Смертельное шоу - Игорь Христофоров

-- Захватите документы на всех, -- не обратила внимания на вскрик Нина.

Если вчера она была в синем, то сегодня -- в сером. Костюм -двубортный пиджак и удлиненная юбка -- делали ее еще более похожей на учительницу. Такие девушки не умеют ни танцевать, ни громко смеяться. Рядом с ними воротит скулу от тоски. Но из них всегда получаются хорошие мамы.

На левой стороне груди у Нины, прямо на кармашке пиджака, висела пластиковая визитка. На ней было нарисовано что-то типа рога изобилия, красивые ровные буквы красного цвета образовывали рядом с рогом надпись "Голос моря", а под всем этим великолепием скромненький черненький шрифт объявлял имя и фамилию хозяйки документа: Лучникова Нина. Отчества почему-то не было. Видимо, в оргкомитете считали, что она еще до него не доросла.

-- Какие документы? -- обернулся Андрей к тумбочке.

На ней все такой же постмодернистской композицией лежали комком джинсы, шапочка и черные очки.

-- Паспорта.

-- Всех пятерых?

-- Конечно, всех.

Андрей не умел смотреть сквозь ткань. Но сейчас ему очень хотелось увидеть, оставил ли хохмач Эразм паспорт в кармане джинсов или забрал с собой, чтобы породить еще один прикол. Почему-то сильнее всего представлялось, что паспорта внутри композиции из трех вещей нет.

-- У вас опять чайник закипел, -- заботливо проговорила Нина.

С ее слухом нужно было петь в ансамбле, а не работать в роли скучной канцелярской дамы.

-- Отключим, -- пообещал Андрей.

Санька перенес вес на левую ногу и рассмотрел из-за уплывшей вправо колонны Игорька. Он уже не прятал руки за спину и вообще никакого внимания на свистящий холм не обращал. Виталий слишком быстро научил его не выключать чайник.

-- До свидания, товарищи, -- сказала одному Саньке Нина, и он вдруг почувствовал, что у нее нужно о чем-нибудь спросить. Хоть о погоде.

Он вышел следом за Ниной из комнаты, обернулся и, строго сведя брови у переносицы, заставил Андрея закрыть за ними дверь.

Когда он вернулся примерно через десять минут, розетка уже не свистела. Изобретатель нового музыкального инструмента сидел на кровати с очумелым лицом. Казалось, что он не спал несколько суток.

-- Ты ничего ночью не слышал? -- вел допрос Андрей.

Костюм сафари цвета осветленного хаки неплохо подходил к его пыточной роли. А слипшиеся в дреме глаза Виталия делали его похожим на аборигена, не понимающего язык пришельца.

-- А уже утро? -- спросил он и посмотрел на Саньку, будто только он один знал правильный ответ.

-- Нет. Уже вечер. Закат солнца вручную! -- огрызнулся Андрей.

-- Значит, так, -- произнес Санька слово "так" тоном старшины роты, никогда не сомневающегося в своей командной правоте, -- в милицию сообщим о факте исчезновения Эразма не раньше полдня...

-- А надо вообще сообщать? -- испуганно спросил Игорек.

-- Надо! Но только после того, как я вернусь... Кстати, он паспорт оставил?

-- Да, -- радостно сообщил Андрей. -- На месте. В кармане джинсов.

-- Значит, панику пока не поднимаем. Я вернусь -- примем решение...

-- А мне это... ехать на регистрацию? -- уже на правах подчиненного поинтересовался Андрей.

Он только теперь ощутил, что выполнять команды легче, чем их отдавать. Не нужно напрягать извилины.

-- Обязательно ехать. Раз ввязались в бой, надо драться до последнего...

-- А когда исчезнет последний, что тогда? -- обреченно спросил Игорек.

В маечке и шортиках он еще сильнее смахивал на ребенка-переростка. Наверное, поэтому его никто и никогда не звал Игорем, а только Игорьком. Люди с такими лицами не стареют. Примерно как Пол Маккартни.

-- Больше никто исчезать не будет, -- твердо ответил Санька.

Глава пятая

СТО ОЧКОВ ДЛЯ СИНЕГО БЛЭЙДЕРА

Курортников в этой части набережной было до удивления мало. Видимо, проиграв в какой-то момент битву за серые сто десять -- сто двадцать метров асфальта, они ушли греть свои мясистые тела в другое место. А победители -роллеры -- с неистовством людей, которым платили за это бешеные деньги, утюжили и утюжили кусок набережной коньками.

