Слипперы - Эдуард Иноземцев

– Ладно, – сказал я. – Ладно. Все в порядке. Я съездил к Боре. И получил полную информацию. Вы мне должны пятьсот баксов.

– Вы мне говорили, Максим. Я помню, – бесстрастно отреагировал он. – Так что он вам сказал?

Я подробно пересказал все, что услышал от своего сумасшедшего приятеля. Воздержавшись от личных комментариев.

– И где он все это откопал? – полюбопытствовал доктор наук.

– Понятия не имею. В свое время он был записан во всех библиотеках, начиная с Ленинской и заканчивая районной. Он знает всех букинистов Москвы. У него масса таких же чокнутых на конспирологии знакомых. И всю жизнь он только и делал, что читал. Он похож на Вассермана… Ну, того, из игры… Голова забита всякой рухлядью… Но парень надежный. Раз сказал, значит, так оно и есть…

Маргарита поставила передо мной чашку горячего ароматного чая. После улицы, промозглой и неприятной, это было кстати. Я взялся за стакан двумя ладонями, подул на него, отпил живительный напиток. Сразу стало легче. И тут я заметил, что нигде не вижу котенка.

– А где Багира? – спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Багира мяукнула совсем близко. Оказалось, она сидит на коленях Параманиса, скрытых под скатертью. Этот козел заигрывал с моей женщиной и переманивал моего котенка! Я решил, что надо его проучить. Так, чтобы он больше не совался, куда его не просят. И ударил его по яйцам, как учили во время лекции. То есть зарядом энергии. Я думал, что это глупость и выдумка, но Параманис скривился и охнул так, как будто его ударили на самом деле. Багира тут же спрыгнула с его колен и забралась ко мне.

– Что с вами, Владислав Павлович? – участливо спросил я.

– Ничего… Просто язва дала о себе знать, – выдохнул он, как после апперкота.

Неужели я вместо яиц попал в желудок? Хотя принципиальной разницы не было. Главное, я его достал…

– Да… За язвой надо следить, – посочувствовал я. – Да и возраст все-таки…

Он кинул на меня уничижительный взгляд. Но всего лишь взгляд. Без энергетического удара. Ну и слава богу. Значит, ни о чем не догадался.

– У нас есть болеутоляющее, Владислав Павлович. Дать? – вмешалась Маргарита.

Параманис помотал головой. Ему было явно неприятно, что мы двое так сконцентрировались на его боли, поэтому он решил сменить тему.

– Ну и что вы думаете по поводу того, что узнали, Максим? – спросил он, собрав себя.

– Я? А что я могу думать? Да это и не моя задача – думать. Мое дело маленькое – исполнять.

Параманис поморщился. Не то от моего ответа, не то от своей язвы.

– Ну а все-таки?

– Ну, если это так на самом деле, тогда, во-первых, мы имеем дело с разветвленной и сильной организацией, во-вторых, наши шансы разыскать их увеличились. Может, я сужу как журналист, но легче искать, зная, кого ищешь.

– Да, – поддержала меня Маргарита.

– Тогда почему они так облегчили нам задачу? Послав эту самую записку? – вкрадчиво поинтересовался Параманис.

Я понятия не имел. Но решил предположить:

– Может, они хотят, чтобы мы их нашли?

– С какой стати? Мы ведь ищем их для того, чтобы помешать… Так зачем им нам помогать?

– Вы думаете, что товарищ Макса ошибся? – подала голос Марго. – И что на самом деле за знаком скрывается другая организация?

– Может, и эта самая. «Человек дня восьмого». Я просто делюсь своими сомнениями. Вот и все, – пожал худыми плечами наш шеф. – И хочу, чтобы вы научились рассуждать аналитически.

Я закурил. Котенок, не выносивший дыма, тут же спрыгнул и с моих колен.

– Что мы знаем? – продолжил Параманис. – Мы знаем, что в этой организации состоят люди с очень мощной энергетикой. Люди, обученные направленному воздействию на других людей, принимающих важные государственные решения. Я не понимаю, какова логика этого воздействия. Чего они хотят. Если на минуту предположить, что версия, озвученная тут, верна и это действительно та самая организация, тогда можно предположить, что влияние идет в русле их целей и задач. Вы сказали, Максим, что они хотят создать нового человека. Человека дня восьмого…

– Это не я сказал. Это Боря сказал, – перебил я шефа.

Параманис снова поморщился. Он не любил, когда его перебивали.

– Не важно, кто сказал. Важно, что они ставят такую цель. Но что они подразумевают под новым человеком? Почему эксперимент начат в России?

– Потому что в России уже было две революции, – хмыкнул я.

