Олегархат районного масштаба (СИ) - Номен Квинтус

Самая веселая комедия случилась, когда фрязинцы притащили мне «на посмотреть» американскую нелицензионную копию нашего четырехбитного микропроцессора. Ну что, схему они разобрать сумели и сделали процессор почти таким же. Но лишь почти: судя по всему, в тонкостях КМОП-технологии они не разобрались и схему повторили на технологии ТТЛ. И вот тут-то вся «почтявость» и сыграла: у них с очевидным трудом (для фрязинцев очевидным, я все равно в этом ничегошеньки не понимаю) получилось влезть в топологию с шагом в шесть микрон, но это бы и плевать. А не плевать было на то, что за счет заметно больших емкостей элементов у них рабочую частоту не вышло задрать больше полумегагерца. Все равно для американцев это был прорыв — но комп на таком процессоре считал со скоростью порядка пятидесяти тысяч коротких операций в секунду, а общая шина тормозила так, что ни о какой транспьютерности изделия и говорить не приходилось. Так что собрать из кучи кристаллов суперкомп они даже теоретически не могли… пока не могли. Впрочем, и такой процессор нашел себе неплохое применение: янки тоже начали делать калькуляторы. Довольно простенькие и пока всего лишь восьмиразрядные (то есть на восемь десятичных разрядов). Для калькулятора им пришлось еще с десяток разных микросхем изобрести — но мне стало понято, что за океаном денег на микроэлектронику решили потратить много. Пока — просто много, а не очень много, и передо мной встала задача задушить фашистскую гидру в ее собственной берлоге. То есть, конечно, задавить ростки американской микроэлектроники в зародыше, используя американские же законы.

Понятно, что ни в какие суды по поводу патентных прав я иски подавать и не собиралась: и так ясно, что их даже не примут. Но у американцев существует один бог: деньги, и с помощью «честной конкуренции» такое проделать было в принципе возможно. А если не выйдет, то есть, в конце-то концов, и конкуренция нечестная. Я же не просто так через товарища Патоличева поместила на склады почти десяток тонн индия…

Я снова собрала своих специалистов (фрязинцев не приглашала: оттуда все очень нужные мне товарищи уже переселились в Ряжск, поскольку из Ряжска, скажем, в Москву добираться стало быстрее и проще), и поставила перед ними новую задачу:

— Мне даже неинтересно знать, сколько часов в сутки вы будете корячиться над решением задачи. И даже если кто-то из вас помрет от переутомления… то я прикажу тушку этого идиота перемолоть в дробилке и выкинуть что получится в метановый танк: пусть хоть так дебил пользу народному хозяйству принесет. Так что польза от вас в любом случае для меня будет, а вот какая после решения окажется польза для вас лично, я и представить не могу. То есть я-то могу. Но, боюсь, если я заранее о ней расскажу, то некоторые товарищи по фамилии Пономаренко меня с какашками сожрут за растранжиривание социалистической собственности. Вопросы у вас есть ко мне?

— Есть, пока только один: на сколько мы можем задейстовать мощности завода?

— Ну, кремнелитейню вы можете целиком под себя пока подгрести, а серийные линии лучше все же не трогать: они для вас денежку зарабатывают. Но сейчас на заводе новая линия монтируется, так что если вы до окончания монтажа успеете задачку решить, она вашей сразу будет.

— Тогда второй вопрос: с химиками кто договариваться будет?

— Ну не я же! Вам задача поставлена, а рамках этой задачи полномочия выделены — вот полномочиями и пользуйтесь.

— А я чего спрашиваю: у меня сестра в Менделавке преподает, и, думаю, химическую часть со своими студентами она в тамошнем СНТО решить будет в состоянии. Но за работу нужно будет все же кое-что платить…

— Ты сколько лет уже в СНТО не работаешь, что правила забыл? Не кое-что, а в соответствии с нормативом, а у Комитета денег, слава богу, на зарплаты людям вроде хватает. Но советую обратить особое внимание: как только вы задачу решите, денег и на премии сразу станет очень много — но не раньше, чем вы ее решите. Все понятно?

