Слезы Тесс (ЛП) - Пэппер Винтерс

Высоко подняв голову, я схватила платье и натянула его через голову. Мне пришлось извиваться, чтобы медленно надеть на себя этот облегающий материал. Кружево нисколько не защищало меня от чужих глаз или температуры воздуха, и как только я полностью влезла в платье, сразу почувствовала себя пойманной в ловушку.

Я могла делать только изящные шажки, а грудь напряглась, когда дизайнерское кружево врезалось в кожу и оставляло на ней отпечатки.

Подол облегал мои ноги, как золотистый хвост русалочки — бедного создания, которое не соответствовало этому миру. Я полностью это понимала.

Как только я оделась, охранник схватил меня за татуированное запястье и потащил вниз.

*Зяблик*

Когда мы с охранником спустились по лестнице в комнату, которую я еще не видела, от нахлынувших ощущений, я прикусила губу. В комнате витал слишком сильный запах секса, денег и власти. Типичная квинтэссенция Кью, свойственный лишь ему запах страсти и мрака, буквально пропитал воздух.

Темно-красные диваны окружали маленький пьедестал, круглый и высокий, как будто предназначенный для бесценной статуи. С потолка в центре свисали кожаные ремни с манжетами. Огромные окна закрывали тяжелые шторы, а толстый ковер мог бы заглушить любой шум.

Комната была гробницей порока. Охранник отпустил меня, и тут же я была поймана Кью. Откуда, черт побери, он появился? Я никогда не привыкну к тому, как бесшумно он двигался.

Его прикосновение обожгло меня; искры плотского голода мгновенно рассеялись по моему телу. Кью втянул в себя воздух. Я была не единственной, кого затронула эта сумасшедшая потребность. Я проклинала свое тело за эту реакцию. Мне требовалось серьезно поразмышлять над этим. Я не должна становиться мокрой, в тот момент, когда мужчина, живущий ради того, чтобы превратить мою жизнь в ад, ко мне прикасается. Я не должна смешивать эмоции ненависти и потребности. Я должна испытывать к нему только ненависть.

Не отводя взгляда, Кью обнял меня и прижал к груди.

— Эсклава... — он провел носом по моей щеке, опускаясь к шее и ключице. Его горячее дыхание ускорило мое сердцебиение до миллиона в секунду. Я хотела пропустить пальцы сквозь его волосы, и прижаться к нему бедрами, но проглотила эти дьявольские желания. Это было не тем, что я действительно хотела. Я хотела перерезать ему глотку, а потом бежать домой к Брэксу.

Острые зубы впились мне в горло, лишая меня равновесия.

С тех пор, как он последний ко мне прикасался, прошла неделя, но не имело значения, сколько бы времени не прошло с того момента, минута или тысячелетие, я все так же кончала от его прикосновений. Я ненавидела его. Он все повернул против меня, и это было чертовски больно.

Я шла спиной, отступая к пьедесталу, а Кью двигался вместе со мной, прижимаясь губами к моей шее и положив руки мне на талию, при этом он крепко держал меня в тот момент, когда я споткнулась о пьедестал и начала падать. Схватив меня за руку, он помог мне взобраться на пьедестал. Он в упор смотрел на меня, потом наклонил лицо к моей груди, и я увидела жажду, вспыхнувшую в его глазах цвета лайма.

Неожиданно, он обнял меня, прижимаясь лицом к моей груди. Удерживая меня в плену, он облизнул ее сквозь кружево платья, оставляя влажные обжигающие следы.

— Остановись, — прошептала я, проклиная дрожь в животе и жар в лоне.

К моему удивлению, он подчинился и поднялся ко мне на подиум. С легкой улыбкой, он протянул руку и поймал кожаные манжеты.

Я не могла отвести от него взгляда, когда он взял меня за правую руку, и надел кожаный манжет на мое запястье. Застежка сжала его, и я втянула в себя воздух. Это напомнило мне слишком о многом. Я вспомнила Мексику, татуировку, осмотр, инъекцию. Страх поглотил меня, и я резко дернулась. Резкая боль пронзила плечо, когда я попыталась освободиться. В панике, я оттолкнула Кью, схватившись за манжет и стараясь высвободить руку.

Поглаживая свою нижнюю губу подушечкой большого пальца, Кью тихо засмеялся.

— Эсклава, я расскажу тебе один секрет. Для меня это тоже впервые, — он опустил руку и через брюки сжал свою эрекцию. — И это чертовски сильно меня возбуждает — наблюдать, как ты борешься.

Больше всего на свете я хотела две вещи: чтобы Кью умер жалкой смертью, и чтобы он меня трахнул. Тот факт, что я связана, выдвинул на первый план все мои глупые фантазии; я не могла остановить влагу, появляющуюся у меня между ног. Когда Кью придвинулся ближе, она покрыла всю внутреннюю часть моего бедра.

— Бл*дь, tu me donne des envies primal (прим. пер. фр. – Ты возбуждаешь меня), — его голос дрогнул, заставляя меня отчаянно его желать, томиться по нему.

В моем сердце произошел еще один надлом. Кью завладел моим слухом и обонянием. Я не могла проигнорировать его соблазнительный баритон и свою подавляющую потребность повиноваться.

Кью схватил мою левую руку, надев манжет и на нее. У меня перехватило дыхание, когда он отошел, оставив меня с поднятыми и скованными руками. От неудобного положения я резко вздохнула, игнорируя боль в грудной клетке.

— Ты не можешь этого сделать.

Он наклонил голову.

— Да, легко.

— Ты понимаешь, о чем я, — сглотнув страх, я храбро добавила: — Ты не хочешь этого делать. Что-то внутри тебя не хочет меня обижать. Я чувствую это.

Кью замер, его ноздри затрепетали. Мы стояли, молча уставившись друг на друга, прежде чем он схватил меня за волосы.

— Эсклава, ты ничего не знаешь. Я хочу этого. Я так чертовски долго хочу этого, и ты ошибаешься, что это больно.

Его безупречный костюм натянулся на груди, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня в ушко. Он прошептал:

— Я не боюсь причинить тебе боль. Я боюсь того, как далеко могу зайти в своих желаниях.

Если я не удержусь на ногах, то упаду.

— Maître, vos invités sont arrivés (прим. пер. фр. – Господин, прибыли гости), — пролепетала Сюзетт.

Я отчаянно поймала её взгляд, умоляя о помощи. Она стояла в дверном проеме, и в ее глазах мелькнуло сразу несколько эмоций. Точно я могла прочитать только желание. Она облизнулась и опустила взгляд.

Кью махнул рукой в угол комнаты.

— Сюзетт, потяни за веревку.

Ее глаза резко расширились, и потребность на ее лице исчезла, уступая место шоку.

— Господин, вы уверены?

Он предупреждающе зарычал, и она поспешила повиноваться. Обернув вокруг руки толстую красную веревку, она потянула её вниз.

Я закричала, когда мои плечи поднялись выше, а вес тела пришлось перенести с ног на запястья. Кончиками пальцев ног я едва касалась пьедестала. Я была сильно скованна и по-настоящему в опасной ситуации.