Ниочема - Дмитрий Николаевич Матвеев

— Илонов вздохнул и понимая, что остаток вечера, скорее всего потерян, открыл дверь кабинета. Ну, пойдем посмотрим.

Он включил компьютер, запустил поиск географического положения нужной метки. Минут через пять расчет положения был завершен.

— Знаете что, Наталья Степановна, ваш Песцов сейчас находится где-то в пределах императорского дворцового комплекса. Насколько я знаю эту территорию, он сейчас сидит в ИСБ. Так что, скорее всего, Песцов — это проект безопасников.

— Думаете, они смогли найти способ?

— Не знаю. И вам не рекомендую в это лезть.

— Но ведь такой прорыв! Ведь тысячи людей по всему миру ищут способ выйти в пространство эфира, а тут…

— А тут интересы безопасности империи. Кстати, смотрите: исчезла ваша метка. Видимо, её нашли и сняли. Ну, или поток эфирных эманаций настолько силен, что просто смыл её с ауры парня. Так что сами понимаете: дальнейшая работа в этом направлении по меньшей мере рискована.

Кабинет начальника следственного отдела столичного отделения ИСБ майора Овечкина

— Что? Что ты с парнем сделал?

— Он сам, господин майор! Секунда — и вокруг него яйцо. И хрен пробьешь.

Старший следователь смутился, осознав палево.

— Простите, господин майор.

— Яйцо, говоришь? Это как нужно было человека довести, чтобы он от вас в яйцо сбежал?

— Так вы ведь сами велели добиться добровольного согласия на сотрудничество.

— Добровольного! Тебе объяснить значение этого слова?

— Так мы ничего такого не делали. Не били даже. А он — вон чего.

— И давно он так?

— Два часа уже есть.

— Достучаться пробовали?

— Безуспешно.

— Предложения имеются? Наверху вот-вот спросят, где пацан. И что я им должен ответить? Что следователи ИСБ настолько задолбали мальчишку, что он сбежал от них в яйцо? А что наши эксперты по магии говорят?

— Глаза таращат и руками разводят. Никогда такого не видели.

Овечкин в задумчивости прошелся по кабинету. Надо было что-то говорить начальству, которое вот-вот вызовет на ковёр. А поскольку говорить нечего, надо хотя бы показать.

— В допросной камеры наблюдения есть?

— Так точно!

— Выведи картинку мне на планшет.

— Пожалуйста, господин майор.

На столе задребезжал телефон внутренней связи.

— Майор? Живо ко мне!

Майор Овечкин вытянулся перед телефоном по стойке «смирно».

— Так точно, господин полковник!

Движением ладони майор вымел следователя из кабинета, запер его и поспешил на доклад к начальству, нащупывая в кармане кителя баночку вазелина.

Кабинет начальника столичного отдела ИСБ полковника Первухина.

— Майор! Почему начальство спрашивает меня о том, где находится парень, который нашел всю эту магическую тряхомудь?

— Не могу знать.

— Зато я могу. Где пацан?

— В допросной, господин полковник.

— Вы что, до сих пор его допрашиваете? Пять часов подряд? Он что, особо опасный преступник? Я что говорил? Попытаться убедить его добровольно сотрудничать с имперской безопасностью. И ключевые слова здесь «убедить» и «добровольно».

— Никак нет, господин полковник. После нескольких кругов допроса первой степени, как полагается по инструкции, он… как бы это сказать… закапсулировался.

— Что?

— Вот, посмотрите сами.

Майор протянул начальнику планшет.

— Вот дерьмо! — не сдержался полковник. — Майор, марш к себе и пиши подробный отчет, к нему приложишь протоколы допроса. Я иду к генералу. Если он за эти твои художества меня снимет, полетим вместе. Все ясно?

— Так точно, господин полковник.

Кабинет начальника ИСБ генерала Пастухова

Генерал глядел на планшет, понимая, что его карьера сейчас висит на тоненьком волоске. На десятидюймовом экране было хоршо видно стоящее посреди допросной на маленьком железном табурете здоровенное яйцо молочно-белого цвета. Стояло и, что характерно, не падало. Как могут достать человека следователи Овечкина он прекрасно знал. И отдавал поручение Пастухову во время первичного опроса деликатно прощупать возможность вербовки гимназиста. Понятно, что подчиненные чуток перестараются, доказывая своё служебное рвение. Но такого результата не ожидал никак. Между тем, император вот уже дважды интересовался, где же находится тот человек, который вернул нации и его роду навсегда, казалось бы, утерянные реликвии. До третьего раза доводить нельзя. Это — гарантированная отставка. Что ж, придется идти сдаваться. Говорят, повинную голову меч не сечет. Авось, не врут.

Рабочий кабинет императора Петра Четвертого

— Ваше императорское величество!

Генерал Пастухов склонил голову и щелкнул каблуками. Обычно Петру Михайловичу Львову нравился этот старомодный кунштюк, но нынче он его просто не заметил.

— Ну, что можешь сказать?

— Государь, мои подчиненные… э-э-э… несколько перестарались, выспрашивая у Песцова детали обретения им того самого дома и, как следствие, малого императорского комплекта.

— И что же наделали твои костоломы?

В голосе императора прозвучал практически натуральный львиный рык. Пастухов побледнел и даже чуть отшатнулся. Среди придворных чинов ходило немало историй то том, как вызвавшие гнев государя чиновники выползали после высочайшего разноса буквально на четвереньках, источая при этом весьма неаппетитные ароматы.

— Государь, даже пальцем не тронули! Все строго в рамках первой степени.

— Знаю я вашу первую степень! Нормального человека после неё смело можно в психушку отправлять для лечения нервов. Так сколько часов твои заплечники мальчишку прессовали?

— И двух часов не прошло.

— А с момента доставки его в ИСБ прошло уже часов пять. И где он находился всё это время?

— В допросной.

— И почему он сидел там пять, мать твою, часов, когда допрашивали его два часа?

— Он…

— Ну говори, не мямли!

— Он магическим образом создал яйцевидную капсулу и закрылся в ней, отгородившись таким образом от любого воздействия в рамках допроса первой степени.

— Та-ак!

Император разозлился всерьез.

— Ты начальник имперской службы безопасности или тупой ефрейтор? Ты что, не знал, что вся страна видела, кто и при каких обстоятельствах императорские регалии мне лично в дар преподнес? Пацан должен был с почетом, под фанфары, въехать во дворец и с твоими остолопами провести не более получаса. И только для того, чтобы зафиксировать детали произошедшего. А потом в блеске и славе получать заслуженные награды и почести. Его хотя бы покормили? Врачу показали? Что, даже этого не сделали? Давай сюда свою хреновину, показывай.

На экране планшета допросная была видна до мельчайших деталей. Но никакого яйца в ней не было. По комнате бродил донельзя грязный и уставший мальчишка в лохмотьях, одной рукой поддерживая лишенные ремня штаны и волоча по полу ноги в ботинках без шнурков.

—