Страж Кодекса. Книга III (СИ) - Романов Илья Николаевич

— Ефрем сильный. Харальд стал, как Ефрем.

— Понил! — быстро закивал Славик и убежал к старику, пытаясь опередить смеющегося Ярика.

— Знаешь, никогда бы не подумала, что ты способен быть отцом, — положила Лилит голову на моё плечо. — Великий Охотник Райнер, Щит Ордена, ставший папашей сразу двух детей.

Я засмеялся, оценивая шутку. Хорошие слова она подобрала, сразу же квалифицировав Славика и Грома, как именно детей, а не моих учеников или как-то иначе. У Охотников с учениками было, скажем так, всё не просто. Устраивать нам подлянки, где на кону стоит жизнь и поглядывать за этим, было любимым развлечением Старейшин. Если быть откровенным, то мы, ученики, считали наших наставников самыми настоящими маньяками, которые хотят нас прикончить.

Странность вызывало то, что непонятно, как таким ценным талантам, как Душеловы, позволяют так бездарно помирать на тренировках. Нас бросали в самое пекло с одним лишь приказом: Выполнить задание. Я понимал, что всё не может быть именно так и подозревал, а уж когда заметил сидевшего на дереве и жующего ягоды Гранд-Мастера Вульфа на одном из таких вот заданий, то уверился в своих мыслях на все сто. Нас бы никогда не отправили на самоубийство намеренно и без присмотра. Наставники желали отточить наш дух и полученные знания, а потому не чурались любых методов. Ну а тех кто не справился… Что ж, для нас они умирали, а вот для Ордена — нет. В нём найдётся работа для всех, даже для слабого духом Душелова.

Я тоже был наставником для юных дарований Ордена и особой радости от этого не испытывал, но выполнял «наказания», как нужно. Старейшины вообще хотели меня сделать наставником на постоянке, но я отбился!

Так вот, Лилит правильно сказала, что Ярик и Славик мне как дети. Будь это иначе, то Грома ждало бы совсем иное, нежели мои «щадящие» методы тренировок. Впрочем, когда его дар пробудится и у нас состоится разговор, то методику придётся менять.

Праздник постепенно подходил к концу. Первыми ушли спать Кристина с мелкими, Снежинкой и Машей, у которой в моём доме была отдельная спальня. Её босс попрощался и отчалил, а за ним начали расходится бойцы с Иванычем. Романенко забрал с собой Перуна и они, вроде как, решили вспомнить былое и посмотреть фотографии с прошлой службы, что хранились в коморке прапора. За столами осталась старая гвардия в лице моего деда, Морозова, Святова и Потёмкина. Они перешли с медовухи на самогон Ефрема и травили байки. Сам Гранд беседовал с Северяниным и Японцем, подливая им своей сивухи.

— Пойдём в постель? — зевнула Лилит. — Или ты хочешь ещё посидеть?

— Иди без меня, — улыбнулся ей и глотнул сока. — Я скоро догоню.

— Как знаешь, — беззаботно пожала на плечами и как бы невзначай сказала: — Но если ты задержишься, то останешься без десерта.

Вот… демоница! А ведь она знает меня лучше всех в этом мире, даже с учётом Заебоса, который где-то тусовался и не отсвечивал. Лилит будто ощущала мой взгляд и завиляла бёдрами, двигаясь к крыльцу особняка, а молодой служка, что пытался её обогнать и засмотрелся, чуть не упал с подносом.

— Аккуратней надо быть и смотреть под ноги, Сёма! — хохотнул я.

— П-простите, господин! — залился краской парень и быстро начал убирать со стола посуду с едой.

— Скажи Тамаре Петровне, чтобы ещё чайничек заварила, а то в меня сок уже не лезет.

— Будет сделано, Дмитрий Борисович!

Служка убежал выполнять поручение и относить поднос, а я тем временем поднялся и уселся ближе к иностранным гостям и Ефрему, подслушивая разговор.

— … Да он будет рад!

— Нет, Харальд! И ещё раз нет! — спорил Ефрем и для словца ударил кулаком по столу. — Не хватало мне тут флота Северного Королевства и вторжения в империю!

— Учитель, отец изменился…

— Сигурд⁈ Изменился⁈ — заржал старик. — Скорее ад замёрнет, чем этот старый брюзга изменится!

Харальда пусть и задели слова наставника, но он не подал вида и сохранял лицо. Что-что, а северянин не всегда позволял эмоциям взять вверх. Сразу видно — воспитание.

Набрав в грудь воздуха и собираясь вновь начать непонятный мне спор, Харальд вдруг сдулся и достал из кармана штанов телефон. Хотя эту лопату с металлическим корпусом телефоном назвать сложно.

— Вот я сейчас позвоню отцу и вы ему так и скажите, учитель!

