На пороге перерождения (СИ) - Казаков Виктор Григорьевич

Позади, где-то в тени навеса, слабо виднелась стража — всё те же красные доспехи, длинные алебарды и… на секунду показалось, что глаза одно из них вспыхнули огнём. Но встряхнув головой, понял, что показалось. Однако, это не отменяло того факта, что они до сих пор были безжизненными. Мёртвые стражи с мёртвыми глазами. Кто вообще сказал, что там внутри люди? Может там вообще нет признаков живого? Может… С каких пор я стал верить в мистику? Кажется, с этих самых…

Как только семейка уселась поудобнее, на сцене наконец появился Катсу-Абэ. В поле зрения он вошёл со стороны императора, не забыв остановиться и поклониться тому (теперь-то уже точно стало понятно, что это именно император). После чего главный заместитель двинулся к ограждению — на нём имелось специальное выделенное место для говорящего, некая трибуна. Именно у этой самой трибуны и остановился Катсу-Абэ. Ох какой важный, — подумал я про себя, глядя на то, с какой лёгкостью он встаёт перед императором. За такое, наверное, даже казнить могут. Заслонить самого императора? отодвинуть его на второй план? Сумасшествие. Но только не для Катсу-Абэ, который уже давно управлял империей вместо императора. Да-да, именно так. Вот тебе и откровение. Уже тогда стало понятно, кто настоящий правитель, а кто лишь кукла в руках кукловода.

Правая рука Катсу-Абэ взлетела вверх, повелевая остановить разносящийся по арене гам. Буквально тут же замолкло девяносто процентов голосов. Остальные десять притихли спустя ещё несколько секунд. Теперь лишь слабое дуновение ветра нарушало полнейшую тишину. Замершие в ожидании зрители лишь изредка издавали какие-то звуки, создаваемые непроизвольными движениями.

— Дамы и господа! — обращение было резким и неожиданным. Я даже чуть не подпрыгнул, когда нарочно усиленный, ужесточённый голос Катсу-Абэ разрезал тишину. — Сегодня знаменательный день! — последовала очередная пауза. Он говорил чётко, и после каждой фразы осматривал толпу, будто бы пытаясь понять, все ли услышали, до всех ли дошло. — Сегодня тот день, когда будут отобраны первые счастливчики, которым повезёт отправится на континент! — очередная пауза. — Грязные, поганые морки — полулюди, полумонстры с обгоревшими лицами — заполонили те земли. Ведьмы сводят с ума наших солдат, отправляющихся на завоевание столь необходимой нам земли! Мы больше не будем терпеть этого! Мы выберем лучших гладиаторов: тех, кто сможет устоять против убийц Грума, мы отправим на континент, где они зачистят плацдарм для последующих высадок! В отборе будет участвовать половина гладиаторов империи! Это будет самая большая экспедиция в истории нашего чудесного государства! Если гладиаторам удастся закрепиться на берегах континента, у нас есть все шансы поработить те земли! Взамен на это гладиаторам будет дарована свобода! Каждому из выживших император обещает землю! Восславьте щедрость нашего императора! — обе руки Катсу-Абэ взлетели к небу. Вслед за столь сильным жестом, к небу устремился и одобрительный ор толпы.

Вот это пафос… Вот это выпендрёж… Помнится, нам обещали совсем другое. Где-то даже мелькало словосочетание «собственное государство». Или мне показалось? А теперь, значит, только землю? И ещё, видите ли, император дарует. А ничего, что эта земля, в случае успеха, будет захвачена именно гладиаторами? При чём тут вообще император? Этот жирный ублюдок даже задницу с места сдвинуть не успеет — судя по его виду, двигается он раз в неделю. За это время не только на континенте закрепиться можно, но и всю его поганую империю поработить!

Ладно… Спокойствие… Что-то я преувеличиваю…

Ну хорошо, что теперь хоть имеется хоть какое-то понимание происходящего. Хорошо, что не нужно сражаться с Ди-Кей, — подумал я, глядя на ту. Но, обернувшись к решётке, из которой должны были появиться противники, огорчился из-за того, что придётся драться с гладиаторами.

— Как думаешь, сколько их будет?

