Дипломатическая неприкосновенность - Лоис Буджолд

Теперь он не смотрел ни на кого.

Майлз опасался, что он замолчит, выдохнувшись. Но нужно еще так много узнать, и очень важного… Он осмелился слегка подстегнуть пленника.

– Итак. Без балды, ты торчишь в дрейфующем корабле с тремя растворяющимися телами, включая скачкового пилота. Как ты выбрался?

– Корабль… Корабль был теперь бесполезен, без Хьюлета. И других. Пусть чертовы финансисты заберут его, зараженным и все такое. Убитые мечты. Но к тому времени я сообразил, что являюсь всеобщим наследником. Ни у кого больше никого не было. Мне бы хотелось, чтобы все мое унаследовали они, повернись все по-другому. Так что я собрал все кредитки и наличность – у Фирки было полно наличных. Это в его стиле. И у него были наши состряпанные удостоверения. Грас-Грейс, ну, она, наверное, свою наличность отдала, или проиграла, или потратила на игрушки, или еще как спустила. Что, в конечном счете, делает ее умнее Фирки. Хьюлет, я думаю, большую часть пропил. Но все равно было вполне достаточно. Достаточно, чтобы добраться до конца освоенного космоса, если тратить с умом. Достаточно, чтобы догнать цетагандийского ублюдка, прямо следуя за ним или нет. Я сомневался, что он сможет двигаться быстро с таким тяжеленным грузом.

Я забрал все и погрузился в спасательную капсулу. Сперва раз десять провел обеззараживающие процедуры. Пытался смыть этот жуткий запах смерти. Я не был… не был в наилучшей форме, вряд ли, но и не настолько в отключке. А как только я оказался в капсуле, дальше уже было просто. Они предназначены для того, чтобы доставлять раненых идиотов в безопасное место, автоматически следуя местным космическим бакенам… Меня подобрал через трое суток проходящий корабль, я скормил им байку насчет развалившегося корабля – они поверили, увидев джексонианскую регистрацию. К тому времени я уже перестал плакать. – Зато теперь в уголках его глаз блестели слезы. – Об этом биологическом дерьме я не упомянул, иначе они бы законопатили меня надолго. Они высадили меня на ближайшей пересадочной станции Пола. Оттуда я быстренько смылся, спасаясь от следователей, и сел на первый же корабль до Комарры. Я выследил груз цетагандийского ублюдка до комаррского флота, который только что отчалил. Тогда я быстренько поискал маршрут, который позволит мне перехватить его в первом же возможном месте. Которое оказалось вот этим. – Он огляделся, недоуменно моргая при виде слушателей-квадди, словно удивляясь их присутствию в этом помещении.

– Как лейтенант Солиан оказался втянутым в это дело? – Майлз уже давно с нетерпением ждал возможности задать вопрос.

– Я думал, что просто залягу и поймаю в ловушку цетагандийского ублюдка, как только он сойдет с «Идриса». Но он так ни разу и не вышел. Сидел небось безвылазно в своей каюте. Хитрая мразь. Я не мог пройти через таможню или корабельную службу безопасности – я не был ни пассажиром, ни гостем, хотя и пытался некоторых подмаслить. Перепугался до смерти, когда тот малый, которого я пытался подкупить, чтобы он провел меня на корабль, пригрозил сдать меня. Тогда я включил мозги и купил себе место на «Рудре», чтобы хотя бы пройти таможню и иметь законный доступ на эти чертовы грузовые причалы. И чтобы иметь гарантии, что наверняка смогу полететь, если флот вдруг двинется дальше, что уже должно было произойти к тому моменту. Я хотел убить его сам, за Грас-Грейс, за Фирку, за Хьюлета, а если не удастся, то я подумал, если сдать его барраярцам как цетагандийского шпиона, быть может… В любом случае что-нибудь интересное произойдет. Что-то, что ему не понравится. Я не хотел оставлять следов на записях, так что отловил офицера службы безопасности «Идриса» лично, когда он вышел на грузовой причал. И снабдил информацией. Не знаю, поверил ли он мне, но думаю, он пошел проверить. – Гупта поколебался. – Должно быть, он столкнулся с цетагандийским ублюдком. Мне очень жаль. Боюсь, из-за меня его растворили. Как Грас-Грейс и… – Его литания оборвалась всхлипом.

– Так когда у Солиана пошла кровь носом? Когда вы с ним разговаривали? – спросил Майлз.

– Вы что, телепат? – вытаращился на него Гупта.

Попадание.

– Зачем понадобилась искусственная кровь на полу причала?

