Нагибатор на танке - Алексей Соболев

приёмника на каждой машине не предусматривало. Связь между радийным танком командира и линейным танком подчинённого велась только визуальными средствами: «Делай, как я!», сигналы флажками (в основном), фарами и фонарями, дымами и сигнальными ракетами.

[2] Pz.II («двойки») были более «богато» радиофицированы, нежели средние Pz.III («тройки»), так как их взвод часто использовался в качестве разведывательного.

Глава 13. Диверсия

Когда я с бойцами-пограничниками вернулся в лагерь, то застал картину, наверное, абсолютно типичную для места и времени ее действия. Серега Безымянный стоял в объятьях двух прибывших молодых женщин и лицо его было каменным. Женщины плакали. Другие женщины тоже сдерживали слезы, а дети держались кучкой рядом с ними. Я понял в чем дело, да и нетрудно было догадаться и потому напрягать Серегу не стал. Однако, подозвал Жанну и Кухаренка.

- К детям особое внимание. Дмитрий Олегович, проверьте их состояние. Если что, то какие-то лекарства и медикаменты вам даст боец Рысева. Да вы и так это знаете!. - да, я принял во внимание вопрос сержанта и впредь решил не привлекать лишнего внимания называя ее «рядовой». В этом времени такое звание было еще не принято, а положено было называть рядовых словами «боец», либо «красноармеец» [1].

- Все сделаю, товарищ майор.

- Только очень прошу поласковее с детьми. Они просто маленькие.

- Я понимаю, Андрей Игоревич. Все будет хорошо.

- Жанна! Обеспечь!

- Есть обеспечить!

Наконец, Безымянный освободился от объятий женщин (если так уместно сказать в этой ситуации) и встретив мой взгляд понял, что нужно подойти. Подошел. Смурной донельзя. Такими люди бывают, когда теряют кого-то из близких, что на войне есть обычное дело.

- Ваську и Володьку убило.

- Военные?

- Да. Пограничники оба. В первый же день.

- Увы, но на этой войне потеряем мы еще много наших друзей и близких.

- Да, я все понимаю... Просто дружили мы. Их три семьи и я неженатый. Давно дружим, лет пять, наверное...

- Третья семья как?

- Вся погибла. Вместе с дочкой. Лида говорит, что под бомбу попали...

- Крепись, Серега! Отомстим!

- Да... Ставь задачу.

- Кроме тех, что уже поставил, пока нет ничего. И я кажись начальника Особого нашел. Сержант! - Исаев подбежал.

- Знакомое лицо тоже. Здравствуй сержант! - почти не удивляясь сказал майор и тут же мне пояснил - Доводилось видеться, когда польские диверсанты хотели наши танки поджечь. Месяц назад где-то. Вот они их и изловили.

- Здравжелаю, товарищ майор!

- Отойдемте в сторонку... - тихо сказал я.

Мы отошли.

- Сержант! Принимаешь на себя обязанности начальника Особого отдела. Контрразведка тоже на тебе.

- Есть принять обязанности! И можно вопрос, товарищ майор?

- Вот ты заноза... Но спрашивай!

- Вы знаете меня минут пятнадцать и уже доверяете такую важную должность. Почему?

- Дети, сержант...

- Понял! Спасибо, товарищ майор.

- Спасибо, как говорится, не булькает, но то после победы. - Исаев и Безымянный улыбнулись - А сейчас обрати внимание на лейтенанта Косенкова. Дюже он въедливый пацан, многое подмечает. Имей в виду, что он из семьи дипломатов, несколько лет провел с родителями в Лондоне и по английски шпарит ого-го как. Я, кстати, тоже по английски и не хуже его.

- Любопытно.

- Ряд... боец Рысева прекрасно знает немецкий.

- Учту, спасибо.

- Серег... Извини, но дальше не для твоих ушей.

- Понял, отхожу. - и Безымянный отошел совершенно спокойно не выказав ни капли обиды.

И это было важно, что он прятал свое «я» и не обижался. А то бывают некоторые такие, что даешь им понять, что их присутствие неуместно, а они дуются после. Но тут все хорошо! Безымянный оказался майором правильным!

- Теперь смотри сержант. В отряде есть «крот». Кто-то из трех: лейтенант Косенков, ефрейтор Гаваза и боец Болталов. Чей «крот» - не знаю.

- Есть какие-то основания подозревать именно этих троих?

- Да! Они в отряде появились первыми и уже тогда начались непонятные телодвижения. Все остальные, в т.ч. и майор, появились в отряде буквально сегодня. Хотя майора я уже три дня как знаю и познакомился с ним до встречи с этой троицей. И уже повоевали вместе.

- А в чем выражаются непонятные, как вы говорите, телодвижения?

- Покушение на меня.

- Ничего себе... Обстоятельства расскажете?

- Был бой с немцами, с пехотной частью, и пуля прилетела ко мне со стороны, где держали позицию эти трое.

- Т.е. с боку? И немцев в той стороне не было?

- С боку, да... Немцев в той стороне не было... Промазал, как видишь. И еще вводные: по Гавазе мне мое руководство приказало интереса к нему не проявлять, но именно у него единственного из бойцов в отряде есть удостоверение личности. У лейтенанта, кстати, тоже имеется, проверь.

- Хм... Значит Гавазой не интересоваться?

- Это только мне приказали, сержант. И относительно Косенкова тоже имей в виду, что моя вера ему - это моя вера. У тебя вера своя и из этого исходи. Кстати, Рысева психолог неплохой и она в Косенкове изъяна не видит. Но Гаваза ведет себя... Короче, он опытный человек. Очень опытный. Старается чтобы за спиной никого не было и еще есть бытовые детали. Которые подметила как раз Рысева. Поговори с ней, расскажет детально.

- Вас понял, товарищ майор.

- Теперь о подчинении. Подчиняешься ты напрямую мне. В мое отсутствие - майору Безымянному, он мой заместитель. Косенков - начштаба и общая подготовка. Свои команду и агентуру формируй сам. На этом все, работай.

- Есть работать! И это... Будьте добры, товарищ майор, предъявите свои документы...