Кузьма Минин на фоне Смутного времени - Валерий Перхавко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то же время в географическом словаре Л. М. Максимовича отмечалось, что, получив грамоты троицких архимандрита Дионисия и келаря Авраамия Палицына, «воздвигнулись на защищение многие города, но паче Нижний Новгород, где, как говорит Троицкий летописец, крепце яшася за се писание, и где наипаче возженный отечественною ревностию вечной памяти достойный купец Косма Минин, называемой Сухорукой, собрал немалое число разного имения и богатства на защищение Москвы»{618}.
В 1781–1788 гг. М. Д. Чулков предпринял в Петербурге издание семитомного труда «Историческое описание российской коммерции при всех портах и границах от древних времен до ныне настоящего». В первом томе автором помещена информация о русских торговых людях допетровской эпохи, в том числе о Кузьме Минине. Сославшись на сочинение А. И. Манкиева, Чулков так описывал деятельность Минина по созданию ополчения: «Из тамошних граждан некто купец, торговавший мягкою рухлядью, Козьма Минин, прозванием Сухоруков, вышед на площадь и собравшемуся тамо народу говорил следующее: «Видим конечное государства Русского разорение; а помощи и очищения ему ни откуду не чаем, для того я вам советую, чтобы нам в то вступиться, казну со всем нам до последнего имения собирать, жен и детей закладывать, и, всеми мерами казну для подъему и платы воинским людям скопив, искать будем такова полководца, которой бы, войско собрав и устроив его по обычаю, с ним шел прямо под Москву на очищение ее»{619}. Далее говорится, как «сей благотворительный купец при армии имел казну под своим хранением, и оказал сверх сих благодеяний отечеству своему великие заслуги, имея частые сражения с поляками под Москвою»{620}.
В сочинении И. И. Голикова «Дополнение к деяниям Петра Великого» появилась легенда о том, что, посетив Нижний Новгород перед Персидским походом, Петр I в день своего 50-летия 30 мая 1722 г. поклонился праху национального героя России в древнем Спасо-Преображенском соборе, где покоились также останки нижегородских князей{621}.
В 8-й песне героической поэмы «Россиада» (1779 г.) Михаила Матвеевича Хераскова (1733–1807), многолетнего директора и куратора Московского университета, старец Вассиан, явившийся Ивану Грозному, предсказывая будущее Московского времени царства, описывает разорение 1611 г., а затем воспевает патриотические деяния Минина и Пожарского:
К Российским ратникам приходит бледный глад,
Мечи из рук падут; душевны слабнут силы;
Преобращаются вкруг стен шатры в могилы;
И глад бы пламенно геройство погасил,
Когда бы Минин их в сердец [искр в сердцах] не воскресил.
Сей друг отечества на бурю [бедность] взор возводит;
Берет сокровища, к Пожарскому приходит;
Богатство тлен и прах, но славится [но славно есть] оно,
Коль будет общему добру посвящено;
Познал имения такую Минин цену;
Он злато изострил, дабы попрать [сразить] измену;
Российской храбрости удерживает вес;
И се разит Орла Российский Геркулес!
Как бурный вихрь, Москву Пожарский окружает,
Кидает молнии, поляков поражает,
С другой страны дарит отечеству покой,
Бросая гром на них, Димитрий Трубецкой{622}.
При создании поэмы Херасков опирался на «Ядро российской истории» А. И. Манкиева, «Краткий летописец» М. В. Ломоносова и А. П. Богданова, а также рукописные материалы и записи устных преданий из Казани{623}.
Позже М. М. Херасков написал трагедию «Освобожденная Москва» с главными героями Кузьмой Мининым и Дмитрием Пожарским. Вот как характеризовал в ней своего боевого соратника Пожарский, обращаясь к боярам:
Сей муж, почтенный муж России, сын и друг,
Примером сделался Отечеству заслуг.
Не князь, не знатный муж, не есть чиновник дворской
Он Минин! Минин он! — Купец нижегородской.
Порода знатная без добрых дел ничто;
Тот в мире знаменит, полезен царству кто!
К Отечеству сей муж подвигнут сожаленьем,
Пожертвовал ему и жизнью и именьем{624}.
Первое представление трагедии состоялось в Петровском театре в Москве 18 января 1798 г.; она игралась периодически на сценах Петербурга и Москвы до 1816 г., в том числе во время Отечественной войны 1812 года.
Поэт и государственный деятель Иван Иванович Дмитриев (1760–1837) так писал о самом трагическом моменте Смуты начала XVII в. в оде «Освобождение Москвы» (1795 г.):
Где ты, Славянов храбрых сила?
Проснись, восстань Российска мочь!
Москва в плену, Москва уныла,
Как мрачная осення ночь.
Восстала, все — восколебалось:
И Князь, и ратай, стар и млад,
Все в крепку броню ополчалось;
Перуном возблистал булат!
Но кто из тысяч видим мною,
В сединах бодр и сановит?
Он должен быть вождем, главою —
Пожарской то, России щит!
Восторг, восторг я ощущаю,
Пылаю духом и лечу!
Где лира? смело начинаю:
Я подвиг предка петь хочу.
Далее Дмитриевым воспеваются ратные дела Пожарского:
Три краты день воссиявал,
Три краты ночь его сменяла,
Но бой еще не переставал,
И смерть руки не утомляла;
Еще Пожарский мещет гром,
Везде летает он орлом;
Там гонит, здесь разит, карает,
Удар ударом умножает,
Колебля мощь литовских сил.
Сторукий исполин трясется,
Падет, издох! — и вопль несется:
«Ура! Пожарской победил!».
И в граде отдалось стократно:
«Ура! Москву Пожарской спас!»{625}
Во второй половине XVIII — первой половине XIX в. образы Минина и Пожарского проникают и в народное творчество. Фольклорист П. В. Киреевский записал у старушки Екатерины Андреевны, занимавшейся песенной импровизацией, песню, в которой инициатор создания Второго ополчения предстает как «богатый мещанин» из Нижнего Новгорода, собирающий войско только из купцов, а князь Дмитрий Пожарский обращается к ополченцам: «храбрые солдатушки, нижегородские купцы»{626}.
Вот как характеризуется в этой песне деятельность Кузьмы Минина:
Как в старом-то было городе,
Во славном и богатом Нижнем,
Как уж жил тут поживал богатый мещанин,
Богатый мещанин Кузьма Сухорукий сын.
Он собрал-то себе войско из удалых молодцов,
Из удалых молодцов нижегородских купцов;
Собравши их,