Я ожидал, что Параманис снова поморщится, но он просто кивнул. Довольно энергично.

– Вот именно. И народ устал от революций. Он хочет обычной, нормальной человеческой жизни. Одним словом, нам надо детально во всем разобраться. Поэтому предлагаю следующее. Вы оба на время откладываете свой список, тем более что он не дает результатов, и переключаетесь на поиски организации. Что касается Галины и Никанора, то пусть продолжают проверять людей своего списка и одновременно ищут старика. Мне кажется, что старик играет немаловажную роль во всем этом. Вера его видела. О нем писали газеты. Его ищут другие. Да и интуиции своей я верю. Если нужно, Максим, привлеките этого вашего приятеля, обещайте достойную оплату, но не посвящайте его в детали. Просто скажите, что вычисленная вами организация интересна лично вам, вы бы хотели сделать материал о ней. Что-нибудь в подобном роде. Вам понятно?

Я кивнул. Параманис встал.

– Да, забыл, – сказал он, дойдя до дверей. – Индус, которого вы сегодня интервьюировали, Максим, в одном разговоре обмолвился о вашей встрече. И описал вас как человека, который переживает одно из своих последних воплощений на земле.

Он улыбнулся несколько насмешливо и вышел в холл. Хотя я был довольно поверхностно знаком с индийской философией, но понял, что меня посчитали приближающимся к мудрости человеком. Это было странно, но приятно. Еще я понял, что прослушка в нашей стране все еще продолжала иметь место…

15

– Ты мне изменяешь? – спросил я Марго, когда Параманис ушел.

– Макс, ты в своем уме? – Она грустно и обиженно взглянула на меня.

Я понял, что больше вопросов подобного рода задавать не стоит. И лучше сгладить возникшую неловкость.

– Хочешь, пойдем в ресторан? – Я притянул ее к себе.

– Я приготовила бефстроганов. – Она вырвалась из моих объятий.

– Для Параманиса? – поинтересовался я, хотя и не собирался.

– Для тебя, – холодно ответила она.

Я почувствовал, что голоден. Вообще за последний месяц я несколько располнел на харчах Марго, потому что чувствовал постоянный голод. То ли оттого, что занимался новым интересным делом, то ли оттого, что занимался с Марго любовью и тратил много энергии, так что приходилось ее восполнять, то ли от общей социальной обстановки. В любом случае я был голоден большую часть дня и поглощал ее стряпню с большим удовольствием.

– Подогреть? – Она одарила меня довольно неприветливым взглядом.

Я кивнул. Она включила конфорку.

– Хочешь, поедим и пойдем в кино? – предложил я.

– В кино?

– В кино. В «Парадизе» идет какой-то новый фильм. Молодой режиссер, молодая актриса. Говорят, хорошая. И фильм вроде хороший.

– Кто говорит? – уточнила она.

– Пресса, Марго. Я же каждый день читаю отечественную прессу. Ты забыла?

– Я хотела заставить тебя поесть в одиночестве… Но раз ты приглашаешь в кино…

Она поставила на стол две тарелки вместо одной. Нарезала хлеб. Выложила столовые приборы. И вообще явно повеселела. Я осознал, что индус прав и я действительно мудрею… С каждой прожитой жизнью…

Когда мы вошли, зал был заполнен полностью. В основном мужчинами. Фильм состоял из двух частей, как я уже знал из рецензий. Первой должны были показывать «Шлюху», второй – «Святую». Лица выражали плотоядное ожидание. Когда свет погас и на экране появилась героиня, принимающая душ, раздался сильный, протяжный, смачный свист. «Ко мне, иди ко мне!» – крикнул кто-то из задних рядов. Часть зрителей расхохоталась. Сидевший рядом со мной молодой парень, явно упившийся пивом, заерзал.

Героиня, ее играла актриса Екатерина Заречная, вышла из-под душа. В ее движениях не было ничего вызывающего, тем не менее она возбуждала. Скорее всего, потому, что была естественна. Не играла. Или играла саму себя. Она прошлась по комнате, потянулась всем телом, раздвинула занавеси, приоткрыла окно, и солнечный свет залил комнату. Она улыбнулась солнцу. Улыбнулась себе, своей жизнерадостности и своему успеху. На кровати крепкий волосатый мужчина с бумажником в руке следил за ней вожделенным взглядом. Затем он перевел взгляд на свой бумажник, вытащил купюру, подумал, вытащил еще две и положил их на ночной столик. «Поцелуй меня», – попросил он. «Меня тоже», – раздалось из зала. Заречная непонимающе оглянулась. Она уже забыла, что кто-то лежит на ее кровати. «Ты получил свое», – ответила она.