Вкус подчинения - Любовь Попова

Моя. Моя Майя. Как же, сука приятно смотреть, как моя сперма стекает с ее губ, как она откашливается и облизывает припухшие от трения губы.

Целую, чувствую свой вкус, но нет ни грамма неприятия, потому что теперь с ней все будет пополам. Любое удовольствие, любая боль.

Бью ладонью по груди. Одной другой. Задеваю соски, довожу до покраснения, наблюдая как они дрожат. Слышу стон.

— Не сдерживайся, — рычу, спускаюсь вниз и широко раздвигаю ноги, наблюдаю, как подрагивает ее плоть. «Теперь мы равны», — думаю и говорю вслух. — Теперь мы равны.

Спускаю тягучую слюну со своей же спермой в ее влажную щель, растираю клитор, с восторгом наблюдая, как заметалась по кровати моя Мышка, ложусь на спину и поднимаю ее на себя.

— Давид, это…

— Хочу тебя так, хочу пить твой сок, пока ты будешь кончать, — говорю, отрезаю любые сомнения и держа за крепкую задницу, сажаю Майю себе на лицо.

— О, боже, — стыдливо краснеет она, но тем не менее хватает себя за соски. Умницы, девочка. Ласкай себя.

— Крути бедрами, моя шлюшка, крути, — шепчу в узкое отверстие, чувствуя как оттуда, словно от печки пышет жаром, почти обжигаю язык, чувствуя как смазка стекает, насколько она сладкая и тягучая.

Моя. Вся Майя моя.

Она сама все делает, крутит бедрами по моему языку, который нацелен четко в клитор, который готов отблагодарить за минет.

Рукой нащупываю дырочку чуть выше, нажимаю, чувствую, что Майя дергается, но сильнее сжимаю мягкую плоть другой рукой.

— Не надо, — выстанывает она, но продолжает крутить бедрами, сжимать грудь.

Повторяю маневр. Майя должна понять, что и от анального секса можно получить удовольствие. Причем это работает в обе стороны, хоть многие мужики и боятся себе в этом признаться.

Там находится мощная эрогенная зона и Майя должна была знать это. Продолжаю толкать палец внутрь, чувствую, как она сжимается.

— Расслабься, я не сделаю тебе плохо… — больно может быть, но не плохо.

И она подчиняется, отпускает себя и я начинаю растрахивать узкое отверстие в такт языку, который продолжал жалить клитор. Сильнее, яростнее, резче.

И получается. Майя кричит, анальное отверстие сжимается и я с мычанием представляю, как сжимался бы там мой член.

Плоть над языком начинает подрагивать, тело Майи сотрясаться, а мое лицо заливает горячая, сладкая субстанция.

— Боже, боже, — выдыхает Майя и падает назад, тяжело дыша, смотрит как я стираю рукой влагу нависаю над ее лицом, языком ласкаю губы. — Не думала, что такое возможно. Я писала про сквирт.

— Стой. Не надо… Твои рассказы мы потом обязательно воплотим, — смеюсь над ее испуганным лицом. — А сейчас нужно в душ и собираться.

— Можно я завяжу твой галстук?

— Тебе милая, теперь можно все.

Уже стоя возле машины, загруженной чемоданом и принимая крепкие манящие объятия, я слушал приятный шепот на ухо.

Вернее шепот был приятный, а вот содержание раздражало.

— Тебе не кажется, что три охранника это очень много, мне как-то неудобно.

Я взглянул на трех амбалов, которые ростом были даже выше меня, и покачал головой.

— Ты мне нужна целая и невредимая, мне должны скоро дать ответ по поводу твоего.

— Не моего, — дуется Мышка, и я глажу ее по спине, никого не стесняясь.

— Верно, тебе твой только я, помни об этом и выбери платье… Марина принесет каталоги.

— А можно кто-нибудь другой…

— Пока нет, она мой референт, — отрезаю и мягче говорю. — Она тебя не побеспокоит. Развлекайтесь с Васей. Ей тоже нужна поддержка.

— Еще бы. — говорит она и прикусывает губу. Надо бы спросить, о чем она, но времени нет.

И Макар этот, сукин сын, не звонит. Он уж точно должен знать про зеков. Он там своих пацанов и набирает. Отмазывает, а потом они у него рабы на век. Добровольные. Вот и эти такие.

Целую сладкие губы снова и уезжаю на машине, знаю, что будет смотреть вслед. Знаю, что будет ждать и изнывать от желания.

Запретил прикасаться к себе, запретил и себе трогать член. Хочу вернуться и сразу окунуться в феерию похоти и разврата. Почему-то с ней, это все кажется почти сакральным, не вызывает тошноты и отторжения, как с другими.

Уже усаживаясь в самолете, набитом японскими гражданами и туристами, я услышал трель звонка.

Мы уже взлетали и аппарат должны были отобраться с минуты на минуту, но это был Черкашин и не ответить я не мог.

— Быстрее.

— Вышел твой Глызин. Уже месяц как.

Что, блять?! Вышел? Вышел?! Меня колбасит, держу телефон дрожащей рукой и поднимаюсь, но меня тут же усаживают обратно и хотят отобрать аппарат.

Мы уже взлетели, я не успел.

Прикрываю глаза и ору в трубку.

— Смотри за ними, я скоро вернусь!

Глава 52. Майя

Когда машина скрылась за поворотом на меня подул ветер, растрепав и без того слабо заплетенную косу. Он пробрался под воротник и словно пронзил все тело ознобом. Страх. Плохое предчувствие.

Нет, мне же нечего бояться. Вот три охранника, больше напоминающие богатырей. Даже страшно представить, что будет с человеком, на которого они решат обрушить всю свою силу.

Вот Василиса. Немного грустная, но все такая же позитивная и язвительная. А вот и Анна Владимировна. Её машина плавно катится по асфальту, почти без шумно, словно сама хозяйка танцует по паркету.

— Привет, девчонки, — улыбнулась она одетая в легкое голубое под цвет глаз манто, открыв окно и повернула голову. — Лиза, поздоровайся с девушками.

Мы с Васей переглянулись и весело помахали светловолосой малышке на переднем сидении, которая скромно приподняла уголки губ.

Мы сели в машину, но я невольно оглянулась. Сначала посмотреть, как машина охранников следует за нами, а потом, чтобы убедиться, что агрессивный взгляд, что я почувствовала, просто иллюзия.

Иллюзия, вызванная предосторожностями Давида и кошмаром.