Ричард Длинные Руки – герцог - Гай Орловский

Она продолжала уходить на запад, но еще оставалась треть, когда на востоке заискрилось нечто вроде далекого бенгальского огня. Я снова застыл, как лягушка перед мордой огромного удава: выдвигается темно-красный край третьей луны, зловеще багровой, словно уходящее в закат усталое солнце.

По размеру вдесятеро крупнее обычной, по моей спине прошла дрожь, тот же знакомый призрачный блеск с неприятно красным оттенком, темные пятна морей, но размеры потрясают, будто резко сократила расстояние до Земли. Вообще такое ощущение, что если очень сильно подпрыгнуть, можно оторваться от нашей планеты и попасть под притяжение того колдовского мира…

Послышалось чавканье, затем булькающие звуки. В слабом лунном свете я увидел обнаженную женщину с широким телом и по-скифски огромно-вислыми грудями. Она медленно, преодолевая сопротивление гнилой воды, шла по темному болоту с широкой чашей в руках, похожей на миску для корма свиней.

Лунный свет вырвал из темноты каменные руины, из мутной воды торчит полуобрушившаяся стена, а с нее мрачно и слепо смотрит на мир ужасающая морда каменного человека-зверя.

Дно понижалось, женщине грязная тяжелая вода поднялась по грудь, наконец она остановилась и протянула чашу к морде зверя. Там колышется нечто темное, звериная морда, к моему ужасу, начала меняться. В слепых каменных глазах появилось осмысленное выражение, широкие ноздри раздулись, с шумом поглощая аромат из чаши, и тут же пасть приоткрылась.

Женщина держала чашу на вытянутых руках прямо у морды зверя, тот высунул толстый язык, коснулся им темной жидкости. Я услышал мощный вздох удовлетворения. Зверь начал лакать жадно, темные капли иногда срывались с языка, теперь я не сомневался, что это жертвенная кровь.

Женщина запрокидывала миску, зверь лакал все быстрее, а когда та начала позвякивать в ее руках, внезапно вытянул шею, пасть распахнулась, в лунном свете блеснули острые зубы.

Женщина вскрикнула:

– О, мой господин…

Чудовищная пасть сомкнулась на ее голове. Раздался хруст, я поспешно отвернулся. Глаза уже привыкли к тьме, далеко впереди некие высотные здания, больше похожие на скалы, в центре не скалы, а целые горы, на разных уровнях неприятно и зловеще горит множество зеленых огоньков.

Медленно, осматриваясь и прислушиваясь к каждому шороху, я пошел в ту сторону. Дорогу перегородила черная пропасть, снизу несет смрадом, я сделал несколько шагов в сторону, как подсказывает чутье, лунный свет указал на такой же черный висячий мост, почти неразличимый в темноте.

Туго натянутые канаты, заменяющие перила, обросли плесенью, а из прогнивших досок внизу торчат шипы, похожие на наконечники стрел. И мостик раскачивается под порывами злого холодного ветра.

Сердце колотится, в груди уже не страх, а странное отчаяние, словно я в аду, где никогда не увижу солнца, и вот так буду бродить вечно.

– Да пошли вы все, – прошептал я, немножко помогло, я сказал чуть окрепшим голосом: – Во имя Господа!.. Да сгинут враги Твои…

Мостик сильно раскачивало, подмывало броситься бегом на ту сторону, но уже знаю, что в таком случае раскачаю еще сильнее, меня просто вышвырнет в смрадную бездну.

Меня бросало то в жар, то снова в холод, руки и ноги тряслись, но сумел перебраться на ту сторону, там хоть смрад, разложение и ноги скользят по гниющим растениям, однако под ними твердая почва, и я шел, все убыстряя шаг, в сторону темных громад.

Они оказались то ли заброшенным замком, то ли собором проклятых душ, я прошел через широкий пролом, дальше изуродованные залы, в них тревожно и тягостно, словно в могиле. В груди все стиснулось в жалкий комок, даже дышать трудно, нечто давит и душит, словно предынфарктное состояние, вот-вот шарахнет, а я ничего не могу, только трусливо оглядываюсь и втягиваю голову в плечи.

Слишком все стало огромным, я, как муравей в сарае, но тому пофиг, а я подавлен размерами, унижен, что значит – наполовину побежден.

А вот ни хрена, сказал я себе зло. У древних египтян были и побольше масштабы, но где те египтяне? Так что размер не всегда имеет значение. Важнее, что за теми размерами…

Раздался тяжелый грохот, что-то неподалеку рухнуло на пол, под ногами дрогнуло. Донесся раздраженный рев, могучий и хриплый, так ревела бы крепостная стена, в которую больно угодили камнем из тяжелой катапульты.

Страх сковал мое тело, я с трудом заставил себя отступить за колонну, осторожно выглянул.

Долго ничего не происходило, наконец снова послышались бухающие шаги. Я замер, из сплошного мрака в той части вычленилась громадная фигура и двинулась в мою сторону. Нечто вроде человека в полтора моих роста, но слишком короткие и толстые ноги, длинные мускулистые руки до колен, торс непропорционально огромен, с массивными мышцами груди.

Но не огр, тот выглядел бы красавцем рядом с этим уродливым полуящером, даже сам ящер был бы красавцем с его ровной блестящей кожей, а у этой мерзости на плечах и спине мохнатая плесень, похожая на глубоководные водоросли…

Кошмар из страшных снов, но дико и неправдоподобно, что его рука волочит по земле длинный и широкий, как доска, меч с загнутым концом. Таким целые деревья можно рубить с одного удара, как прутики, что за чудовище…

Он остановился и повертел головой. Широкие, как у гориллы, ноздри раздуваются и схлопываются, под нависающей костью надбровья красными угольками горят мелкие злобные глазки.

Я задержал дыхание, вдруг да слышит, а монстр поворачивал голову из стороны в сторону, принюхивался, недовольно взревывал. Я молча поблагодарил судьбу, в которую не верю, когда он все-таки замедленно шагнул дальше, но вдруг замер, снова повел головой и резко повернулся в мою сторону.

Пронзительный взгляд этих злобных глаз как-то отыскал меня и за колонной. С сильно стучащим в панике сердцем я торопливо попятился, вытащил меч, показавшийся таким крохотным и ненадежным.

Монстр наконец увидел искомое, взревел и пошел короткими шажками, ступая тяжело, но уверенно. Я отступил, монстр зачем-то заходит слева, я следил за его руками с мечом и не сразу понял, что это не какой-то хитрый ход, а просто он загоняет меня в угол.

– Погоди, – сказал я срывающимся голосом, – давай договоримся!

Он рыкнул и взмахнул мечом. Я торопливо уклонился, широкая полоса стали пронеслась рядом и высекла сноп искр из каменных плит пола. Он снова поднял меч, я свой держал наготове, но пытаться парировать бессмысленно, медленно отступил вдоль стены.

– Перестань, – сказал я, – женщин здесь нет, из-за чего драться? Никто не смотрит, можно не выпендриваться…

Второй и третий удары прошли мимо, но все равно теснит, наступает, еще два-три шага, и упрусь спиной в угол. Четвертый удар я встретил своим мечом, но не парировал, а попытался слегка изменить его курс…