Тайна дважды убитой. Следак Её Величества 1 (Следопыт Империи) - Григорий Грошев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вздор! — кричал Левако. — У вас нет ничего, ничего! Одни лишь слова. Одни лишь предположения. В суде присяжных я мгновенно уничтожу все эти так называемые доказательства…
— Не шумите, адвокат, — улыбнулся Фёдор. — Вы ведь профессионал. А ведёте себя, аки гимназистка.
Защитник тут же сконфузился. Покраснел. Страшно довольный собой, Иванов в пять минут от руки оформил протокол отказа от дачи показаний. Горелов подписал его дрожащей рукой. Левако настрочил целую поэму, изложив мнимые нарушения следователя. Фёдор лишь ехидно улыбался в усы. Приятно осознавать, насколько ты хорош в своём деле.
Двигаясь к пропускному пункту, Иванов насвистывал весёлую мелодию. Главврач как раз заканчивал утренний обход, а потому удалось уйти без постылых бесед с ним. На часах пробил полдень: к тому моменту, как они доберутся до города, в ресторанах появится обеденное меня. А потом — в Управление, вызывать на повторный допрос свидетелей.
Хотя что-то ему подсказывало: подельник проявится сам. Он где-то близко.
Он буквально под ногами лежит.
Фёдор замер. Мысль пронзила его мозг. Какой же он торопыга! Как он мог упустить из виду необычное хобби бальзамировщика? Совсем не свойственное людям его профессии. Которое он, к тому же, попытался скрыть. А ведь всё кричало о нём, буквально! К счастью, водитель оказался подле машины. Иванов бегом бросился к транспорту, вскочил на заднее сиденье.
— Скорее! — сказал он. — Едем.
— В Управление? — спросил водитель.
— Нет, — покачал головой Фёдор. — Известен ли тебе дом прощаний в Новосельском округе? Такое, знаешь ли, жёлтое одноэтажное здание?
— Известно дело, — буркнул водитель. Он надеялся приехать в Управление, чтобы выпить чаю и передохнуть.
— Туда гони. Да торопись.
Причина спешки была понятна. Им предстояло попасть на другой край Москвы. Макар спешил, разогнав служебную машину до небезопасной скорости. Жёсткая подвеска давала о себе знать на каждом ухабе.
— Не гони, — потребовал Фёдор.
— На вас не угодишь! — обиделся Макар. — То гони, то не гони… Чая мне можно хоть раз попить за сегодня?
Иванов вздохнул. Все знали маленькую слабость Макара. Тот просто обожал зелёный чай, молился на него. В отличие от кофе, в термос такой напиток не наберёшь. И в дороге не заваришь. Без очередной кружки напитка Макар зверел. Видели бы вы, как это мещанин проводил чайную церемонию! С выплескиванием первого отвара на приборы. Обхохочешься.
— Полно тебе ругаться, — примирительно сказал Иванов. — Высадишь меня — и двигай в чайную. На, ни в чём себе не отказывай.
Следователь положил на подлокотник между передними сиденьями серебряный рубль. Водитель увидел монету краем глаза и тут же проворно отправил в карман. Враз повеселел.
— Тут и на баранки! — обрадовался он. — Люблю вас катать, господин Фёдор. Хороший вы человек, так и знайте! Хороший!
Остаток пути прошёл спокойно. Иванов удивился, насколько аккуратной может быть езда на «Петре». Ни толчка, ни подскока. Может, дело совершенно не в жёсткости подвески, а в чём-то другом? К дому прощаний подъехали к часу дня. Траурные церемонии к тому времени завершились.
Конечно, зацепка в голове у следователя была слабой. После кладбища он не обратил внимания на одну мелочь. «Нужно копать глубже» — подумал тогда Фёдор и ухмыльнулся своему каламбуру. Кому могло понадобиться тело? Человеку нездоровому. Одержимому. Маньяку, фетишисту.
Но это если мы бы говорили о болезненном состоянии. А что если допустить: преступник абсолютно здоров. Не так: полностью вменяем, хотя его причуды могут показаться окружающим странными? И тело этому мерзавцу нужно для неких осязаемых нужд. Ни с чем подобным сталкиваться Фёдору не приходилось, но он вполне мог мыслить, как преступник.
Единственная рабочая версия, и её было легко проверить. Бальзамировщик, что приводит лица умерших в божеский вид — лёгкая добыча. Он не привык общаться с живыми. Сломать его будет нетрудно. Фёдор прошёл мимо кабинета управляющего и сразу же отправился в зловонную каморку в углу здания. Открыл дверь без стука. Находившийся внутри мужчина вздрогнул.
— Нечасто меня посещают столь высокопоставленные люди, — улыбнулся бальзамировщик, однако по лицу его пробежала тень
Сегодняшний запах здесь был невыносим. Должно быть, тело, которое приводил в божеский вид мужичонка, долго ждало своего часа. Фёдор уже пожалел, что не вызвал этого человека в свой кабинет. Впрочем, тогда бы тот подготовился. Прибрал бы всякие улики.
— Вчера вы не были до конца честны со мной, — без предисловий начал следователь.
— Вот как? — мужчина даже не пытался спорить. — На чём же я прокололся?
— Плёнка, — объяснил Фёдор. — Я увидел жёлтенькую коробочку в мусорном ведре. Всё никак не мог понять, что она мне напоминает. Это ведь Ф-38?
— Нет, — ответил бальзамировщик. — Это Ф-54.
Иванов присвистнул. Новейшая разработка японцев! Плёнка, что позволяет делать снимки с безупречной передачей цветов. Даже если съёмка велась в тёмном помещении. Или когда нужно показать мельчайшие нюансы объекта. Ничего лучшего ещё не придумали.
— Вон та чудная люстра в углу, — Иванов небрежно махнул рукой. — Обруч. Она ведь снимается? Вы подсвечиваете ею… Клиентов?
— Законом ведь не запрещено, — сказал мужчина и густо покраснел. — Для себя снимаю…
И тут же стушевался. Законом-то не запрещено. Но выглядит подобное увлечение крайне подозрительно для представителя его профессии. Да и круглый светильник для портретной съёмки в доме прощаний вызывает вопросы.
— Какое же жалование имеет гримёр покойников? — съязвил Фёдор. — Хватит на пять таких плёнок? Или на десять?
— Сие вас не касается… — мямлил мужчина. — Мои деньги — делаю, что хочу. С рукой на паперти не стою.
— А фотоаппарат? А вспышки? — не унимался следователь. — Да не каждый аристократ может позволить себе подобное увлечение!
Его покойная матушка любила снимать. Она, впрочем, была настоящим художником. Отец тратил безумные деньги на это хобби. Порой вложения возвращались, если матушке удавалось сделать по-настоящему ценный снимок. И всё же, это больше баловство, чем доход.
— Чего молчишь, негодяй? — грозно вопросил следователь и попал в точку.
Мужичок весь съёжился, осунулся. Посмотрел куда-то в сторону. Иванов, напротив, вытянулся во весь рост. Грудь его раздулась от важности. Вторая победа за день!
