Парень, который будет жить вечно - Фредерик Пол

Я незаметно пристегнулась и осмотрелась. Увидела и Билла, и приемник его спермы. Они прикрепились в разных местах, Дениз болтала с Мейсоном-Мэнли, Билл что-то говорил в диктофон. Мейсон-Мэнли возбужденно хватал Дениз за плечи — очевидно, под влиянием момента, — но ей это явно нравилось. Если Билл и заметил это, то, по-видимому, не обратил внимания. Но Билл вообще не ревнив.

До последнего времени мне казалось, что я тоже.

Что ж, дело не в ревности. А в… ну, в хороших манерах. Если Биллу хочется время от времени укладывать в постель шлюшку, это его дело, но ему не стоило тащить ее с Земли и совать мне в лицо.

Примерно в метре от меня на картины смотрел Марк Рорбек. Выглядел он не таким мрачным, как обычно. Увидев наконец меня, он помахал рукой и воскликнул:

— Посмотрите, мисс Мойнлин! Дирижабли!

Так что мне пришлось повернуться и посмотреть на изображение. Рорбек показывал на участок одного из океанов планеты крабберов. Большую часть поверхности закрывали облака, но в некоторых местах они расходились. И под ними виднелись восемь толстых серебристых сосисок в строю клином. Слишком одинаковых по форме и плотных, чтобы быть облаками.

— Именно эти объекты мы наблюдали раньше, мисс Мойнлин, — сообщил мне голос Ганса. — Теперь мы можем различить индивидуальные элементы. Это несомненно артефакты.

— Конечно, но почему вы считаете, что они в воздухе? Может, это какого-то рода корабли? — спросила я и тут же добавила: — Нет, не надо отвечать. — Я уже и сама поняла. Если бы это были корабли, они оставляли бы след на поверхности воды. Это были воздушные суда. И я задала другой вопрос: — Как вы думаете, куда они направляются?

— Минутку, — сказала Джун Терпл. — Ганс, покажи мисс Мойнлин всю проекцию.

Участок океана исчез, его место занял шар планеты крабберов — голубые моря, серые массивы суши. Над океаном располагались восемь маленьких овалов, намного увеличенных в масштабе. От них на северо-восток уходила серебристая линия; другая линия, золотая, минуя терминатор ночи и дня, вела на юго-запад. Терпл сказала:

— Похоже, дирижабли прилетели с группы островов в конце этой золотой линии, и направляются они к континенту в форме гантели справа. К несчастью, этот континент далеко на севере, и мы не можем получить хорошее изображение, но Ганс увеличил изображения островов, откуда прилетели дирижабли. Ганс?

Шар исчез. Мы смотрели на одну из зеленоватых инфракрасных картин: береговая линия, залив — и что-то горит на берегу залива. И опять очертания охваченной огнем области показались неестественно геометрическими.

— Мы полагаем, мисс Мойнлин, что это почти несомненно поселок, — сообщил Ганс. — Похоже, он пострадал от какой-то катастрофы, аналогичной той, что мы наблюдали на континенте, который сейчас скрывается из виду.

— Что за катастрофа? — спросила я.

Ганс виновато ответил:

— У нас просто еще не достаточно данных, мисс Мойнлин. Можно предположить сильный пожар. Я уверен, мы поймем, когда разрешение станет выше — возможно, через несколько часов. Я буду вас информировать.

— Пожалуйста, — согласилась я. И неожиданно услышала собственный голос: — Думаю, я вернусь на свой корабль и немного полежу.

Билл расцвел и начал отстегиваться от стены. Я посмотрела на него и покачала головой.

— Прости, я всего лишь хочу отдохнуть, — сказала я, — последние дни были очень утомительными.

Конечно, я слукавила. Я не хотела отдыхать. Просто хотела побыть в одиночестве или хотя бы в обществе Гипатии, что, в общем, одно и то же.

Когда я вернулась к себе на корабль, Гипатия встретила меня по-матерински.

— Слишком много народу, милая? — спросила она. — Приготовить тебе выпить?

Я помотала головой, отказываясь от выпивки, но в остальном она была права.

— Забавно, — заметила я, растягиваясь на диване. — Чем больше вокруг меня людей, тем хуже я себя чувствую.

— Люди из плоти, как правило, очень скучны, — согласилась она. — А как насчет чашки чая?

Я пожала плечами и сразу услышала звуки деятельности на кухне. У Гипатии немало недостатков, но она отличная мама, когда я в этом нуждаюсь. Я снова легла на диван и уставилась в потолок.

— Знаешь что? — спросила я. — Кажется, мне пора поселиться на острове.

— Конечно, ты можешь это сделать, — дипломатично ответила она. Но потом, поскольку это все-таки Гипатия, добавила: — Давай посмотрим. Когда ты в последний раз там оказалась, ты провела на острове восемь дней, верно? Примерно шесть месяцев назад.

Она опять заставила меня обороняться. Я сказала:

— У меня были неотложные дела.

— Конечно. Затем предыдущий раз — тогда ты оставалась не так долго, всего шесть дней. И это было год назад.

— Я тебя поняла, Гипатия. Поговорим о чем-нибудь другом.

— Конечно, босс. — Она послушалась. И заговорила на любимую тему: о том, что произошло с моими многочисленными предприятиями и вкладами за последние несколько часов. Я ее не слушала. Допив чай, встала.

— Немного расслаблюсь в ванне.

— Сейчас приготовлю, милая. Получены новые изображения с планеты крабберов. Если хочешь, я покажу их тебе, пока ты отдыхаешь.

— Почему бы и нет?

К тому времени как я разделась, большая ониксовая ванна была уже полна и температура, как всегда, оптимальная. Я закрыла глаза и легла в ароматную мыльную воду, которая заставляет меня чувствовать себя снова здоровой и довольной. Я так поступала тысячи раз, и иногда с успехом.

Это оказался как раз один из таких случаев. Горячая ванна сделала свое дело. Я почувствовала, что уплываю в желанный спокойный сон…

И тут мне в голову пришла случайная мысль, и я утратила ощущение довольства и покоя.

Я выбралась из ванны и встала под душ, включив его на полную мощность; вначале пустила холодную воду, потом сменила ее на горячую. Потом надела халат.

Я сушила волосы, когда открылась дверь и заглянула Гипатия. Она озабоченно посмотрела на меня.

— Боюсь, мои слова о Тарче расстроили тебя, милая, — сказала она, вся исходя сочувствием. — Но ведь тебя не очень интересует, чем он занимается, верно?

Я ответила:

— Умница, — гадая в глубине души, правда ли это.

— Хорошая девочка, — одобрительно сказала она. — А вот и несколько новых изображений планеты.

— Не сейчас, — сказала я. — Хочу тебя кое о чем спросить.

Она не шелохнулась, но изображение исчезло.

— О чем, Клара?

— Когда я дремала в ванне, мне пришло в голову, что я могу крепко уснуть, соскользнуть в воду и захлебнуться. Потом я решила, что этого не случится: ведь ты за мной наблюдаешь, верно?