Ответный выстрел - Александр Конторович

— Да… — рассеяно отвечает капитан, продолжая копаться в каком-то пульте управления. — Ага!

Что-то щелкает и, на пульте загорается лампочка.

— Лейтенант, — поворачивается к Демину Рябинин, — возьмите бойцов и проверьте выход. Во второй комнате есть дверь. Сейчас она открыта и мины на выходе из тоннеля сняты с боевого взвода. Там должна гореть лампочка около шкафа. В шкафу есть телефон. Позвоните мне и доложите о результатах проверки. Мы с товарищем Котовым вас догоним.

Демин козыряет и, вместе с моими ребятами, двигает к выходу.

— Ну, — поворачивается ко мне Рябинин, — а у вас вопросы есть?

— Нет.

Он немало озадачен.

— То есть?

— Ну, как я понимаю, это бункер правительственной связи? Вот это, на столике, аппарат ВЧ. Так ведь?

— Однако… — трет он себе виски. — Информация у вас, как я посмотрю, из первых рук!

— Скажем так — не из последних. Но, товарищ капитан, все это не мое дело. У меня есть свой приказ и я обязан его выполнить. Разве что… вы ведь собираетесь все это рвануть?

— Да! — с некоторым вызовом говорит он. — А что?

— Вопрос дилетанта — что это даст? Ну, положим, аппаратуру вы всю уничтожите. А сами кабели? Разве так уж сложно будет проследить их направление и выйти на такие же сооружения в других местах?

— Проследить-то можно… До ближайшего кабельно-коммутационного колодца. Далее всё, концы в воду.

— Не понял?

— Каким образом вы сумеете определить, куда именно ведут многочисленные линии связи? Какой провод с каким соединен? Это можно сделать, лишь получив в свои руки распаечную коробку или целый коммутатор. А их не будет — взрывчатка заложена и туда тоже.

— То есть, после взрыва немцы получат лишь мешанину из обрывков проводов?

— Совершенно верно! Учитывая, что большинство из них ведут к реальным абонентам, или к другим кабельно-коммутационным колодцам… которые тоже не все уцелеют…

— То искать можно до второго пришествия…

— Именно так!

— Хорошо. А склад, который мы нашли?

— Рванет и там. И не только там.

— Жаль! Там добра много, не помешало бы!

— Увы… — разводит капитан руками. — Отключить там чего-либо я не могу… да это и невозможно, насколько мне известно. Либо всё взрывать, либо все оставить.

— А просто тоннель завалить? Жалко же! Столько сил сюда вбухали!

— Не надо считать немцев лопухами, товарищ Котов! У них тоже спецов хватает — найдут нас. Да и приказ у меня есть. Конкретный.

— Ну, раз такое дело…

— И вот ещё один момент…

— Валяйте.

— Никаким приказом не предусмотрено мое нахождение здесь вместе с посторонними. Более того — это прямо запрещено!

— И что же из этого следует?

— Никто из вас не может попасть в плен! Ни при каких обстоятельствах!

Лампочка на пульте! Что он… включил?

Глава 35

Обхожу стоящий на дороге стол и подтянув к себе стул, разворачиваю его спинкой к собеседнику и присаживаюсь. Винтовку прислоняю к столу. Сажусь и кладу голову на скрещенные на спинке стула руки.

— Интересно вы говорите, товарищ капитан… Никто из нас в плен как-то вот и не собирался. С чего бы это вдруг?

— Видите ли, товарищ Котов… перед моей отправкой сюда, я был особенно предупрежден о том, что в данном районе никаких более спецопераций, никакими другими подразделениями госбезопасности не проводится. Стало быть, ваше тут появление…

— Вас, товарищ капитан, абсолютно не касается. У меня свое начальство…

— … которое, однако, и пальцем не шевельнуло, чтобы подтвердить сам факт вашего существования! — кивает он на стоящий рядом телефон. — Не далее, чем десять минут назад, мне было официально заявлено о том, что кроме меня, здесь никого из сотрудников, с аналогичными задачами и полномочиями, нет.

— Кто б спорил! Моя задача никоим образом с вашей не пересекается и никаких особенных полномочий я не имею. Сам характер задачи исключает какой-либо контакт с кем бы то ни было. Благо что, я вполне способен выполнить её и без посторонней помощи. И посвящать вас в её суть, увы, не имею права. Да и к вам в помощники, если вы не забыли ещё, никто из нас не навязывался. Так что, сообщение оттуда, — киваю на телефон, — абсолютно соответствует истинному положению дел.

Капитан облизывает губы. Что-то он… неправильный какой-то…

— Вы, товарищ капитан, как запрос свой сформулировали?

— Присутствуют ли в данном районе сотрудники госбезопасности или иных органов, с аналогичными задачами и полномочиями?