— Сделаешь это и я тебе челюсть сломаю.

Я хмыкнул и не воспринял эту угрозу, зная старика, но Харальд… Он побледнел! Охренеть!

— Дмитрий-сан, — устало посмотрел на меня Сатоши. — Может вы рассудите их?

— А это идея! — повернулся ко мне Ефрем. — Димас, задача такая: Есть у меня старый друг, который не отличается миролюбивым характером. Узнай он о том, что я жив и здоров, то явится сюда. Что из этого будет… Ну, скажу так, Долгов потом слюнями захлебнётся и сразу же прикатит сюда. Так вот, эта детина, — кивок в сторону Харальда. — Хочет меня сдать, чтобы порадовать папочку новостью. Я — против, но он же упёртый баран и не понимает этого!

— Вы сами меня так учили! — рыкнул Харальд. — Мужик должен стоять на своём!

— Если этому мужику позволяют яйца! Не тебе, мелкий прыщ, рассказывать мне, как быть мужиком!

— Мужик то, мужик сё, — покачал бокал пьяный Сатоши. — Вы похожи на огонь и воду, что вечно ведут противостояние…

— Я не понял, — закрутил головой Ефрем. — Это ветер подул, что ли? Или кто-то решил пофилософствовать?

— Старик, ты и правда слишком утрируешь, — улыбнулся я и подлил вздохнувшему японцу выпивку. — И так уже каждая собака знает, что ты жив. Пусть Харальд расскажет. Ему в радость, а тебе пофигу, я же знаю.

— Ещё один умник на мою голову! — накатил Гранд. — Ты вообще за кого воюешь⁈

— За здравый смысл!

— А вот за это надо выпить! — оценил мои слова Харальд и мы чокнулись. — Спасибо, друг!

Гневно сопя, Ефрем в конечном итоге сдался и согласился. Да, мы его дожали. И нет, мне не стыдно. Пусть я и не соврал, сказав, что о нём многие знают, но старику нужно выбираться с грядок. Старые друзья для этого подойдут лучшего всего, ну а если он прав и сюда действительно прикатят Северяне, то… Ну, это явно будет интересно!

Поддатые от медовухи и самогона, на которых даже моя печать сдалась и послала меня в далёкое пешее, мы поближе уселись и Харальд сделал дозвон. Раздались гудки, сдобренные смехом компании деда.

— Надеюсь, он не возмёт трубку и вы облажаетесь, — хмыкнул Ефрем.

Вот только его желанию не суждено было сбыться. Вызов приняли и я увидел на экране смартфона-лопаты отца Харальда. Правда уместилось лишь его волевое лицо с татуировкой в виде символов на левой щеке, мощная шея и седые волосы с бородой, в которую были заплетены металлические украшения.

— Сын? Кто это с тобой? — густой бас Сигурда был наполнен угрозой.

— Отец, это Белов Дмитрий Борисович, — улыбнулся Харальд и указал на меня.

— Здравствуйте! — хмыкнул я.

— И вам доброй ночи, юноша, — кивнул мужчина, перевёл взгляд на Сатоши и узнал его. — Вижу Акамару тоже с вами. Иного и не ждал.

— Приветствую вас, Сигурд-сан, — по деловому отозвался японец, делая вид, что самый трезвый из нас.

Взгляд отца Харальда переключился на Ефрема. Несколько секунд они смотрели друг на друга, пока в конечно итоге старик не сказал:

— Неужто не признал, Седой?

Глаза Сигурда медленно начали расширяться и в них появилось узнавание, а миг спустя мужик исчез с экрана и раздался воинственный рёв:

— БЬЁРН! БЬЁРН, МАТЬ ТВОЮ, ГДЕ ТЕБЯ НОСИТ⁈ ПОДГОТОВИТЬ МОЛОТ ТОРА! ЧТО ЗНАЧИТ ОН НА ПЛАНОВОМ РЕМОНТЕ⁈ ДА ЧТОБ ВАС, ВСЕХ СГНОЮ В РАЗЛОМАХ! БЫСТРО ПОДАТЬ МНЕ ДЕРИЖАБЛЬ! НЕТ, МЫ ОТПРАВЛЯЕМСЯ НЕ НА ВОЙНУ, НО ЭТО НЕ ТОЧНО!!!

Связь пропала, мы с мужиками переглянулись, а Ефрем хмыкнул и сказал:

— Ну что, Харальд, сильно изменился твой батя?

— Гхм, учитель, — поскрёб здоровяк бороду. — Раньше бы он отправил весь флот, а не полетел бы на одном дирижабле.

— Твоя правда, — цыкнул старик и бросил на меня взгляд. — Радуйся, Димас, может всё обойдётся и сюда не прикатит весь флот Северного Королевства.