Привет, красавица - Энн Наполитано

эффективного сочетания антидепрессантов и успокоительного происходил методом проб и ошибок. В преддверии очередного тяжелого дня он не спешил разомкнуть веки. А когда все же открыл глаза, то увидел Сильвию. Уильям моргнул. Она сидела очень прямо, словно проходила испытание на правильную осанку.

— Я не ждал, что ты придешь, — сказал Уильям, допуская, что он, возможно, галлюцинирует.

Сильвия кивнула.

— У меня есть еще вопрос. Ты сказал, что отказываешься от Джулии и Алисы. А мне можно тебя навещать? Или хочешь, чтобы я тоже отвалила?

«Отвалила?» — подумал Уильям. Под влиянием бесед с доктором Дембия ему приснилось, что он и его родители уплывают друг от друга в разные стороны. А перед тем он сказал жене и дочери, чтоб убирались прочь. Что поделаешь, многие расстаются. Во сне царила зловещая атмосфера, словно вот-вот обнаружится, что они плавают в аквариуме и все их попытки избавиться друг от друга обречены на провал.

Уильям разглядывал девушку на стуле. Он уже понял, что Сильвия не галлюцинация, и не хотел, чтобы она ушла. Почему — он не знал, но сейчас это не имело значения. Он пытался вновь научиться хоть чего-нибудь хотеть.

— Не уходи. — После медикаментозного сна голос его был слаб и нечеток. — Прости, что причинил боль твоей сестре.

— Ты и себе сделал больно.

Уильям покачал головой, не соглашаясь.

— Как там Джулия?

Сильвия села еще прямее, у нее был такой вид, будто она пытается находиться здесь и где-то еще.

— Она расстроена. Что и понятно. Но с ней все будет хорошо. Она не знает, что я здесь. Просто я подумала… — Сильвия замешкалась, — что тебя надо навещать. Я знаю, что Кент приезжает, но очень занят и не может бывать часто. Ты не заслужил одиночества.

Последняя фраза точно ударила Уильяма в грудь. «Ты не заслужил одиночества». Сам он не считал, что это так, но не сомневался, что Сильвия имела в виду именно то, что сказала.

— Спасибо.

Сильвия кивнула, оба несколько минут молчали. Тишина в палате была громкой, как шелестение генератора белого шума. Уильям задавался вопросом, а есть ли что-то еще, о чем он должен сказать. Сильвия тоже выглядела напряженной. Они как будто приблизились к финалу пьесы, и теперь одному из них надо что-то придумать либо уйти со сцены. Уильям с тоской подумал о забытьи, в которое можно спрятаться от этого момента.

— Я вот подумала, не расскажешь ли ты мне о Билле Уолтоне? — подавшись вперед, сказала Сильвия.

— О баскетболисте?

Сильвия кивнула.

Уильям удивился, но он знал, что ответить.

— Он великий разыгрывающий. Выступал за «Портленд», признавался самым ценным игроком лиги. Но его преследовали травмы. Дважды ломал запястье. Растяжение голеностопа. Вывихи пальцев на руках и ногах.

— Господи! — Сильвия явно была рада, что нашлась тема для разговора.

— После перелома ноги Уолтон лежал на вытяжке, потом играл на обезболивающих, чем только все усугубил. — Уильям поражался своей многословности, но уже не мог остановиться и выдавал всю известную ему информацию. — Он великий игрок и, наверное, лучший распасовщик из всех. Уолтон влюблен в баскетбол, но вот тело его — это кошмар. На нем живого места нет. Сейчас он в «Лос-Анджелес Клипперс», но сидит в запасе.

— Поразительно, что после всех этих травм он вообще играл и даже завоевывал титул.

— Да уж, поразительно.

Утомленный разговором Уильям уснул. Когда он открыл глаза, Сильвия уже ушла.

Доктор Дембия сказала, что приготовила для него домашнее задание.

— Я хочу, чтобы вы записали каждый свой секрет, каждый сегмент своей жизни, который вы укрываете от близких вам людей.

Уильям посмотрел на простой блокнот, который она ему вручила. Он кивнул и отложил блокнот в сторону. Сколько он себя помнил, он всегда старался оттолкнуть от себя все неприятное, не дать ему приблизиться. Но он столько отталкивал, что ничего не осталось. Уильям понимал, что это часть терапии — он должен проанализировать отношения с женой, детство, свою неспособность управлять тем, что со стороны выглядело идеальной жизнью. Однако он еще к этому был не готов. Пока ему достаточно сознавать, что время идет и прятаться больше нельзя. Во сне он видел воду, а наяву бродил по коридорам психиатрической больницы.

Приехал Кент и, усевшись в углу, вытянул длинные ноги на середину комнаты. Он выглядел невыспавшимся и временами закрывал глаза.

— Перестань казниться, — сказал Кент. — Ты бы делал для меня то же самое.

— Но я не учусь в медицинской школе и не работаю в двух местах. Не надо было приезжать. Сколько ты сегодня спал? А тебе еще возвращаться в Милуоки.

— Я приезжаю всего раз в неделю. А на работе подменит приятель. Нечего меня гнать.

Кент неприкрыто и бесхитростно обожал друга, и это согревало Уильяма, точно солнце. Никто не любил его так бескорыстно, и от мысли, что он не заслуживает подобного отношения вообще, а сейчас особенно, Уильяма бросало в жар. Он расхаживал по палате, пытаясь охладиться.

— Ты, наверное, думаешь, что я еще могу сорваться? — сказал Уильям. — Нет, я этого больше не сделаю, честное слово.

Кент на него посматривал из-под приспущенных век.

— Я, знаешь ли, хочу большего. Чтобы тебе стало лучше, чтобы ты полюбил свою жизнь.

Уильям издал хриплый смешок. Когда последний раз он смеялся?

— Ничего смешного, — сказал Кент.

— Извини, — смутился Уильям. — Мне показалось это забавным. — Он помолчал. — А ты любишь свою жизнь?

— А то! — воскликнул Кент.

Уильям посмотрел на него. По-прежнему в отличной форме, Кент излучал молодость и здоровье. Им обоим двадцать три года, но Уильям ощущал себя сорокалетним, то есть почти стариком. Он погладил травмированное колено.

— Могу предложить тебе стимул, — сказал Кент. — Я тут положил глаз на Майкла Джордана, ну это тот парень из Северной Каролины, что в прошлом сезоне исполнил грандиозный бросок. Он классный. Может, «Быки» сумеют его заполучить при отборе игроков.

Уильям кивнул. Он вспомнил, как рассказывал Сильвии о Билле Уолтоне. Но говорить о Майкле Джордане было тяжело. Кент воодушевился, потому что Джордан представлял будущее баскетбола, а вот Уильям был не в силах размышлять о том, что ждало его впереди.

— Слушай, ты уверен, что с твоим браком все кончено? — Кент внимательно смотрел на друга. — Хочешь, я поговорю с Джулией? Помогу, так сказать, навести мосты.

— Нет, все кончено.

— Ладно. — Кент подтянулся и сел прямо. — В этом сезоне будем вместе смотреть по телику игры «Быков». Каждый матч. Ты приедешь в Милуоки, либо я прикачу к тебе.

«„Прикачу к тебе“, — мысленно повторил Уильям. — Куда? Где я буду?»

В больницу он поступил в августе, а сейчас уже заканчивался сентябрь.