– Ну… Я прослышал, что флот уходит. Говорили, что бедный малый, которого из-за меня растворили, вроде как дезертировал, и они вычеркивают его, словно… словно у него нет Дома или барона, чтобы за него заступиться, и всем наплевать. Но я боялся, что цетагандийский ублюдок пересядет еще на что-нибудь прямо в космосе, а я останусь на «Рудре», и он удерет… Я подумал, что это снова обратит внимание на «Идрис» и на то, что на нем находится. Я и подумать не мог, что эти военные отморозки нападут на станцию квадди!

– Это стечение обстоятельств, – поспешно сказал Майлз, вспомнив, впервые за все то казавшееся небольшой вечностью перечисление ужасов, о присутствии официальных представителей квадди. – Безусловно, ты запустил цепочку событий, но ты никак не мог их предвидеть. – Он тоже моргнул и огляделся по сторонам: – Э-э-э… У вас есть вопросы, шеф Венн?

Венн одарил его весьма специфическим взглядом. Затем медленно покачал головой.

– Хм… – Молодой патрульный-квадди, появление которого Майлз едва заметил, увлеченный сольной партией Гуппи, протянул своему шефу маленький блестящий предмет. – Доза суперпентотала, которую вы заказывали, сэр?..

Венн взял ампулу и посмотрел на судью Лейтвина.

Лейтвин прокашлялся.

– Поразительно. Кажется, лорд Аудитор Форкосиган, я впервые видел допрос с суперпентоталом, проведенный без суперпентотала.

Майлз покосился на Гуппи, который свернулся в воздухе калачиком и слегка дрожал. В уголках его глаз еще блестела влага.

– Он… Ему действительно очень хотелось поделиться с кем-нибудь своей историей. Он мечтал об этом много недель. Просто во всем космосе не нашлось никого, кому он мог довериться.

– И до сих пор нет, – буркнул пленник. – Не забивай себе голову, барраярец. Я знаю, что на моей стороне нет никого. Но я промахнулся, упустив единственный шанс, и он меня видел. Я был в безопасности, пока он полагал, что растворил меня вместе с остальными. Теперь я – дохлая лягушка, так или иначе. Но если я не могу забрать его с собой на тот свет, может, кому другому удастся.

Глава 13

– Значит, – произнес шеф Венн, – этот цетагандийский ублюдок, о котором твердит Гупта и который, по его словам, убил его друзей и, возможно, вашего лейтенанта Солиана… Вы и вправду думаете, что это тот транзитник-бетанец, Дюбауэр, которого вы хотели, чтобы мы задержали прошлой ночью? Так он гермафродит, мужчина или что?

– Или что, – ответил Майлз. – Мои медики установили на основании анализа образца крови, который я вчера случайно заполучил, что Дюбауэр – цетагандийское ба. Ба – не мужчины, не женщины и не гермафродиты. Это бесполая… каста – я думаю, так будет точнее всего – слуг цетагандийских аут-лордов. Точнее, цетагандийских аут-леди, которые управляют Звездными Яслями. Звездные Ясли – святая святых Небесного Сада, императорской резиденции на Эта Кита. – И которые почти никогда не покидают Небесного Сада, будь то в сопровождении своих прислужников – ба, или без оного. Так что же это ба делает столь далеко оттуда, а? Помолчав, Майлз продолжил: – Это ба сопровождает груз, состоящий из тысячи, как я подозреваю, зародышей аутов последней генетической модификации, в маточных репликаторах. Я не знаю куда, не знаю зачем и не знаю для кого, но если Гуппи рассказал нам правду, то ба убило четверых, включая нашего пропавшего офицера безопасности, и пыталось убить Гуппи, чтобы сохранить свои секреты и затереть следы.

Как минимум четверых.

Лицо Гринлоу вытянулось от изумления. Венн, хмурясь, посмотрел на Гупту.

– Думаю, нам лучше тоже объявить Дюбауэра в розыск как преступника.

– Нет! – в ужасе возопил Майлз.

Венн вопросительно поднял брови.

– Мы с вами, возможно, говорим об обученном цетагандийском агенте, в распоряжении которого может иметься изощренное биологическое оружие. Ба и так уже пребывает в чудовищном напряжении из-за того, что застряло тут благодаря этой проблеме с торговым флотом. И оно только что обнаружило, что допустило как минимум одну грубейшую ошибку: присутствующий тут у нас Гуппи все еще жив. Не важно, насколько оно сверхчеловек, так сказать, в данный момент оно наверняка выведено из себя. Последнее, что следует предпринимать в этой ситуации, – бросать против него кучу беспомощных гражданских. Никто из тех, кто толком не имеет представление, что делает и с чем столкнулся, не должен даже приближаться к этому ба.

– И ваши люди привезли это существо сюда, на мою станцию?

– Поверьте, если бы кто-нибудь из наших знал, что собой представляет это ба, оно не двинулось бы дальше Комарры. Уверен, что торговцы – обманутые невинные перевозчики.

Ну, вообще-то он не был так уж уверен – проверка этого заявления будет дома первостепенной задачей контрразведки.