— Ну, так вам совершенно верно и ответили — нет! Ещё раз повторяю — моя задача с вашей никак не пересекается!

А вот если он сейчас снимет трубку и спросит? Кого? И о чём? Кто сидит на том конце провода?

Не спешит. Трубку не берет. Похоже, что и не собирается… Почему? А ну-ка, надавим на него!

— Собственно говоря, что вам мешает снять трубку и позвонить ещё раз?

А пока ты будешь это делать, я тебя и спеленаю как младенца… рука-то у тебя одна!

— Увы… — Рябинин вздыхает. — Это уже невозможно — коммутатор уничтожен.

— И куда ж вы впереди паровоза забегаете?!

Капитан мрачнеет.

— Сути дела это всё равно не меняет. Я не могу рисковать, допуская возможность утечки совершенно секретных сведений. Любой из вас может быть захвачен в плен противником. А уж в подвалах гестапо из вас сумеют выбить всё, что будет интересно немцам!

— Судя по тону, такой возможности, относительно себя вы не допускаете?

— А я никуда не ухожу, — спокойно отвечает он.

Вот те, бабушка, и Юрьев день! С какого хрена-то?

Видимо, чувства мои достаточно живо отобразились на лице. И капитан это увидел.

Внимательно глядя на меня, он здоровой рукой расстегнул ворот гимнастерки и оттянул в сторону бинт.

Хренасе…

То-то он кривился в последнее время…

— Разрешите посмотреть?

— Не надо. Я и так всё знаю… Ещё утром, когда Шифрин меня перевязывал, всё было понятно.

Гангрена. Плечо у капитана покраснело и слегка припухло. Не прошло ему даром длительное нахождение с простреленным плечом в болотной грязи. Срочная операция ещё смогла бы ему помочь… ага, в нашем госпитале. До которого ещё топать и топать. Но на это у него шансов нет… не дойдёт, просто не успеет.

— А нас, как я понимаю, вы уже приговорили?

— У меня есть полномочия и на такие действия. Вопрос слишком серьёзен, чтобы пустить все на самотек. Я готов отвечать за каждый свой шаг.

Ну да, тем более, что и отвечать-то будет уже некому. Рябинин и сам всё это прекрасно понимает. До фронта он не дойдёт, как боец ценности уже не представляет. Руководству он доложил, так что тут его совесть чиста. А жизнь шести человек… в таких раскладах никто и не учитывал. Что может его остановить?

— Н-н-да… даже и не знаю, что сказать… На мою задачу, вам, стало быть, начхать с высокой башни. Нет, надо было вас там, на перешейке оставить, бодались бы сами с этими фрицами. А мы, глядишь, и батальон как-нибудь выручить смогли бы!

— Это вряд ли… Сами должны понять, там силы большие привлечены были!

— А здесь? — киваю на коридор. — С бору по сосенке наскребли? И надолго их хватило?

Вот он где руку держит! Когда гимнастерку расстегивал, сразу же сюда руку и вернул! Какой-то из этих тумблеров… Мне отсюда их не слишком видно. Сколько же их в этом месте? Штуки три? Четыре?

И пистолет у него под рукой…

Что он успел сделать, пока нас тут не было? Подорвал минные поля? Это не отсюда, наверняка соответствующие кнопочки и рычажки были ещё в основном бункере. Он открыл дверь, позвонил… доложился. Потом вернулся назад, задействовал минные поля. Ждал ли он там кого-нибудь из наших? Нет, вряд ли… ему ещё надо было здесь всё обдумать. Кнопки да тумблера нужные найти. На это тоже время требуется.

А мог он нас в коридоре положить? Встал бы за выгородку, да врезал вдоль по коридору из ППД.

Нет.

Мы не все сразу, кучей, топали. Порознь подходили. Не катит… двоих-троих положить он мог, остальные бы не пошли.

Коридор, куда ушли ребята, скорее всего, заминирован. Какие там мины? Натяжные?

Вряд ли…

Нажимные?

Это на бетонном-то полу?

Сколько лет они тут стоят?

Нет.

Заряды стоят в стенах, рассчитаны на обвал тоннеля. Вот это — с гарантией, так он сразу всех может похоронить. Кого не убьет взрывом, засыплет обломками.

А я?

Меня он для чего оставил?

В мое отсутствие старший группы — лейтенант Демин. Он не даст бойцам растянуться по тоннелю, будет всех рядом держать. Тут-то их и накроет…

Значит, мины стоят не по всей протяженности тоннеля, а только на выходе. Ибо, ничем другим нельзя объяснить желание капитана держать всех бойцов в кучке. Чтобы всех разом прихлопнуть…

То есть, бойцы подойдут к выходу. Увидят или нет горящую лампочку… позвонят. Тут капитан и нажмет… включит.