Краткая история равенства - Тома Пикетти

Равенство в образовании: провозглашенное, но не реализованное

Для начала рассмотрим вопрос справедливости в сфере образования: широкое распространение знаний всегда было главным инструментом достижения подлинного равенства, независимо от происхождения. Проблема лишь в том, что почти повсюду между официальным дискурсом о равенстве возможностей и реальным неравенством в сфере образования, с которым сталкиваются обездоленные классы, лежит огромная пропасть. Да, начальное, а потом и среднее образование в XX веке стало общедоступным для большинства населения, по крайней мере на Глобальном Севере, что действительно стало большим шагом вперед. Однако неравенство в доступе к самым продвинутым учебным заведениям, особенно в сфере высшего образования, по-прежнему колоссально. В Соединенных Штатах ученым удалось собрать и объединить фискальные данные родителей, дети которых учатся в школах и университетах. Результаты обескураживают: доходы родителей практически со стопроцентной уверенностью предсказывают, пойдет их ребенок учиться в университет или нет. Если говорить конкретно, вероятность поступления в высшее учебное заведение среди 10 % юношей и девушек из семей с самыми низкими доходами оценивается примерно в 20 %, в то время как для выходцев из самых обеспеченных семей этот показатель достигает 90 % (см. График 31). При этом надо уточнить, что первая из этих категорий получает одно высшее образование, а вторая совсем другое: дети из беднейших семей чаще всего довольствуются дипломами, выдаваемыми после изучения короткой учебной программы государственными университетами и местными колледжами, финансирование которых оставляет желать лучшего, а вторые проходят углубленную, узкоспециализированную подготовку в богатейших частных университетах.

В последних, к слову сказать, действуют весьма туманные правила зачисления на учебу и практически полностью отсутствует государственное регулирование. Пользуясь разнообразной инфраструктурой и получая правительственное финансирование, они убедили политические власти в том, что для них вполне возможно действовать совершенно бесконтрольно, следуя собственным алгоритмам, в том числе зачисляя в приоритетном порядке «наследных студентов», то есть детей тех, кто учился у них раньше, либо богатых жертвователей. Иными словами, в дополнение к запутанным правилам зачисления, перекрывающим доступ в эти вузы детям из самых бедных семей (за исключением тех, кто, благодаря высочайшим баллам имеет право на стипендию), самым богатым зачастую приходится дополнительно выкладывать кругленькие суммы, дабы компенсировать слишком низкие оценки своих отпрысков. Университеты утверждают, что эти безнравственные процедуры оказывают лишь ограниченное воздействие, но соответствующую информацию, как и формулы, по которым оценивается совокупность баллов и пожертвований, не разглашают[195]. Количество американских университетов, прекрасно освоившихся в этой реальности, не может не поражать: в конечном счете, если это позволяет получить для нашего вуза дополнительные средства от щедрых миллиардеров, жаждущих пристроить своих чад, то почему бы и нет? Однако выплачивать те же самые суммы в виде налогов с целью финансирования всеобщего образования, считая приоритетной группой самых обездоленных (а не наоборот), было бы гораздо проще. Так или иначе, но эти непростые вопросы надо решать на демократической основе, после вразумительных дебатов, вскрывающих все противоречия, а не за закрытыми дверями административных советов, которыми заправляют жертвователи.

График 31

Доход родителей и доступ к университетскому образованию в США, 2018 год

Интерпретация. В 2018 году доступ к высшему образованию (процентное соотношение молодых людей и девушек в возрасте от 19 до 21 года, учащихся в университете, колледже либо другом высшем учебном заведении) для детей из 10 % самых бедных семей в США едва дотягивал до 30 %, в то время как для выходцев из 10 % самых богатых семей достигал 90 %.

Источники и цепочки: см. piketty.pse.ens.fr/egalite

Полагать, что столь ощутимое лицемерие в отношении высшего образования существует единственно в США, было бы большой ошибкой. В частности, практически бесплатный характер образования никоим образом не ограждает его от социального отбора. В отсутствие внятной системы минимального дохода, доступного студентам, длительный процесс образования требует значительных усилий от всех, кто не может похвастаться высоким происхождением и в дополнение ко всему не обладает базовым образованием по избранной профессии, не знаком с кодексом ее неписаных правил и не вхож в круги, облегчающие доступ к тем или иным учебным заведениям. Система, действующая во Франции, отличается особым лицемерием, ведь под прикрытием «республиканского» равноправия (почти повсеместное отсутствие вступительных экзаменов, равно как и официальных привилегий для той или иной элиты) на финансирование привилегированных учебных заведений в ее рамках порой выделяется втрое больше средств на одного студента (подготовительные курсы, специализированные ведущие вузы) по сравнению с обычными университетами. В итоге в первых, особенно в самых престижных учебных заведениях, студентов высокого социального происхождения учится гораздо больше, чем всех остальных[196]. Вот каким образом государственные средства на голубом глазу используются для еще большего усиления существующего неравенства. В целом, если принять во внимание всю совокупность расходов на образование, от начального до высшего, можно констатировать, что в рамках конкретной возрастной группы наблюдается существенное неравенство: 10 % студентов с самым скудным финансированием получают 65 000–70 000 евро на человека, в то время как 10 % студентов с самым щедрым финансированием – 200 000–300 000 евро на человека (см. График 32). Такая концентрация выделяемых на образование средств в пользу выходцев из самых благополучных классов хоть и ниже, чем раньше, но все равно остается на весьма значительном уровне, что мало согласуется с современным дискурсом об уравнивании возможностей[197].

График 32

Неравенство трат на образование во Франции

Интерпретация. Траты на обучение одного молодого человека или девушки в возрасте около 20 лет (от начального до высшего образования), в 2020 году составили в среднем 120 000 евро (то есть порядка 15 лет обучения, в среднем по 8 000 евро в год). При этом в рамках названного поколения 10 % учащихся с самым скудным финансированием получали в среднем 65 000–70 000 евро на одного человека, в то время как 10 % учащихся с самым щедрым финансированием от 200 000 до 300 000 евро на человека.

Примечание. Во Франции средние расходы на образование в 2015–2020-х годах в дошкольных и начальных учебных заведениях составили 5 000–6 000 евро на человека в год, в средних учебных заведениях 8 000–10 000 евро, в университетах 9 000–10 000 евро, а на подготовительных курсах для вступления в высшие школы 15 000–16 000 евро в год.

Источники и цепочки: см. piketty.pse.ens.fr/egalite

За позитивную дискриминацию, основанную на социальных критериях

Существует только один способ покончить с этим лицемерием: нам всем нужно изыскать демократические средства оценки реального положения дел, поставить перед собой подлинные, выраженные в конкретных цифрах цели и проводить для их реализации соответствующую политику, при необходимости пересматривая те или иные ее моменты. В вопросе фискальной справедливости