'Фантастика 2025-31'. Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев

И вот сейчас она, закинув куда-то форменный китель, праздновала возвращение своих парней. Полковник Цагаанбат в такие минуты больше была похожа на валькирию – разметавшиеся седые волосы, вздувшиеся на бицепсах вены, горящие глаза, нескромных размеров грудь, словно постоянно норовящая вырваться на волю, мощный торс, горящий в затуманенных алкоголем глазах огонь и яростный низкий голос. Аррр!!!

За это и любили. Это «белая кость» её уважала и ценила за огромный опыт, способность принимать быстрые и точные решения в пылу космической схватки, а вояки её любили так, как не любят ни одного командира. Это была предельная степень безответного обожания, доведись любому из этих вроде бы тупых и примитивных громил отдать за полковника Цагаанбат жизнь – отдали бы, не задумываясь. И каждый её приказ исполнялся по команде «бегом», даже если он был отдан самым нетребовательным тоном. Если же она повышала голос, для них это было хуже удара кнута по незащищённой спине – значит, кто-то действительно серьёзно проштрафился. Впрочем, такое бывало крайне редко.

Праздник. Тот, кто побывал в едальне в такие часы, сразу понимал, куда он попал.

«Фригг» был одним из самых крупных узлов трассового пиратства в Поясе Хильд и вообще в сол-систем, и чудом было уже то, что корпорации до сих пор не прознали об этом и не изловили неповоротливый стационар, стянув сюда свои флоты. Впрочем, ни в одном реестре орбитальных платформ такого названия и не значилось, для посторонних он назывался как угодно, только не своим настоящим именем.

Космос огромен, в нём может затеряться объект и покрупнее «Фригга», на борту которого ходили постоянные слухи о том, что в пустой области одной из точек Лагранжа Сатурна уже много лет функционирует орбитальная платформа в несколько мегатоннтонн массы покоя, именно для неё добывали материалы и комплектующие пиратские бухты вроде «Фригга». Впрочем, доподлинно это было известно только самому высшему командованию.

А ещё – тем, кто действительно знал, что в действительности является управляющим центром всей этой веселящейся вакханалии, откуда ведут все нити, и с какой целью на самом деле существует в космосе этот летающий балаган. К таковым относилась и полковник Цагаанбат.

Слово же «Корпорация» тут и вовсе было не в ходу. Корпорация осталась в метрополии. Здесь они были просто вольными ловцами удачи, космическими викингами.

Выбравшись, наконец, из потной толпы, Цагаанбат пробралась между как попало раздвинутых по сторонам больших столов, рядом с которыми уже лежали некоторые совсем напраздновавшиеся. Последние удостаивались лишь презрительного взгляда, что означало – назавтра получат по полной. Однако даже непотребный вид собственных вояк не мог сегодня вывести полковника из прекрасного расположения духа.

Накинув на плечи не без труда отыскавшийся китель, полковник плюхнулась с раскрасневшимся лицом на своё прежнее место в дальнем углу, где сидели её навигаторы, и бодрым русматом поведала собравшимся, что они хреново принимают участие в сегодняшнем событии. Кажется, полковник была последним человеком во всей сол-систем, кто ещё умел говорить на этом витиеватом языке. Во всяком случае, даже поднаторевшие за последние годы в русмате навигаторы до сих пор понимали лишь примерно каждое четвёртое её слово и совсем не улавливали связок. Впрочем, этого от них и не требовалось.

Открывшему рот для возражений фёст-навигатору Ормонду пришлось выслушивать ещё примерно пятиминутную речь и вовсе смутного, но, безусловно, очень оскорбительного как в физиологическом, так и в генеалогическом плане содержания, после чего ему была вручена кружка с каким-то самодельным пойлом, каковую кружку ему пришлось тут же и осушить. Фёст-навигатора как-то разом повело, он разулыбался и начал что-то мямлить. Но полковник его уже не слушала, сосредоточивши свой напор на ком-то другом.

Ей хотелось праздника, если прошлое простого вояки и могло научить чему-то командира, так это вот такому простому отношению к жизни – оставь будущее будущему, а прошлое тебя и само не оставит.

Цагаанбат ещё что-то пила, широким жестом отбрасывая прочь все попытки начать с ней разговаривать о чём-то серьёзном, потом даже, кажется, забралась на стол и под рёв собравшихся изобразила какой-то дикий танец, так что в итоге стол просто начал трещать под её весом.

