Русская война. 1854 - Антон Дмитриевич Емельянов

— Плавать в небе, как в море? — удивленно спросил Нахимов. Кажется, в таком виде на полеты никто в этом времени еще не смотрел.

— А какая разница? Что воздух, что вода — мы можем опираться и на то, и на другое, просто немного по-разному. Так что принципы в итоге не особо отличаются.

— То есть и паруса могли бы пригодиться? — улыбнулся Истомин.

— Могли бы, — я, к его удивлению, согласился. — Представьте летучего красавца. Его держат специальные шары, а ветер, раздувая десятки парусов, разгоняет до тридцати узлов.

— Сделаете, штабс-капитан? — Корнилов ухватил меня за плечо.

Крепко, до боли. И я понял, что увлекся. Просто рисовал красивые картины, как это может делать любой в моем времени. А тут слова гораздо ближе к жизни. И стоят они гораздо больше, их не говорят просто так.

— Сделаю, — я хотел пойти на попятную, но вместо этого лишь расправил плечи и кивнул. — Только без парусов! Как на море парус сменился паром, так это рано или поздно случится в небе. Так что если и создавать летающие суда, то современные. С паровыми машинами и винтами!

— Я буду докладывать об этих испытаниях генерал-адъютанту Меншикову, — после паузы заговорил Корнилов. — Вы знаете, что основные верфи Черноморского флота стоят не у нас, а в Николаеве, но… Я буду просить выделить людей и ресурсы под этот проект. Уверен, у вас обязательно все получится!

— Буду ждать!

Я крепко пожал руки трем адмиралам и инженеру — кажется, моя ложь во время испытаний была прощена. После этого мы сходили на закрытый полигон, и я показал, как на самом деле могут стрелять ракеты. А Степан, радостно сверкая белыми зубами, собрал улучшенную версию «Карпа» — с уменьшенным шаром и увеличенными крыльями — и снова взлетел под облака. После этого мы еще несколько часов обсуждали детали.

— А ведь шар будет по ветру сносить быстрее, чем корабль, — неожиданно заметил Нахимов.

Я собрался было спорить, но мы посчитали… Адмиралы в узлах, я в метрах в секунду, и получилось, что «Карп» действительно двигался раза в три быстрее идущего со средней скоростью фрегата.

— Ничего, — я быстро нашел решение. — Будем запускать не с кормы, а с носа. Плюс перенесем точку крепления каната. Да и в целом, еще доработаем конструкцию. Обязательно, с привлечением моряков. А то мы еще что-нибудь не учтем без вас! В смысле, без морского опыта.

— Работайте, штабс-капитан, — адмирал почему-то совсем не расстроился всплывшей ошибке, а, наоборот, только заулыбался.

В общем, мы договорились, что за два дня все доделаем, а заодно обучим полетам десяток отобранных матросов и столько же казаков. Трое лучших отправятся в рейд вместе с группой Федора Михайловича Новосильского, которому досталась честь возглавить рейдовую группу — да, Корнилов в итоге выделил на это дело не капитана, а целого адмирала. Остальные же останутся со мной — обкатывать новые шары и готовиться, в случае чего, обучать новые группы пилотов.

Так же пришлось пообещать выделить на корабль и группу ракетчиков. Было жалко, но, понимая, как будут рисковать моряки, я ни капли не сомневался, беря на себя и это обязательство. А вот потом пришла очередь адмиралов делиться ресурсами. Первым делом я вытребовал десять запасных поворотных механизмов, которые использовались для пушек в фортах города. Массивная конструкция, но наводиться с ней и без нее, вручную, это две большие разницы. Даже огромные.

— А еще мне понадобятся зажигательные гранаты, которые используют абордажные группы на кораблях, — я вытащил заранее составленный список. — Пятьдесят кирас с армейских складов, тачки и дерево с разобранных кораблей, которое мы пускаем на строительство редутов…

Адмиралы переглянулись, и мне снова пришлось рассказывать, что именно я задумал.

* * *

Вечер я встретил с тарелкой каши, огромным куском мяса и бокалом вина. Как рассказал Ефим, Меншиков увеличил нормы питания защитников города с половины фунта говядины до целого. То есть четыреста граммов мяса в день на солдата[21], моя доля, как офицера, была еще больше. Потраченная за день энергия медленно начала восстанавливаться.

— Ваше благородие, а вы слышали, что творилось ночью? — мой денщик решил, будто мы стали достаточно близки для пересказа сплетен.

— И что же?

— Генералы топили наши корабли. Бог пытался дать знак, что злое это дело, но разве же они будут слушать? Пригнали пароход и последний корабль даже расстреляли. И знаете, что самое интересное?

— Нет, — я ждал продолжения.

— В корабль стреляли, а он не тонул. А потом один матрос не выдержал, прыгнул в воду, доплыл до корабля и исчез внутри. Все замерли, а потом он выскочил, прижимая что-то к груди. Знаете, что это было?

Кажется, я читал в будущем что-то об этой истории. Только не знал, правда это или слухи, которые порой могут родиться без всякой связи с реальностью.

— Икона? — вспомнил я.

— Так точно! — восхитился моей проницательностью Ефим. — Икона Божьей матери с корабельного иконостаса. И стоило солдату вынести ее с корабля, как следующий же выстрел отправил «Три святителя» на дно. Вы же понимаете, что это означает?

— Что бог, несмотря на все потери, все равно с нами? — предположил я.

— Нет… — денщик хотел было рассказать совсем другую версию, но мои слова и уверенный тон заставили его задуматься. — А ведь и правда, ваше превосходительство, — он разом повысил меня на несколько чинов, — действительно, бог с нами, несмотря ни на что! А можно?..

Он с такой надеждой посмотрел на меня, что ему просто невозможно было отказать. Да я и не собирался.

— Можно, — я решительно кивнул Ефиму, а потом вытащил из кармана завалявшийся там рубль. — Держи и выпей за это. А если кто будет спорить, то разрешаю набить супостату рожу!

— Так точно, ваше высокопревосходительство! — денщик на этот раз вознес меня уже до министерских чинов и даже не заметил этого.

И пусть отдыхает. А мне все равно надо подумать над тем, как развивать мои новинки, да и на прием в доме Волохова сегодня можно сходить. Кажется, кто-то во время испытаний говорил, что вечером могут привезти новые газеты. Интересно, там уже выйдет та статья, о которой мы договаривались с Гордоном Расселом?

Глава 16

Тот же вечер

Кашляю от сигарного дыма. Я опять зашел с черного хода, но на этот раз в курильной комнате стояло лишь несколько незнакомых мне гусар. Впрочем, даже их оказалось достаточно, чтобы тут было не продохнуть.

— Честь имею, — поздоровался я и прошел в общий зал.

Вокруг