Путь с небес - Вячеслав Шалыгин

– Как мы их разделали?! – грозно взмахнул кулаком связист. – За четыре минуты, как бог черепаху!

– Это да, – Горох улыбнулся. – Дай-ка мне разведсводку по Данае, господний воин.

– Запросто! – Оператор вышел на связь со штабом. – Кто подписывает запрос?

– Князь, кто же еще?

– Вот, пожалуйста… Так… блокада… «Беркут»… ультиматум… Да-а, тут непросто придется. Бородач грозится взорвать всю планету, если наши не снимут блокаду и не выйдут из системы. Как думаешь, блефует?

– За него думать – себя не уважать, – ответил Горох. – Он же чокнутый… Что там еще в сводке?

– Да все вроде… А-а… нет. Одна крепость до сих пор великокняжеский флаг держит. Молодцы какие!

– Номер?

– Д453… Какой-то десант там засел. Европейцы никак не могут их оттуда выбить. Уже бомберы на круг засылали, а наши им в ответ пусковые шахты баллистических ракет открыли. Бородач бомберы тут же отозвал. Не хочет, гад, ядерную перестрелку устраивать. Видимо, понимает, что долго ему еще на Данае сидеть.

– Да, наших десантников на пушку не возьмешь. – Горох горделиво ухмыльнулся. – Блинов князю Бородачу еще сделает козью морду!

– Ты их знаешь? – удивился оператор.

– Это Отдельный десантно-штурмовой батальон штаба армии Каллисто, – пояснил канонир.

– Уважаю. – Сидевший за пультом связист взглянул на Гороха снизу вверх и в прямом, и в переносном смысле. Флагман, хотя и назывался «Каллисто», был все-таки кораблем резервного флота Земли, и весь его экипаж состоял из землян.

– А ты думал! – Канонир приосанился и многозначительно добавил: – Это ж армия князя Преображенского. Элита…

ГЛАВА 8

Июль 2323 г. ОВК – Тирания – Технократия

Мелких, не крупнее средних размеров астероида, но исключительно ярких звездочек было около четырех десятков. Они двигались навстречу Рубежу, словно сверкающий рой крупных светлячков. За несколько мегаметров до золотого тора эти микрозвезды вспыхнули еще ярче, и от этого казалось, что их размеры увеличились втрое или больше. Однако все они свободно уместились в просвете Рубежа. Рой прошел сквозь «бублик» и начал стремительно гаснуть. Вскоре от светлячков остались только едва различимые искорки. Они уже не выглядели загадочными и не внушали опасения. Даже несмотря на то, что теперь они двигались не по орбите вокруг Торбана, а куда-то в глубь нового пространства. Двигались целенаправленно, по разным векторам и с каждым мгновением все быстрее. Искорки летели уже почти со скоростью света, когда их яркость окончательно сошла на нет…

Но то, что они стали невидимы, вовсе не означало, что они исчезли. Они нырнули в гиперпространство, и если бы там нашелся некий наблюдатель, то его взору могла предстать довольно зловещая картина. Звезды не исчезли. Они перестали светиться в видимом диапазоне и теперь мчались, каждая в своем неведомом направлении, абсолютно черными снарядами. Снова стать сверкающими болидами им было суждено только по выходе из гиперпространства. На подходе к целям…

Министр торговли Лишенко глубоко вдохнул свежий весенний воздух. Здесь, на Марте, весна была самым восхитительным временем года. Наверное, потому первые поселенцы и дали планете это скромное название. В отличие от жаркого и тяжелого Гефеста – соседа по планетной системе, – Марта была удивительно нежным миром. Мягкий климат, обилие воды и зелени, насыщенный ароматами воздух. Таким разнообразием флоры не могла похвастаться ни одна Колония. Даже природный мир Земли, пожалуй, проигрывал великолепию местных джунглей и райских уголков на тропических островах посреди спокойного и теплого океана.

На балконе торгового представительства ОВК появились промышленники и банкиры консорциума «Марта-Гефест». Выбранное министром Лишенко место для переговоров должно было настроить их на благожелательный лад. От успеха этих переговоров зависела судьба немалых капиталовложений в проект «Вектор». Проект предусматривал освоение третьей пригодной для жизни планеты в системе небольшой, в меру горячей и не слишком яркой желто-оранжевой звезды эпсилон Эридана. Львиную долю затрат принимала на себя Земля, но Марта с Гефестом также понимали, насколько прибыльным в недалеком будущем может оказаться освоение Вектора. Планета была богата полезными ископаемыми и располагалась в одной с ними системе – что могло быть выгоднее?

