Охота на невесту или ВЕДЬМА ПРОТИВ! - Ева Никольская

«Я тоже», — поддержала сына мысленно, но вслух ничего сказать не успела, потому что снова заговорил Акиллар:

— Да ладно, малыш, не сердись. Дядя Арсен просто… приболел сегодня. После визита в магазин твоей мамы, — и выразительно посмотрел мне в глаза, будто я должна была что? то понять… что? то… Адово пламя! Так вот почему этот патлатый так невзлюбил меня?! А я, глупая, сразу и не сообразила, о каких перьях упоминала Лалари.

— А нечего было вламываться в лавку, на двери которой висит табличка «Закрыто»! — сказала, наблюдая за тем, как мой враг (ибо как по — другому назвать мужчину, столь ненавидящего меня, не знала) наматывает белое полотенце, поданное официантом, на свою окровавленную конечность.

— Там было открыто! — рявкнул он.

— Глупости, — заявила уверено. — Я бы ни за что не подвергла ни в чем не повинных покупателей такому униже… такой опасности.

Арсен с Павлом переглянулись, потом младший брат Акиллара недоверчиво уточнил:

— Точно закрывала дверь, Анна?

— Нет, но табличку предупредительную вешала, — не стала врать я, как не стала и упоминать о том, что надеялась на тот результат, который и был достигнут. — А если вы читать не умеете — это не моя вина.

— Мама, мы идем? — дернув меня за рукав, поторопил Северьян, которому не нравилось тут так же, как и мне. Я вопросительно посмотрела на жениха (чем бес не шутит — вдруг и правда отпустит?), но «волк» оправдал мои надежды лишь отчасти, сказав:

— Идите, если наелись… в свою комнату наверху.

Как ни странно, но меня обрадовало и это. Ведь избавиться от общества враждебно настроенного Арсения, его молчаливых приятелей, странной прислуги и эгоистичного хозяина дома — уже счастье. Извинившись перед остальными, я, не скрывая иронии, пожелала всем приятного аппетита, затем забрала Яшку и в сопровождении одного из официантов отправилась в спальню. Но едва мы вышли из столовой, как колени моего сына подогнулись, глаза закрылись, и он упал бы прямо на мягкий ворс ковра, если бы я его не подхватила.

— Киллар!!! — закричала, торопливо осматривая ребенка, которого придержал мой провожатый, позволив мне освободить одну руку. — Аккил…

— Да тут я, — проворчал подоспевший к нам бьёрн. — Что… О!

— О? — убедившись, что мой малыш дышит, причем подозрительно ровно, переспросила я. — Почему мой мальчик, проспав целый день под чарами, снова отрубился?!

— Потому что ему подсыпали снотворное в сок? — вопросом на вопрос ответил «волк» и улыбнулся. Виновато так. Жаль, хвоста не было, а то бы он им непременно махнул для пущего эффекта. Не волк, а козел! Белый!

— Что ты ему подс — с–сыпал? — прижимая к себе спящего сына, прошипела я.

— Не я, а пова…

— Не важно!

— Ничего особенного, — попытался успокоить меня он. — Волчатам частенько такое дают, если они слишком разойдутся перед сном. Обычный сбор…

— Обычный? — в отчаянье взвыла я. — Киллар, о чем ты думал? Это для маленьких бьёрнов он обычный, а для человека — нет. Как часто ваши волчата падали на ходу после употребления этого состава? — мужчина задумался, потом нахмурился, а я перепугалась еще сильнее. — Врача вызывай. Немедленно! Слышишь меня, ты…

— Не груби…

— Да кто тебе грубит?! Вызови скорую, моему мальчику, возможно, требуется промывание желудка. И скажи мне, что входит в состав сбора.

— Я не знаю.

— Тогда тем более звони в скорую!

— Ладно, ладно, — отмахнулся мужчина. — Только не истери.

— Посмотрела бы я на тебя, будь это ТВОЙ сын, — процедила, видя, как он достает телефон из кармана брюк и набирает номер. Вероятно, с Северьяном все в порядке, просто доза великовата и потому он проспит дольше обычного, но лучше перестраховаться.

Эх, Аккилар, а ведь до ужина ты мне даже нравился.

Через два часа…

— Что ты делаешь? — спросила Лалари, которая наотрез отказалась покидать мою спальню после ухода врача. Не дежурного из скорой, а семейного доктора с довольно сильными магическими способностями, много лет лечившего бывшего главу клана, его трех жен и их детей, которыми и являлись все присутствующие за столом блондины.

Что ж, в том, что Арсений родственник Акиллара, я не ошиблась, но в отличие от Павла, он был ему братом только по отцу. Даже в чем? то забавно оказалось узнать, что длинноволосый бьёрн, так пренебрежительно относящийся к узаконенным наложницам, — сын одной из младших жен бывшего предводителя белой стаи. Если бы у модифицированных наследовали власть по старшинству, именно он сейчас возглавлял бы клан. Но, к счастью, предводителем становился не тот сын, который раньше родился, а тот, который достойней всех прошел испытания. Какие именно, мне не рассказали, уклончиво ответив, что весьма тяжелые и неприятные.

Да я, в общем? то, и не настаивала. По сути, о бьёрнах мне требовалось знать лишь то, что могло помочь отделаться от участи разменной монеты. Но кроме как срочно найти жениха — человека и таким образом избавиться от метки на виске, делающей меня частью кошачьего клана, вариантов пока не видела. А искать такого самоубийцу в логове белого волка было делом неблагодарным. Люди здесь были, наряду с желтоглазыми, но вряд ли кто? то из них пошел бы против хозяина.

— Ань, я тебя спрашиваю, — напомнила о себе рыжая, про вопрос которой я благополучно забыла, занятая своими мыслями и делами.

— Работаю, — ответила ей, продолжая методично плести заклинания и крепить их к пустым карточкам, пачку которых, как выяснилось, прихватила с собой при побеге из дома вместе с зельями и прочими полуфабрикатами. — У меня же лавка, ты забыла?

— И, по — твоему, сейчас самое время для… кхм… работы? — недоверчиво глядя на меня, поинтересовалась девушка.

— Вполне, — пожала плечами я, продолжая свое безобидное с виду занятие.

Готовые открытки раскладывала по кровати, на которой, свернувшись калачиком, мирно посапывал мой малыш. Промывание желудка делать не пришлось. Пожилой дядечка доктор с седьмым уровнем силы справился с проблемой без физического вмешательства, заявив, что пациент проспит до утра, и завтра будет свеж и бодр, как и положено абсолютно здоровому ребенку. Так что план Аккилара по временному устранению маленького свидетеля сроком на одну ночь сработал.

Но я так вдохновенно изображала «мать на грани истерики» даже после того, как опасность миновала, что врач выписал мне успокоительную настойку, а белому вожаку, чувствующему вину за случившееся, пришлось дать слово, что он оставит меня в покое до завтра. Правда, ушел он только после того, как я поклялась честью рода, что утром мы поговорим без свидетелей. Лалари, явившуюся с рюкзаком наперевес, когда Киллар еще был в комнате, я тоже пыталась вытурить вслед за ним под предлогом, что устала и хочу спать, но эта «киса» уперлась всеми лапами, заявив, что, как истинная подруга невесты, будет сторожить мой сон. Я так, признаться, и не поняла до конца, какую цель она преследовала: то ли боялась за меня, в случае если ее обожаемый «волк» не сдержит обещание, то ли за него — если я вдруг окажусь не столь равнодушной к блондину, как хочу казаться.