Флорентийка и султан - Жаннетта Беньи

Однако, буквально за несколько минут «Эксепсьон» и «Санта-Маддалена» потеряли друг друга. Это случилось во вторую ночь плавания, когда фрегат на полном ходу вошел в полосу тумана. Огромный корабль вдруг погрузился в него, и он скрыл фрегат, окутав его своей влажной плотной завесой.

Внезапность перемены была поразительна. Мгновение назад корабль мчался, освещаемый последними солнечными лучами, над мачтами висело темно-синее небо, и далеко-далеко до самого горизонта море шумело и катило свои волны.

И вдруг, в мгновение ока, солнце словно загасили навечно. Небо исчезло, даже верхушки мачт пропали из виду, и вокруг опустилась серая пелена.

Такое бывает на море в тех местах, где теплое течение сталкивается с холодным.

Сырая мгла стояла вокруг, как стена дождя. Волосы матросов, одежда – все покрылось сверкающими блестками. С намокших снастей и парусов вода стекала на палубу.

Резная фигура Нептуна с трезубцем в руке покрылась алмазным налетом.

Капельки воды длинными гирляндами усеивали реи и гики. Когда фрегат вздрагивал от столкновения с волной, ветер сдувал капли, и они летели вниз, сверкая, словно бисеринки.

Туман глушил звуки, и даже плеск волн доносился не так явственно, как прежде.

В этой перемене было что-то таинственное и колдовское.

Несмотря на весь свой бравый вид, офицеры фрегата «Эксепсьон» потеряли самообладание и едва не ударились в панику. Как ориентироваться по звездам, если их не видно, как не потерять «Санта-Маддалену», которую, наверняка, уже обволокло той же самой серой влагой, как не напороться на подводные камни?

Тут же послали за капитаном. Командор де Лепельер еще в порту Рашид жаловался на слабость и тошноту, а за те два дня, которые прошли после начала плавания, он лишь однажды вышел на капитанский мостик. Ему было очень трудно передвигаться, и командора вел под руку корабельный лекарь мессир де Шарве.

На сей раз командор де Лепельер смог выйти на мостик без посторонней помощи. Командор был настоящим морским волком. Несмотря на слабость, он мгновенно оценил ситуацию и стал раздавать команды.

Голос его был еще слаб, и поэтому команды повторял его первый помощник мессир Дюрасье.

– Взять топселя на гитовы! Людей на шкоты! Приготовиться к повороту!

Корабль лег на другой галс, туман начал редеть, и вскоре «Эксепсьон» снова летел вперед под чернеющим небом, на котором уже начали высыпать звезды. Снова до самого горизонта простилалось чистое море, но за кормой «Эксепсьона» было пусто.

«Санта-Маддалена» исчезла. Скорее всего, капитан Джузеппе Манорини потерял ориентацию в тумане и упустил– из виду «Эксепсьон».

Командор де Лепельер совершил маневр, который можно было предсказать, но трудно повторить. Он вошел в туман с наветренной стороны, а потом сделал поворот и вышел из серой полосы. «Санта-Маддалена», очевидно, вслепую двинулась следом, но, потеряв из виду навигационные огни фрегата, увязла в тумане.

Потеря «Санта-Маддалены» обнаружилась почти сразу же. Командор де Лепельер распорядился убрать паруса и резко замедлить ход. Если бы капитан Манорини решил совершить подобный маневр, корабли еще вполне могли бы встретиться.

Но в бесплодном ожидании прошла вся ночь, а «Санта-Маддалена» так и не появилась. Фьора, безмятежно спавшая в своей каюте, узнала об этом лишь поутру. Теперь она осталась одна – если не считать, конечно, верной служанки Леонарды.

А утром снова ярко светило солнце, и ничего не напоминало о том сюрпризе, который преподнесла ночь.

Снова попутный ветер надул паруса, снова матросы встали на вахту после утренней молитвы отца Бонифация.

Жизнь на французском военном фрегате «Эксепсьон» шла своим чередом. Командор де Лепельер приказал снова взять курс на остров Крит, надеясь встретиться с «Санта-Маддаленой» уже там.

В то время, как фрегат «Эксепсьон», гордо расправив паруса, направлялся из египетского порта Рашид в сторону принадлежавшего венецианской республике острова Крит, где-то на полпути между двумя этими точками на волнах покачивался плот.

Плот этот был наспех сколочен из обломков досок бортовой обшивки какого-то судна и не имел даже руля. Лишь мачта, высотой в несколько локтей, снабженная обрывком парусины, не достойным носить даже название паруса, гордо возвышалась над этим ветхим сооружением.

Экипаж плота составляли два человека. Один из них был юноша в простой матросской жилетке, укороченных матросских бриджах и широкой белой рубахе. Его длинные русые волосы были обхвачены тонким черным шнурком, ярко-голубые глаза глубоко ввалились от долгого голодания, а лицо посерело, и даже загар не мог этого скрыть. Щеки парнишки еще не знали бритвы, и всем своим видом он напоминал обыкновенного юнгу с какого-нибудь торгового судна.

Да и прозвище его было под стать внешности – Лягушонок. Он был невелик ростом, но юрок и проворен. Несмотря на свою молодость, Лягушонку пришлось уже немало поплавать по морям, тем более, что последним кораблем, на который он попал, был пиратский бриг.

В те времена пиратством в Средиземном море промышляли не только турки и мавры. Здесь было немало французов, итальянцев, греков и даже англичан. Особенно прославился среди них своей жестокостью и жадностью некий уроженец Портсмута, известный под именем капитан Рэд. Одно это имя наводило ужас на торговые суда, ходившие из Италии в Далмацию, из Франции на Ближний Восток и в Египет. Он нещадно грабил и топил корабли.

Ходили слухи, что пару лет назад капитана Рэда, который осмелился напасть на испанский военный корабль, поймали и повесили на рее. С тех пор о нем не было ни слуху, ни духу.

Многие купцы вздохнули с облегчением, узнав об этой вести. Однако они ошибались.

Капитан Рэд был жив и даже вполне здоров. Правда, у него не хватало правой ноги ниже колена, но он вполне обходился деревянным протезом.

Именно капитан Рэд был вторым спутником юного Лягушонка, делившим с ним все тяготы плавания на ветхом плоту.

История того, как Лягушонок и капитан Рэд оказались на плоту в Средиземном море, очень проста. Не обладавшие особым почтением к авторитетам пираты, после очередной пьяной заварушки позабыли о том, что в море нужно нести вахту. Неуправляемый корабль напоролся на рифы и затонул. А из всей шайки спаслись только капитан Рэд и один из самых молодых пиратов на судне-Лягушонок. Их настоящих имен не знал никто. Да и было это столь важно?

Эти путешественники поневоле уже вторую неделю болтались среди волн неподалеку от места кораблекрушения. Жидкий парус на едва укрепленной двумя канатами мачте едва ли можно было считать надежным средством передвижения. Единственный бочонок воды, который им удалось прихватить с собой, закончился накануне. О еде и говорить не приходилось.