— Вроде все. Так мы пошли уже?

— Да, идите и работайте на мою мировую славу. И кто восславит меня громче всех, тот получит сладкую конфету…

В целом задачку перед инженерами я поставила не особо и сложную: нужно было морально и финансово задавить американскую калькуляторную промышленность. Причем с точки зрения производства нужных микросхем тут вообще ничего (почти ничего) делать не требовалось: в Минске уже выпускались (по «старой», пятимикронной топологии) микросхемы, из которых калькулятор и пионер бы мог собрать. С точки зрения технологии я предложила им все эти микросхемы поместить в один корпус, причем не на один кристалл, а в корпусе несколько кристаллов вместе собрать — а это была работа для технолога средней руки максимум на неделю. Так что ребятам было нужно всего лишь разработать новый кристалл управления индикаторами — и сами индикаторы, конечно.

Лучше всего было бы использовать индикаторы на жидких кристаллах, но я даже примерно не представляла, из чего они делаются. А, судя по тому, что пока они нигде не всплыли, и никто в мире этого не знал. Но зато я знала, что такое светодиоды (и не только я это знала, их даже иностранцы потихоньку делать начали, правда пока лишь в сугубо лабораторных целях) — и вот все, что я знала, я парням и рассказала. В том числе и про гетеропереход из нитрида галлия в нитрид галлия-индия. Рассказала — и просто пошла домой: все же Зоя оказалась девочкой довольно прожорливой и к моим опозданиям на кормежку относилась очень… громко. Так что я о выданном задании и не вспоминала, причем не вспоминала аж до двадцать седьмого августа. А вспомнила об этом потому, что ко мне в гости заявилась небольшая делегация (то есть все, кто на том совещании в июле присутствовал) и их «вожак», протягивая мне небольшую коробочку из черной пластмассы, ехидным голосом поинтересовался:

— Свет, тут народ интересуется: конфета-то сладкая где? Ты же обещала…

Глава 17

Коробочку я осмотрела с большим удовольствием: все же, как ни крути, мне принесли первый в мире (в этом мире) карманный калькулятор. Его даже можно было бы в какой-нибудь музей поместить, чтобы потомки на него смотрели и восторгались — но нельзя. Потому что функционально это был именно «карманный калькулятор», а вот эргономически…

— Прежде чем вымогать незаслуженные конфетки, вкратце расскажите, что вы успели за это время сделать. А я подумаю, вы хоть на сахарок-то простой наработали или нет…

— Ну, сама смотри: мы четыре микросхемы калькулятора запихнули в один корпус…

— Великое достижение, что и говорить…

— Ребята разработали… то есть запрограммировали ПЛМ четырехбитную на генерацию сигналов на индикатор диодный… тут пока поставили разные индикаторы, поэтому циферки разноцветные, но ты сама самый красивый цвет выбери, синий не выбирай, они больно тусклыми выглядят. Дополнительно поставили схему зарядки аккумулятора от «Пионера», так что он может работать и от сети, через «Пионеровский» же блок питания, и от своего аккумулятора. Но можно и просто «Крону» ставить, только от «Кроны» он примерно полтора часа работает, мы проверяли.

— Это все?

— Нет. Зеленые индикаторы мы успели изготовить на пятимикронной линии, и на том же кристалле дешифратор теперь стоит, не программируемый, сразу готовый. Но и красный, и желтый мы тоже можем по той же технологии теперь сделать.

— Ладно, на сахарок вы заработали. А что у нас с клавиатурой? Вы у меня где-то карман видели, в который это ваше чудище поместиться сможет? У меня даже на этом халате карманы не такие обширные.

— Свет, ты просила сделать калькулятор…

— Я просила сделать карманный калькулятор! За семисегментные индикаторы… кто у вас ими занимался?

— Группа Старикова из Брянска, в основном они все их делали, ты же такую гамму полупроводников предложила проверить, что там человек девять еле справиться успели. И это не считая мастеров на линии. А тут мы только синие и фиолетовые проверяли, но ты же сама видишь, какие они получились тусклые.