Оторва с пистолетом - Леонид Влодавец

— У меня была такая мысль… — пробормотал он все тем же смущенно-застенчивым тоном, — только не знаю, как она к этому отнесется…

У Лены мозги варили неплохо. Она почти тут же врубилась, что Федюсик с Ромасиком, помимо поддельных паспортов, еще и порнушку снимают. Скорее всего

— «голубого» направления. Не иначе, Федюсик подумал: а не предложить ли клиентке, жаждущей загранпаспорта, маленький бартер? Но шибко застеснялся, потому что Лена вовсе не выглядела дамой без комплексов, способной потрахаться перед камерой. Зато смотрелась достаточно солидной и способной хорошо отоварить по роже.

Конечно, в спокойной обстановке и вообще при других обстоятельствах Лена, наверно, так и поступила бы. Она, конечно, не ангелочек невинный, но и не проститутка, все-таки. Были у нее случаи, когда приходилось «по бартеру» с мужиками спать, но не с «голубыми» же и не перед камерой. Однако загранпаспорт был ей нужен. Больше того, она отчего-то подумала, будто сейчас получение этой ксивы — ее единственный шанс выжить. И Лена произнесла совсем не то, что, в общем-то, вертелось у нее на языке. Это самое, «вертевшееся на языке», прозвучи оно вслух, поди-ка, заставило бы нежные ушки «голубых» свернуться в трубочки. Однако на самом деле Федюсик с Ромасиком услышали следующее:

— Что вы мне хотели предложить, Федя?

— Понимаете… — замямлил Федюсик. — Ну… В общем, мы с Ромой снимаем такой видеофильм… Как бы вам сказать, элитарный…

— Короче, порнуху, — безжалостно поставила точки над «и» Лена. — Будьте проще, юноши! Что там надо делать?

— Да ничего особенного! — просиял Федюсик и сразу заговорил поуверенней:

— Вы, наверно, опасаетесь, что мы какое-нибудь садо-мазо изображаем? Ничего подобного, миледи!

В этот момент в дверь трижды постучали. Лена напряглась, прикидывая, сумеет ли она выхватить «маргошку», ежели вдруг сейчас явится Валерия, но Федюсик сказал:

— Ну вот и Шурочка! По минимуму все в сборе…

РАБОТА ПО БАРТЕРУ

Тройной стук, должно быть, был условным, потому что в студию действительно вошла Шура. Порог она переступила с улыбкой, но, увидев Лену, посерьезнела.

— Вам ведено передать, — обратилась она к гостье, сделав вид, будто пришла только за этим, — что, возможно, вас отсюда все-таки смогут отправить. Где-то после десяти вечера, наверно.

— Вот и отлично, — сказал Федюсик, — а сейчас только четверть шестого. Времени еще вагон и маленькая тележка. Так вы согласны, миледи?

— Вообще-то, пока вы не скажете, что надо делать, — хмуро поглядывая на Шурочку, пробормотала Лена, — я ничего не обещаю…

— Боже мой! — всплеснул руками Федюсик. — Я же говорю, ничего ужасного. Вам нужен загранпаспорт? Нужен. Он стоит минимум две тысячи баксов. Я могу взять с вас пятьсот — всего четверть. Разве это не выгодно? Между прочим, мы всего по сто баксов за съемочный день бабам платим, а вам я предлагаю фактически полторы тысячи. Небось даже Чиччолине столько не платят. И это при том, что вас лично трахать не будут.

— Не поняла… — искренне удивилась Лена. — А на фига я тогда тут нужна?

— Вы будете трахать меня… — Ромасик состроил глазки на манер абсолютно невинной девочки. Лена чуть не села и на несколько секунд потеряла дар речи.

— Значит, ты решила прийти одна? — обратился Федюсик к Шурочке. — А Верка что? Вроде она тоже была не против?

— Может, она еще позвонит, если надумает.

— Блин! — проворчал Федюсик. — Она еще и думать умеет?! А я, между прочим, специально для нее лишний эпизод придумал. Ну фиг с ней, сделаем по минимуму, и сто баксов при мне останутся.

— Это ее проблемы, — пожала плечами Шурочка, поглядывая на Лену. — А Конина где?

— Снегопадом отрезало, — проворчал Федюсик. — Видишь, придется дублершу задействовать!

— Так ты что, ее заместо Ирки решил взять? — спросила Шура у Федюсика. — Она же на морду не похожа ни хрена…

— Ну и что? На морду мы ей наденем маску. Кстати, Ирка в ней уже играла один раз! Помнишь тот эпизод, когда Конина тебя ремнем порет?

— В маске-то и я бы могла, — хмыкнула Шурочка. — А если парик черный короткий натянуть — совсем похожа буду!

— Ты в уме? — раздраженно вскричал Федюсик и покрутил пальцем у виска. — А жопу ты свою куда денешь? У тебя одна половинка больше, чем две Иркиных! Плюс к тому, там у тебя цветочек нарисован. Миледи, у вас нет на попе цветочка?