Санька застал их в тот момент, когда джинсовые парни и девчонки крутили слалом вокруг выстроенных в ряд битых кирпичей. После первых заездов, где узор вокруг кирпичей вырисовывали обе ноги, пришло время слалома на одной. Доехать до конца трассы удавалось далеко не всем. Разгон приходилось набирать еще из той части набережной, где лениво прогуливались курортники и было тесно от едких шашлычных палаток и белых прилавков мороженщиц. Не всем роллерам хватало смелости пронестись в разгоне мимо мужика, несущего на вытянутых руках шашлык, или машущей по лицу журналом-веером дамы, по сравнению с которой японский борец сумо смотрелся жертвой концлагеря. Те, кому хватало, до финиша все-таки доезжали и под восхищенные хлопки девчоночьими и пацанячьими ладонями по его (или ее) ладони кричали: "Йе-е-а!" и зарабатывали сто очков мелом на стене санатория, в которую упиралась набережная.

Самые лихие, для которых кирпичный слалом был далеким прошлым, вытворяли цирковые номера на лестнице, ведущей к набережной от автобусной площадки. Больше всего доставалось стальным трубам-перилам.

Разбежавшись на площадке, пацаны в черных рэперских джинсах впрыгивали на трубу и съезжали по ней к набережной. Одним, чтобы удержать равновесие, приходилось наклонять коньки и, становясь боком, скользить на внешней части пластиковых ботинок. Другие умудрялись съехать на роликах, что было не так уж просто. Труба не очень отличалась от колесиков по ширине.

Равновесие удерживали далеко не все. Даже, скорее, мало кто его удерживал. Черные джинсы ныряли к земляному склону и пропахивали его, взбивая кучу пыли и камешков. От каждого такого падения неминуемо оставались синяки, но пацаны с монотонностью раз и навсегда заведенных игрушек все прыгали, прыгали, прыгали...

Изучив всех роллеров, Санька остановил взгляд на девчонке с журавлиными ногами. Ее пацанячья прическа и самый громкий среди всех голос могли быть только у лидера. Таковы уж люди. Если вместе собираются хотя бы двое, то один тут же становится лидером.

-- Это чемпионат города? -- подойдя к девчонке, затравленно дышащей после приобретения очередных ста очков, спросил он.

-- А-а... Что-о?

-- Я говорю, соревнуетесь?

-- А вы ха-а... вы... ха-а... журналист?

-- Да, -- не стал Санька разочаровывать девчонку.

-- Будете про нас критику писать?

Она довольно быстро восстановила дыхание. Теперь только по пунцовому лицу и намокшей на лбу белой махровой повязке можно было определить, что она бегает вместе со всеми.

-- Я из Москвы, -- сразу вычеркнул себя Санька из числа местных журналистов.

Лицо у девочки мгновенно смягчилось. Журналисту из Москвы вряд ли нужен был компромат на городской клуб роллеров, ведущий двухлетнюю войну с торговцами и милицией, естественно, уже давно купленной торговцами, за эти сто метров набережной.

-- А какое у вас задание? -- отерла девчонка пот со щек белой повязкой на запястье.

-- Я вообще хочу о роллерах написать. О местных, приморских. Для спортивной газеты. Мне сказали, что у вас даже есть чемпионат города. Вот эти очки, -- показал он на исписанную мелом стену санатория, -- не чемпионат?

-- Не-ет, -- стало еще пунцовее лицо девчонки.

Ее голые журавлиные ноги, отчеркнутые бахромой скорее джинсовых трусиков, чем шорт, подвигались туда-назад на роликах. Саньке на мгновение стало жаль эти стройные ножки за то, что он не давал им насладиться бегом.

-- Маш, твоя очередь! -- крикнули от исписанной стены.

-- Я пропускаю!

-- А скажите, Маша, -- ощутив еще один ключик в своих руках, начал атаку Санька, -- вот почему тот парень, что вам кричал, катается на таких странных коньках?

-- Почему странных? -- обернулась она туда.

-- Ну, у него не четыре колесика на каждом ботинке, а два. Это такая модель?

Маша снисходительно улыбнулась. Всегда приятно за себя, если приходится отвечать на дилетантские вопросы. Такое чувство, что ты все-таки чего-то стоишь на земле.

-- Шузы у него классные, -- врастяжку пояснила она. -- Не "китай". Просто он средние колесики снял. Так положено. Он же у нас роллер продвинутый, блэйдер...

-- Кто-кто?

-- Блэйдер.

-- А-а, понятно, -- так ничего и не понял Санька.

-- Он в свое время еще на скейтбординге лучше всех в городе гонял...

-- Это доска с колесами?

-- Да. Скейтборд. А сейчас он -- среди лучших в агрессив-стайле.

-- Это тоже доска? -- начал ощущать Санька, что чудные слова перетасовались в голове, как колода карт в руках Вити-красавчика.

-- Нет. Агрессив-стайл -- это спорт на роликах. То, чем мы сейчас занимаемся. Слалом, трамплин, акробатика, ну, и так далее...

-- А еще у вас есть такие... продвинутые? -- посмотрел он на ее восемь колесиков на ботинках.

-- Конечно, есть. Причем, не обязательно, чтобы на двух роликах гоняли, -- постояла Маша за себя. -- У блэйдеров, самое главное, ботинки не на баклях-застежках, а на шнурках, но таких мало.