Вся фигура Лишенко излучала уверенность и благостное расположение духа. Крупный, уверенный в себе министр Объединения Вольных Княжеств выглядел просто символом преуспевания. Недаром Гордеев отправил на переговоры именно его, а не тщедушного министра экономического развития. Формально причиной замены был доклад, который в эту минуту делал эконом-министр в Совете ОВК, но члены консорциума понимали, что это лишь повод. Лишенко имел несравнимо больший вес (и не только фактически, но и фигурально). Если дело контролировал сам министр торговли, гарантия того, что оно будет прибыльным для всех участников, была почти стопроцентной. Да Лишенко за сомнительные дела и не брался. Вот такая существовала взаимосвязь: и прямая, и обратная. Спокойный фон переговоров был фирменным стилем Лишенко. И наряду с непринужденной обстановкой это действовало исключительно благотворно на все: от настроения участников до размеров их инвестиций. Неспешно и расслабленно поговорив о перспективах и технических деталях проекта, они обычно проникались к министру абсолютным доверием и выкладывали все свои козыри.

Обменявшись приветствиями и любезностями, участники переговоров расселись в удобных креслах за круглым столом.

– Итак, Вектор, господа. – Лишенко улыбнулся и указал в безоблачное небо. – Тридцать световых минут от Марты, час от Гефеста. Практически у вас под боком ждет своего часа огромная шкатулка с драгоценностями. И, само собой, этот час близок. Создав консорциум, вы сделали первый шаг к освоению богатств соседней планеты, так давайте же сделаем шаг номер два. Ведь сами собой бриллианты Вектора нам на головы не свалятся, их придется добыть…

Он снова указал на небо.

– Извините… – За спиной министра появился офицер внутренней охраны представительства. – Господин министр, срочное сообщение…

– Настолько срочное, чтобы мешать нашей беседе? – Лишенко был недоволен.

– Да. – Офицер перехватил его взгляд и, в свою очередь, указал глазами на сверкающее в зените солнце.

– Что? – Министр прищурился и попробовал взглянуть на светило. – Что вы мне подмигиваете? Кто-то летит?

– К звезде приближается некий объект, – торопливо прошептал офицер. – Курсом атаки!

– Атаки? – Лишенко обвел удивленным взглядом собравшихся. – Атаки чего? Марты? Гефеста?

– Нет, это скорее похоже на атаку… самой звезды.

– Что за чушь вы несете?! – возмутился министр. – Какие еще атаки?!

– Я бы порекомендовал спуститься в убежище, – ответил охранник. – Наблюдатели не могут определенно сказать, как будет развиваться ситуация.

– Вы срываете мне переговоры, – сквозь зубы процедил Лишенко. – Извольте выяснить определенно, что происходит, а уж после приходите с предложениями.

– Я…

Офицер не договорил, поскольку в ту же секунду ясный весенний день превратился в одну большую вспышку гигантского блица. Лишенко невольно прикрыл глаза рукой, а все его собеседники зажмурились. Охранник грубо схватил министра за ворот пиджака и потянул куда-то внутрь здания. Лишенко потерял равновесие и завалился на пол вместе с креслом. На помощь первому офицеру подоспел еще один, и уже вдвоем охранники поставили грузного шефа на ноги. Действовали офицеры практически вслепую. Зажмурившись, они подхватили министра под руки и потащили через холл к лифту. Когда они были уже у никелированных дверей, в спину им ударила волна нестерпимого жара. Лишенко обернулся, вытаращив покрасневшие, слезящиеся глаза, и рассмотрел, как на широком балконе дымятся корчащиеся силуэты недавних собеседников, как вспыхивают яркими огоньками рассаженные вдоль перил цветы, как пламя охватывает весь балкон и врывается внутрь здания. Казалось, что горит даже воздух. Министр задержал дыхание и прыгнул в раскрывшийся лифт. Внутри металлической коробки было еще не так жарко, но металл нагревался с немыслимой быстротой. Спустя пять секунд к стенкам лифта нельзя было притронуться. Охранники все еще прикрывали Лишенко собой, но их кожа уже начала покрываться крупными волдырями, а лица с мутно-красными невидящими глазами перекосило от боли. Министр схватил пиджак за полы и, выворачивая, накинул его на голову. Лифт закрылся, но почему-то никуда не поехал. Министр ткнул в самую нижнюю кнопку, но автоматика будто умерла. Лишенко сполз по горячей стене на пол и завыл от боли и отчаяния. В этот момент лифт вздрогнул стальным телом и быстро скользнул вниз. Остановился он так же резко, с неприятным скрежетом. Двери не открывались. Министр оттащил от дверей бесчувственные тела охранников и, ломая ногти, попытался раздвинуть створки. Металл обжигал пальцы, а перед опаленными глазами Лишенко плавали радужные круги. В душегубке стального ящика почти не осталось воздуха. Цветные разводы сменились сгущающимися сумерками. Министр почти потерял сознание, но тут левая створка подалась, и в образовавшуюся щель ворвался поток прохладного воздуха. Лишенко приник к щели, но снаружи в нее просунули какой-то железный прут, и министру пришлось отпрянуть.