своего друга, а торговать мне с этими тангорами всё равно придётся. Дела рода, превыше всего!»

Судольф встал, расправил плечи, пригладил бороду… и указав трубкой на Каменюку, пожал протянутую Айтэном руку:

— Я надеюсь ты знаешь кому служишь, Айтэн Гелхад Блайнстоун! — пробасил он, и не отпуская руку, повернулся к Дайену. — И кому вы открыли наш секрет!

— Ты о чём? — невозмутимо спросил Дайен.

Судольф Рыжий отпустил Айтэна, и пройдя мимо них двоих к камину, принялся чистить трубку:

— Я о молитве Айдануну! — не поворачиваясь к нам, произнёс он. — О мастерстве горак нудуш, с помощью которого вы колете камни для стен этого города.

Мы признаться были удивлены его словами. Уж я так точно.

— Мы теперь здесь живём…

— Ардаргон ушт дарани, талнагер! — завёлся Судольф повышая тон, и сверкая глазами повернулся вновь к нам, пряча трубку за широкий пояс.

— Безрассудно? — переспросил Дайен, спрыгивая со своего места и сжимая кулаки. — Безрассудно было ссориться с большими и не прийти им на помощь во времена Большого Набега рахов! Вот что я называю безрассудством!

— Когда нам было плохо, Толдвик разве помог? — багровея на грани, задал вопрос Судольф.

— Мы только что уничтожили целый народ! — не отступаясь набычился Дайен. — Ты бы нам захотел помогать!?

— Мы воевали не с людьми…

— Да какая нахрен разница, как ты не поймёшь! — закричал не выдержав Каменюка.

Я понимал, что сейчас мне приоткрылась тайна причины расовой ещё не ненависти, но дискриминации тангоров на территории Турии, и специально не тормозил закипающий тон разговоа.

— Ты вдумайся только — мы уничтожили целый народ, Судольф! — понижая голос и словно вопрошая к разуму своего собрата, произнёс слова Айтэн. — Люди испугались нас, и поэтому взяли границы в копьё! И они были в своём праве так сделать, ибо у них своя судьба, а у нас своя. Но Большой Набег, это горе всем нам! К тому же, когда Турия после смуты пришла в упадок и секрет стали был утерян, мы им так его и не вернули толком! Ты посмотри как они куют её, вкладывая все силы в работу без остатка. А ведь мы могли бы им помочь! — горячо произнёс последнее Каменюка. — И сейчас можем, но не делаем этого! — Каменюка стал у окна и занялся своей трубкой. — Горак нудуш используется исключительно потому, что больше нет других вариантов дабы всё поспеть.

— Они узнают, Айтэн! — Судольф нагнулся и подкинул дров в очаг. — Узнают, и пришлют войско под эти стены.

— Стоп-стоп-стоп! — замахал я руками. — Войско? Серьёзно? — я обвёл взглядом тангоров поочерёдно. — Ваши соплеменники готовы развязать войну из-за такой мелочи?

— Да поймите анай, — приложил Судольф руку к своей широкой груди. — У нас есть свои секреты, которые к людям просто не должны попадать в руки! За то же самое и началась война Леса и Гор! Уж не знаю, что там выведал у наших предков лесной народ, но знаю точно — это было какое-то тайное знание, а вот какое именно, ведают только турдахины.

«Делааа… А ведь у меня лежат какие-то книги из руин! Возможно там есть инфа.»

Мешки с трофеями я так толком и не разбирал ещё, погрузившись по приезду с головой в дела и проблемы, хоть и просмотрел мельком. В том числе и мешок с инвентарём лже-аталана.

— Если ваши правители из-за этого захотят развязать войну — это их дело! — сел я за стол и плеснул разбавленного винца себе в чарку. — Да только я бы на их месте озадачился поедполагающейся атакой на Гуриндан.

— Что!? — в какой раз уже за сегодня поразился Судольф.

И я рассказал про допрос раха, и о том, что отправил письмо в Гуриндан с предупреждением. Выслушав, Судольф какое-то время не знал что сказать, и только безмолвно уставился в пляшущие огни очага.

Тут я понял, что момент для решающего вопроса настал.

— Чего ты хочешь, тангор? — смотря на него в упор задал я вопрос, и он тут же словно очнулся.

— Как я и сказал, торговать…

— Х#йня полная, тангор! — уверенно произнёс я. — Ты предводитель охотников за рахами! Так какого хрена ты теперь мне пудришь мозги и забиваешь мои мысли ложью?! И заметь, — я поднял палец. — Я не утверждаю, что торговля, это лишь пустые слова да и только! Но из воина в торгаши… — я развёл руками, указывая на очевидный диссонанс.

Некоторое время Судольф молча сдерживал на себе наши испытывающие взгляды.

— Как ты уже знаешь анай, мы с моими братьями вольные охотники на рахов. — наконец тихо заговорил он. — Мы путешествовали по всему Подгорью выискивая их караваны, перехватывая лазутчиков, освобождая захваченных ими рабов на перегонах. — Судольф с хрипотцой усмехнулся, и в его глазах блеснули золотом отблески пламени. — Всё это приносило нам немало золота! Мы беззазорно грабили этих ублюдков, а среди освобождённых пленников нередко попадались и те, кто расплачивался с нами на воле за спасение.

Дайен презрительно фыркнул.

— Можешь фыркать сколько угодно Дайен! — огрызнулся Судольф. — Мы не скупали краденное, а брали его, рассчитываясь кровью с рахами! Твоя таверна в Гуриндане построена за честно заработанные хочешь сказать!?

— Именно потому её у меня и отобрали! — подавшись вперёд зло выплеснул ему в лицо Дайен. — Ты сказал, что золото на её строительство чистое, и я поверил тебе! — побагровел он. — Курдаш нагриммат!

— Следи за своими словами, талнагер! — угрожающе прошипел Судольф.

Я шарахнул по столу пустой чашей так, что подпрыгнули от неожиданности все трое:

— Разговаривать всем по русс… тьфу ты бля — на турийском!!! — тангоры смиренно отвели взгляды. — Никаких аглы-маглы при людях, я ясно выразился!?

Дайен приложив ладонь к груди, извиняясь поклонился:

— Простите, господин.

Судольф не тормозя повторил его жест, выражая смирение:

— Как будет угодно, анай.

— Все ваши склоки оставьте в прошлом! Дайен теперь мой подданный, как и Айтэн, и остальные тангоры. Запомни это, Судольф Фьётбург!

На миг в комнате повисла тишина.

— Продолжай, почтенный тангор…

Судольф разнервничавшись, принялся заново набивать трубку:

— В общем, нам удалось поднакопить деньжат кто поумнее. Не всем конечно, кто-то мастак погулять в таверне или поиграть на пьяную голову. — тут он чему-то усмехнулся и взяв клещами уголёк из очага, раскурил