— Н-нет… — помотала головой Лена, лихорадочно соображая, как это она будет трахать Ромасика и главное — чем?

— Вот и прекрасно! — воскликнул Федюсик. — Хотя цветочек в принципе не главное, его запудрить можно. Но тити твои, Шурочка, не запудришь! Они на два номера больше, чем у Конины. А у Миледи с Кониной фигуры похожие, рост одинаковый, сиськи одного размера, опять же волосы черные. Миледи, вы натуральная брюнетка?

— Да-а… — Лена все еще хлопала глазами. Ей то заржать хотелось, то обматерить всех и выбежать из «студии» с воплем: «На хрен мне ваш паспорт сдался!»

— И опять великолепно! — Федюсик, явно воспрявший духом, держался энергично и экспансивно, как будто и не мямлил и не заикался всего несколько минут назад. — Потому что на вашей, пардон, писюшке вы их наверняка не красите, и они точно такие же, как у Ирки Конины, а не русые, как у Шурочки.

— Слушайте, — Лена наконец сумела вставить словечко сквозь поток словесного поноса Федюсика. — Про сходство с вашей Иркой я уже поняла, только мне одно неясно: чем я Ромасика трахать буду?

— Чуть позже я вам все объясню! — заявил Федюсик, выключил свет в фотостудии и решительно направился в гардеробную. За ним последовали и все остальные.

В дальнем углу гардеробной, за вешалками, на которых располагалась одежда 70-х, 80-х и 90-х годов XX века, обнаружился большой, старинной работы дубовый шкаф. Ромасик достал ключ из кармана своего дамского халата и отпер его дверцы. Густо пахнуло нафталином. В средней части шкафа висели на плечиках то ли доподлинные, то ли умело подделанные костюмы и платья старинного покроя, не моложе чем столетней давности. А справа и слева на полках лежали стопки белья, шляпы, фуражки, перчатки, туфли, сапожки, ботинки и еще какой-то реквизит.

Ромасик уверенно снял с плечиков черную фрачную пару, выдернул из стопки белья батистовую рубашку и бязевые кальсоны, вручил все это Лене и нежно сказал:

— Если вы еще стесняетесь, то можете выйти в студию и переодеться. Ничего своего на себе не оставляйте… Даже трусиков! — И он игриво погрозил ей наманикюренным пальчиком.

Лена, конечно, стеснялась, но не так, чтобы очень. Пожалуй, больше всего она стеснялась своего пистолета, который господа порнушники могли невзначай увидеть. Вместе с тем ее порядком волновала чистота врученного ей бельишка. Фиг его знает, не имела ли эта самая Ирка-Конина каких-нибудь там блошек-вошек в хозяйстве?

Впрочем, мужские кальсоны выглядели идеально белыми и чистыми. Тяжко вздохнув — вот ведь втрескалась в историю! — Лена принялась раздеваться. Хорошо еще, что в фотостудии было темно — свет шел только через дверь из гардеробной, где шебуршились остальные.

Через пару минут, когда Лена уже успела надеть рубаху и кальсоны, появился Ромасик. Он принес ей еще несколько деталей костюма: белые носки, лайковые перчатки, черные лакированные полуботинки, галстук-бабочку, цилиндр и маску типа той, в какой Дубровский экспроприировал экспроприаторов. У Зорро тоже такая же была и у графа Монте-Кристо. Еще Ромасик принес искусственную хризантему и сказал, что ее надо прицепить к левой петлице фрака. Сразу после этого он опять убежал и на сей раз не появился до тех пор, пока Лена не напялила на себя все одеяние, за исключением маски и цилиндра.

— Очаровательно! — всплеснул руками Ромасик. — Как будто на вас сшито! Сейчас я вас чуточку причешу…

— Можно мне свое куда-нибудь повесить? — спросила Лена, которая пристроила всю свою обычную одежду на плечики, оставив «марго-байкал» в куртке. Конечно, ей не хотелось, чтоб пистолет как-нибудь случайно вывалился.

— Пожалуйста, пожалуйста! Вон там, с краешку, чтоб долго не искать.

Пристраивая плечико на вешалку в гардеробной, Лена с удивлением обнаружила, что ни Федюсика, ни Шурочки в этом помещении нет. Никаких дверей, кроме двери, ведущей в фотостудию, вроде бы в гардеробной не имелось. Куда же они подевались?

В студии обнаружился только Ромасик, который включил малый свет около «парикмахерского» кресла и, сидя перед зеркалом, плавными, чисто бабскими движениями подправлял какие-то детали своей мордашки.

Лена, конечно, тоже полюбопытствовала и получше рассмотрела себя в зеркало. В артистки она, правда, никогда не мечтала попасть, но все же посмотреть на себя в мужском наряде было занятно. Правда, Ромасик гораздо больше походил на женщину, чем она на мужчину, но все же юноша во фраке, которого Лена увидела в зеркале, ей лично понравился.