Птичья песня - Яна Ветрова

кофе, колдун принялся строчить новое письмо, моментально забыв обо мне. Не успела я достать турку и опустевший наполовину пакетик, как Лора очутилась у плиты и потребовала научить её варить кофе.

– У меня все родственники предпочитают чай. Вот когда я маленькая была, родители часто его пили.

Она заговорила тихо, погрузившись в воспоминания.

– У нас всегда было много цветов, весь дом в цветах! И ароматы волшебные, ты не представляешь! А потом дом продали, папа уехал к Острому морю и стал рыбаком, а мама забрала меня к бабушке и дедушке на ферму на равнине. Я родителей часто навещаю, но у них свои семьи, так что чаще живу у дяди. Ну, у него тоже семья, но тут мой родной город, а он и не против, ведь я помогаю.

Я заслушалась и чуть не проворонила момент, когда пенка зашипела, поднялась и попыталась вырваться через узкое горлышко.

– Вот так делать не надо, – сердито произнесла я, словно учительница химии, у которой перед всем классом не удался отточенный годами эксперимент.

Я хотела, чтобы Лора опять сама отнесла чашку колдуну, потому что с моей грацией ходить по лестнице с подносом было сомнительным мероприятием. Но колдун прислал образ письма, и я поняла, что отдохнуть снова не выйдет. В кабинете я поставила поднос на свободный от бумаг край стола и с видимым неудовольствием приняла у колдуна новую стопку писем с инструкцией.

По пути я опустила часть новых писем во внутренний почтовый ящик. Лора приготовила ужин раньше и вышла из дома вместе со мной. Разговор у нас не клеился, чему я была только рада. На мостовой мы разошлись в разные стороны.

Дождь закончился. Через серую пелену неба просвечивал белый диск солнца, низко над рекой сновали крикливые чайки. Я блуждала в лабиринтах старого города. Сразу за Эллой я снова увидела чёрную кошку разбойничьего вида. Она пошла рядом, делая вид, что у неё свои дела, а я её вообще не интересую, но стоило мне остановиться, чтобы спросить у очередного прохожего направление, как она тоже останавливалась и ждала, когда я пойду дальше.

Я сделала ещё одну попытку погладить её, но кошка убежала на другую сторону дороги. Может быть, это вообще была другая кошка, дальняя родственница первой.

– Надеюсь, тут чёрные кошки на удачу, – сказала я ей вслед.

Господин О-Ули жил прямо у городской стены, через неровную кладку которой пробивались цветы и даже кустики. Робин сказал, что стена давно уже не защищает, а только отделяет старую часть города от новой. Для защиты города существует магическая линяя ближе к горам. Узкая дорожка вела через ухоженный сад к раскинувшейся веером лестнице. Я осторожно постучалась в деревянную дверь с вырезанной на ней фигурой пуделя. Кто знает, вдруг это тоже сай?..

Дверь открыл несуразный худой человек в светлом халате до пола и колпаке, натянутом на тонкие белёсые волосы. Человек был бледный, водянистый и прозрачный, как будто провёл всю жизнь в заполненной водой пещере, не выходя на солнце. Трудно было оценить, сколько ему лет.

Я пробормотала приветствие, а он выхватил конверт у меня из рук и, вытащив письмо тонкими цепкими пальцами, вдруг уставился на меня и сердито сказал:

– Да, я из Забережья! И что! Много кто из Забережья!

Я только и смогла, что поднять брови. Даже я со своим искусственным знанием языка сразу услышала, что господин О-Ули говорит с сильным акцентом. И тут же обнаружила неувязку в плане Лоры. Стоит мне сказать колдуну, что я нашла другую работу и ухожу, он тут же лишит меня возможности разговаривать и понимать местную речь.

Меж тем водянистый человек, шевеля губами, читал письмо, потом помахал листком в воздухе, покусал палец и вдруг вскричал:

– Ну и нахал! – далее последовали ругательства на другом языке, который Джей, по-видимому, немного знал. По крайней мере, на уровне нецензурных выражений.

Господин О-Ули убежал в дом, оставив меня ждать на пороге. Он вернулся с букетом металлических прутиков, закруглённых на концах, и заявил, что хочет за них семьдесят монет. На моём листке с адресами напротив этого было указано «не больше пятидесяти», поэтому я притворно удивилась и развела руками:

– Тридцать монет – куда ни шло, но семьдесят! – я покопалась в файлике с языками и выудила слово на забережном: – Неприемлемо!

На прозрачной коже господина О-Ули выступили синие сосуды. Я решила было, что он разозлился, но оказалось, что это признак смущения. Он прокашлялся, извинился и сразу снизил цену до сорока. Я протянула ему две банкноты, надеясь, что правильно запомнила, когда Элла учила меня различать номинал по цвету. Мужчина без вопросов принял деньги и неохотно отдал прутики, заявив, что таких ловушек теперь не делают, а потом бесцеремонно добавил, что с менее осведомлённого человека взял бы все сто монет.

На этом он захлопнул дверь, оставив меня с новой идеей. Положим, работу я искать не буду и от колдуна никуда не уйду. Но ведь он не проверял, сколько я потратила вчера на книги и сколько сэкономила… Мою остановку на чай он даже не заметил. Сейчас у меня образовались лишние десять монет. Я понятия не имела, сколько стоят магические услуги, но подозревала, что сотней я не отделаюсь.

Я сунула прутики в книжную сумку, которая оказалась гораздо удобнее продуктовой корзины, и направилась по оставшимся адресам. Кошка куда-то пропала. В списке стояли ещё две покупки, а остальным людям нужно было просто передать письма в руки.

Я кружила в торговом районе недалеко от Эллы в поисках последнего адресата, когда меня окликнул Робин. Он был в узких тёмно-зелёных брюках, высоких чёрных сапогах и чёрной рубашке. Рукав украшала нашивка, изображающая три горизонтальных линии и чёрную корону поверх них на серебряном фоне. Полицейская форма хоть и не соответствовала последним модным тенденциям, однако была светловолосому Робину к лицу.

– Как раз иду в старый участок, – улыбнулся он. – Ты что-то ищешь? Давай пройдусь с тобой.

Я заулыбалась в ответ. У Робина была удивительная способность исправлять настроение одним фактом своего появления, а ещё я успела соскучиться по тем дням, когда он приходил на ужин.

– А зачем в городе две тюрьмы? – спросила я, пока мы, не торопясь, шли по узким улочкам.

– Старая тюрьма крошечная и используется для тех, кого поймали в городе. Вечером их перевозят в тюрьму на другом берегу. А бывает и такое, что какому-нибудь любителю вина нужно сутки отоспаться в тишине.

Робин показал мне зелёную дверь, которая скрывалась в незаметном переулке. Я быстро передала письмо и, не удержавшись, проворчала:

– Я не понимаю, почему просто не бросить в почтовый ящик?

– Понятия не имею, что там написано, – понизил голос колдун-полицейский, – но из