Самосбор - Олег Сергеевич Савощик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Антон бы с радостью спросил у Партии, с каких пор кандидаты наук бегают в противогазах по «бородатым», да только почтовая труба, ведущая к ячейке, письма выплевывала, но никак не засасывала. Можно, конечно, воспользоваться Почтой Гигахруща. Может быть, даже повезет, и эти прохиндеи не потеряют конверт, да пока он дойдет, от Ягоды одни косточки останутся.
* * *Мощная рука ликвидатора ударила сидящего Антона по плечу, и тот взвизгнул, оторванный от своего журнала. Сзади послышался хохот солдат, собирающих спальные места.
– Подъем, Ягода.
Ученый хотел было поправить солдата, потому что с детства терпеть не мог эту фамилию, да только в экспедиции ни у кого имен нет, одни позывные. Так по рациям проще общаться и команды раздавать. У Антона – Ягода, у стоящего над ним – Сыч (Сычев Алексей). Чуть дальше проверяет свою сумку санитарка Маруся. Послабления бабам, не иначе. Поодаль от нее копошатся в своих вещмешках на предмет провизии Болт (товарищ Егор Болтовский), Ёж (о происхождении этого позывного Антон ничего не знал, потому что звали Ежа Семен Глушко) и Дед (командир отряда, товарищ Никита Сидоркин).
– Что ты там все выводишь? – не унимался Сыч, вчитывавшийся в каракули растерянного Антона. – Цэ… двести сорок один… Эс … восемнадцать… От… Эн… У… Что за хрень зашифрованная?
Это еще хорошо, что Антон блокнот со своими снами припрятал. Такое бы началось…
Сзади послышался женский вздох. Поднявшись и закинув сумку на плечо, Мария Иванова покачала головой, скрытой под противогазом.
– Неуч! Ликвидаторы вообще в школу не ходят? Он путевые заметки ведет! Цикл двести сорок первый, восемнадцатая смена от начала учета!
Алексей огрызнулся, даже не посмотрев на Машу.
– Молчи вообще, полумужик. Скажи, тебя когда в последний раз за сиськи трогали?
Это Сыч верно подметил, даже сквозь защитный костюм можно разглядеть, что Маруся крупная и наверняка очень сильная, а висящий на другом плече автомат намекал, что она не только повязки накладывать умеет.
– А тебя? – не растерялась санитарка, и мужики вокруг, дружно захохотав, начали отбивать «пять».
Антон тоже улыбнулся, быстро начеркав свои малочисленные наблюдения. Шла третья смена в необитаемом подъезде. Снов больше не было, хотя здесь он ожидал чего-то поистине яркого. А мурашки по телу до сих пор бегали, поэтому спать не очень-то и получалось. Когда вокруг пустая обшарпанная квартира, которая заглатывает тебя, как голодная пасть, вокруг полная темнота и тусклые фонарики, а вместо гермодвери девственный проем, то уже не до снов. Смотришь в темноту, а она рябит, шевелится, потому что дома как ни крути, а глаза привыкают, начинают мебель видеть, ковер… А тут. Тут пустота кругом, будто живая… Дышит, говорит с тобой, отдает цветными узорами… Вот ведь потеха: клетки нет, беги, если хочется, но именно от этого такой ужас нечеловеческий. В клетке не страшно, там кормят, и даже ящик есть. Интересно, что сейчас по ПГТВ идет?
Вот почему Антон не хотел сюда идти и подвергал приказ Партии глубокому скептицизму. Если горизонтальная экспедиция, даже по «бородатому», могла проходить с помощью троса, который работал на обратной тяге в случае опасности, то при вертикальном обследовании – делай что хочешь, но идешь ты сам по себе. НИИ, конечно, тщательно разрабатывает карты и проводит расчеты возможных вспышек, но если вспомнить про погрешность – сущая лотерея! Поговаривали, однако, что на «голых» территориях шансы вспышки мизерные, но народ много что говорит, да мало что по делу! Соколов сетовал, что уравнение еще не закончил, все хотел на этом подъезде его испытать, но Антон не стал бы так рисковать. Слишком многое стоит на кону. Лучше пользоваться чем-то проверенным (даже если это «ничего») и верить в лучшее. Еще одна причина бессонницы. Кандидат наук даже предлагал себя в качестве караульного, но сделать он ничего не сможет. Придет Самосбор – пиши пропало. Придут твари – он за спины прятаться должен, так ЦУ предписывали. Ягоде даже пистульку маленькую не дали, сказали, что он только патроны зря потратит. Зато устранять последствия аномалии заставляли наравне со всеми. Так что ниишнику бы первому спать крепче всех, считай он мозг операции, но никак.
У Маруси на такие случаи капли какие-то есть, но Ягода так и не решился ими воспользоваться. Он не просто не мог спать, а иной раз не хотел засыпать, потому что боялся потерять бдительность в этом неизведанном месте. Ведь во время отдыха он слышал такие страшные звуки, постоянно видел какие-то мерцающие огни и даже расплывчатые образы, а потом они все разом пропадали, будто на них влияли силы извне. И как, спрашивается, можно спать под такое?! Вздремнуть уже за спасибо! Хотя сны могли дать ответы. И хочется, и колется!
Сложив журнал в сумку и отправив туда же спальное место, Антон встал и тут же застыл, потому что сердце его подпрыгнуло, застряв где-то на уровне горла. Еж стащил свой противогаз и, выудив неизвестно откуда флягу, принялся из нее пить.
– Ты… ты что делаешь?! – вскрикнул ученый. – Это же небезопасно!
Присутствующие с удивлением оглянулись на своего товарища, который сделал несколько глотков и потряс флягой.
– Да ты че! Это батя мой гонит, нормальная жижа!
– Ты противогаз снял!
Еж переглянулся с командиром отряда и снова посмотрел на Антона, закрутив крышечку.
– Ой, да не визжи ты! Ничего тут…
Внезапно голос говорящего оборвался. Еж принялся делать попытки вдохнуть, но тщетно, из его глотки вырывались лишь короткие потуги, похожие на икоту. Схватившись за шею, изобразив на своем пунцовом лице гримасу беспомощности, Семен упал на колени и потянулся одной рукой к подбегающей Марусе, которая уже рылась в своей медицинской сумке. Ну что за олень?! Говорили же, что на вертикаль лучшие из лучших идут! Сдохнуть из-за капли спирта, смешанного хрен пойми с чем!
Но больше всего поразило Ягоду поведение остальных ликвидаторов, молча глядящих на муки Ежа. Похоже, у них и правда так принято, каждый сам за себя, а все эти плакаты типа «Ликвидатор ликвидатору товарищ» – полная чушь!
– Что вы зенки разули?! Сделайте же что-нибудь!
Еж рухнул на бетонный пол, начал кататься, пытаясь совладать с агонией, издавал какие-то невероятные крики. Ученый только подскочил к нему, желая подхватить голову несчастного, чтобы тот ненароком ее не разбил, как Семен тут же начал хохотать, наверное догадываясь, какое выражение на лице спасителя скрывает зеленая резина.
– Успокойся, Ягода. Это он у нас так шутит, – усмехнулся Дед, поймав руку ниишника, желающего показать хохочущему, что делают с такими шутниками. – Верхний этаж всегда самый безопасный. Дальше будет хуже.
Болт,