— Гладиаторов? — подходя ближе, спросила Ди-Кей. Она уже тоже поняла, что меня не нужно воспринимать как врага, а потому могла не на долго расслабиться. Встав чуть ли не вплотную к моему плечу, и пожав плечами, она добавила: — Половина гладиаторов империи. Что, не слышал что ли?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Так-то оно так, и звучит даже угрожающе, но вот если задуматься… Последовав веянию собственных мыслей, я задумался. Вытащил собственные математические познания из бездны и прикинул: в нашей школе, примерно тридцать гладиаторов. Отнимаем половину, получается пятнадцать. Всего в империи пять школ. Если учесть, что в некоторых из них может быть пусть даже пятьдесят гладиаторов, а в другой, например, двадцать, то… плюс-минус… среднее значение… нам придётся сразиться с… ну человек сто может набраться. Хотел утешить себя, но в итоге сделал только хуже… Целая сотня! Ну это конечно перебор. Вот если бы хотя бы пятьдесят, то ещё можно было бы радоваться.

— Эй, — Ди кивнула в сторону решётки. Та медленно начала подниматься. Теперь в роли монстра оказались мы сами. Когда ты побеждаешь кого-то сильного, ты занимаешь его место, получаешь его славу, но только никто не упоминает, что и врагов ты тоже получаешь в полном объёме.

— Да начнётся битва! — возгласил Катсу-Абэ с трибуны, и толпа снова взорвалась радостными криками.

Сначала из тени показалась нога, затем вырисовался и остальной силуэт гладиатора. За первым начали появляться и другие. Целая толпа. В нашем случае можно было даже назвать это армией.

Снова оглядев зрительские места, я начал подмечать лучников, равномерно рассыпанных по территории арены. Заметил их только потому, что некоторые из них подняли оружие на изготовку. Не все, но какая-то их часть уже была готова выстрелить. Теперь понятно, как они собираются сдерживать такую толпу гладиаторов, если что-то пойдёт не так.

Ди-Кей снова встала в воинственную позу. Чуть присела. Остервенело посмотрела на увеличивающуюся толпу — гладиаторы всё ещё продолжали выходить один за другим. Она уже была готова дёрнуться, сорваться с места и броситься в атаку, но в моменте я успел вытянуть руку, удерживая помощницу от необдуманных поступков.

— Стой, — тихо сказал я. — Нет смысла лезть первыми. Если атакуют, будем защищаться.

— Если? — возмутилась девушка. — Они точно атакуют!

Медленно пройдя треть арены, гладиаторы остановились, примерно, в пятнадцати-двадцати шагах от нас. Тот, что шёл первым, внимательно осмотрел нас, как будто пытаясь прицениться. В какой-то момент он важно задрал подбородок, а затем кивнул, дерзко призывая подойти к нему.

Я кивнул в ответ.

— Чего надо?! — кинул вдогонку.

— Поговорить, — спокойно ответил тот. Ему даже не нужно было кричать. Его уверенный твёрдый голос был слышен при любом раскладе.

Мой взгляд переместился на Ди-Кей, как бы намекая на необходимость совета. Хотя, по сути, решение уже было принято. Дождавшись ответного взгляда напарницы, я повернулся обратно к толпе гладиаторов. Их точно не сто, но всё равно немало.

Глубоко вдохнув, взяв всю свою смелость и дурость в кулак, а также снарядившись наконец луком и стрелами, я двинулся вперёд. Убьют, так убьют. Чего терять? Жизнь ради мести всё равно не жизнь. Все мои мечты о том, чтобы стать генералом давно разрушены неопределённостью собственных же целей. Поэтому… нет, не то чтобы я хочу, чтобы меня прикончили, но если есть шанс о чём-то договориться (например, о том, что они будут атаковать нас хотя бы поочерёдно — группами по десять человек), то почему бы не воспользоваться им. Но не думаю, что такое развитие событий входило в план Катсу-Абэ. Этот ублюдок точно мечтает о моей смерти. Предстоящий бой лишь очередное тому подтверждение. Точнее, дело даже не в бою, а в моей роли. Моя смерть станет разменной монетой — именно ею гладиаторы оплатят шанс на свободу. Осталось понять, на сколько глупы эти гладиаторы, чтобы платить столь высокую цену за столь эфемерный шанс.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Приблизившись к ведущему, я остановился в трёх шагах от него.

— Чего? — важно кивнул я.

— Твой друг просил кое-что передать тебе.