Это и было кульминацией. Потом музыка стала играть тише, люди начали постепенно разбредаться кто куда, оставшиеся на ногах вояки выпили по последней за выздоровление пребывающих в лазарете да и закруглили мероприятие, позволив, наконец, персоналу и сервомехам начать убирать весь этот разгром. Двое верзил из звена «тетта» помогли полковнику добраться до каюты, там Цагаанбат наконец избавилась от треклятого протеза, допрыгала до койки, выпила из заботливо приготовленного сосуда два литра витаминно-солевого раствора, да так и уснула, не снимая кителя. Спала как всегда – сном настоящего вояки – проваливаясь в него целиком и почти без сновидений.

Ровно через восемь часов она открыла глаза, попыталась принять вертикальное положение (на счастье, на радиусе кают сила тяжести была вдвое слабее нормы), но тут же со стоном рухнула обратно. Метаболизм, доставшийся ей от матери, явно давал слабину, не тот уже возраст, в серьёзных попойках участвовать.

Однако у изголовья стоял знакомый кувшин, вновь до краёв наполненный, рядом две капсулы каких-то лекарств. Нет, это увольте, за свои поступки нужно уметь отвечать.

С жадностью осушив сосуд и оставив нетронутой фармакопею, полковник дождалась, пока мозги вновь начнут поспевать за черепной коробкой, потом предприняла новую попытку подняться. На этот раз удачную.

Протез со щелчком встал на место, закрепившись на полимерных штырях, заменяющих Цагаанбат кости голени. Пошевелив носком декоративного армейского ботинка, она поднялась и проделала пару упражнений, разгоняя туман в голове. Каюта всё так же немного плыла и выпадала из фокуса. Ну и ладно.

Адъютант оставил в личной инфоячейке полковника несколько отметок о запланированных на сегодня мероприятиях. Так, ладно, до ближайшего ещё пара часов, можно пойти чего-нибудь поесть. Лучший способ окончательно протрезветь – вточить чего-нибудь жирного, острого и горячего. Ну, и жидкости побольше.

Цагаанбат разблокировала люк, тот послушно утопился в стену, открывая вид на пассажирскую палубу третьего, офицерского луча. Её никто не караулил со срочными делами, и на том спасибо. Иногда хотелось всё-таки поставить у своей каюты караул, пусть отгоняет назойливых ходоков. Боевую тревогу она и без них не пропустит, а от остальных «хозяйственных вопросов» Цагаанбат мутило почище сегодняшнего похмелья. Наверное, поэтому «Бергельмир» дольше других проводил в рейдах, только успевая обслуживаться – и снова в полёт.

Цагаанбат тщательно застегнула мятый полковничий китель, заблокировала люк, и уже на ходу принялась увязывать волосы в узел. Единственное, в чём она позволяла себе слабину – так это не брить голову, как было положено пехоте – в «эзусах», как и в других экзосьютах, не походишь с шевелюрой. Навигаторы же имели возможность несколько разнообразить свои причёски.

В остальном же полковник до сих пор считала себя воякой, лишь по стечению обстоятельств поставленным командовать всеми этими навигаторами, техниками и прочими яйцеголовыми. Да, она была порой умнее их, но для командира и это было не обязательным. Просто одни воевали и побеждали, а другие гробились сами и гробили своих людей. На «диких» стационарах вроде «Фригга» царил самый натуральный естественный отбор. Если рядовые вояки кого из офицеров хотели подвинуть на ступеньку ниже, они легко могли это сделать, и никто бы даже не поморщился. Потому что командир, которому не доверяют бронепехи, это не командир, а говно, и завтра это непонимание может поставить под удар весь экипаж «драккара», а то и целой группы кораблей.

Полковника Цагаанбат многие хотели бы видеть командором «Фригга», но она к этому ещё не готова. Её дело было воевать, а не командова…

Мать вашу.

Завернув за угол ковыляющей от уполовиненной гравитации походкой, она инстинктивно развернулась плечами вдоль прохода, заученным движением уменьшая площадь поражаемой поверхности тела. Только это её и спасло, да и то отпрянуть от летящего в её сторону плазменного пучка она успела лишь частично. Обжигающая борозда прошла по касательной у плеча, вспорола китель вдоль правой ключицы и жахнула в переборку. В следующее мгновение штатный офицерский «кольт»