Спуститься с небес - Мегги Чарльз

— По пляжу, — выбрала Джо.

Они двинулись к берегу. Джо сняла босоножки, Алекс тоже разулся, последовав ее примеру.

Лучи заходящего солнца светили им в спину. На Сиеста-Бич все было наоборот, неожиданно вспомнила Джо, и ей захотелось вдруг домой, во Флориду.

На родной земле она чувствовала себя куда увереннее как в делах, так и в личных взаимоотношениях. Но с тех пор, как Алекс встретил ее сегодня в аэропорту, ей было все время немного не по себе.

— Я начала делать в «Гринскейпс» кое-что из того, о чем ты говорил, — неожиданно произнесла Джо.

Алекс наблюдал за мальчиком и девочкой, играющими в пляжный волейбол. Они делали это лениво, почти чувственно, и было что-то соблазнительное в том, как большой красно-оранжевый мяч перелетал от одного к другому. В девочке уже чувствовалась женская грация, а в парнишке — просыпающаяся мужская сила. Это было что-то вроде завуалированных ухаживаний.

С тех пор как он встретил Джо в аэропорту, они только и делали, что обсуждали всякие ненужные вещи. Пора заняться любовными играми — ведь он встретился наконец-то с женщиной, которую любит всем сердцем.

Зачем ему понадобилось читать ей эту дурацкую лекцию об управлении бизнесом? Конечно, он говорил нужные вещи. Но выбрал для этого неподходящее время и место.

Теперь Алексу было стыдно. Он не мог не признаться себе, что все еще сердится на Джо за то, что она отказалась прилететь к нему на Гавайи. А потом в Нью-Йорк, не говоря уже о Вене. Они могли бы побродить вдвоем по Карнтнерштрассе, попробовать молодого вина в Гринцинге, взмыть высоко над городом на колесе обозрения в Пратере.

Он все время повторял себе, что, если бы Джо любила его так же сильно, как он ее, она не смогла бы устоять перед его приглашением. Но она отказала ему, легко и непринужденно, словно он был для нее просто хорошим другом, случайно пригласившим ее провести время вместе.

И когда Алекс размышлял над этим, ему вдруг пришло в голову, что Джо ведь никогда не говорила, что любит его.

Вечером Алекс повез Джо обедать в небольшой ресторанчик в самом центре старого Сан-Хуана, латинского квартала города, сохраненного в первозданном виде и так сильно отличавшегося от современного, более американизированного Кондадо.

Темноглазые кастильцы-официанты, изысканная пища и мягкая испанская музыка — все это заставило Джо воскликнуть:

— Мне кажется, будто мы в Мадриде. Хотя я никогда там не была.

— Очень похоже, — кивнул Алекс. — Но скорее на Севилью.

Он чуть было не добавил, что когда-нибудь покажет ей всю Испанию и еще много других мест, но вовремя сдержался. Дела шли так, что лучше было не загадывать на будущее.

Атмосфера ресторана была весьма романтична — белые стены, темная мебель, свечи, цветы. Но Джо снова принялась говорить о делах.

— Я пригласила в главный филиал человека из офиса в Тампе, — сказала она Алексу, поедая креветки.

— Да? — вежливо переспросил он.

Ему вовсе не хотелось говорить о бизнесе. Черт побери, он хотел заняться с ней любовью! Быть с ней, наслаждаться ее близостью, показать ей, как сильно он ее любит. Этот вечер казался ему почему-то важнее всех остальных, проведенных вместе. Им надо восстановить утерянное и двигаться дальше. Как она не понимает этого?!

— Недавно я была в Тампе, и Брюс Чэпмэн, помощник главного менеджера, произвел на меня благоприятное впечатление.

Алекс насторожился. Чем же так поразил ее этот Чэпмэн?

— Именно познакомившись с Брюсом, я поняла, как лучше работать с персоналом.

Алексу потребовалась вся его сила воли, чтобы не начать барабанить пальцами по столу. Во что превратилась Джо с момента их последней встречи? В высокомощную машину для ведения дел?

Нет, Джо вовсе не походила на машину. Никогда еще не выглядела она такой красивой, как сегодня! На ней было мягкое облегающее платье, подчеркивавшее изящные линии фигуры. Золотые сережки. Алекс испытал легкое разочарование, не увидев на шее Джо золотой волшебной лампы.

— Брюс проведет у нас шесть месяцев, — говорила Джо, и Алекс сообразил, что, задумавшись, пропустил несколько предложений. — А потом я могу перевести его в офис одного из филиалов и взять человека на стажировку оттуда. По-моему, ты говорил об обучении управляющего персонала. Потом…

Джо осеклась, заметив напряженное молчание Алекса. Он словно смотрел на что-то над ее головой. Поэтому она поспешила закончить:

— Ну, ты понимаешь, что я собираюсь сделать.

— Нет, — в голосе Алекса звучало раздражение, — не понимаю.

— Но ты ведь учил меня, что надо правильно распределять полномочия среди сотрудников, и я оказалась способной ученицей, — серьезно сказала Джо. — Я действительно чересчур ревностно относилась к «Гринскейпс», к своей роли в фирме. Но даже до нашего разговора я уже начала понимать, что мне нужен грамотный и надежный управленческий персонал. Итак…

— Итак, не заткнешься ли ты, дорогая, — вежливо предложил Алекс, стараясь говорить как можно тише, чтобы не услышали за соседними столиками.

Джо была в шоке. Она почти что пришла к выводу, что бизнес — единственное, о чем можно спокойно говорить с Алексом. Она не сомневалась, что Алекс активно интересуется бизнесом и что ему нравится давать ей советы с высоты собственного делового опыта.

Теперь же Джо чувствовала себя так, словно ее ударили по лицу.

— Извини, — виновато пробормотал Алекс. — Но если ты немедленно не прекратишь, я сойду с ума. Господи, Джо, неужели ты не способна думать ни о чем, кроме «Гринскейпс»?

Джо едва подавила горький смешок. Как он может задавать ей такой вопрос? Захотелось крикнуть, что иногда просто невозможно думать о фирме, потому что мешают мысли о нем, об Алексе. Она не могла припомнить ни одной ночи за последние недели, когда лицо его не возникало бы у нее перед глазами. И напрасно она пыталась заснуть.

Средь бела дня Алекс тоже врывался в ее мысли в самые неожиданные моменты. Иногда — как накануне, когда она обедала с клиентом, — Джо видела кого-нибудь, похожего на Алекса внешне, и сердце ее замирало. Или на пляже, когда она видела покрытые загаром сильные плечи и на нее накатывала вдруг волна желания.

Джо пришлось научиться брать себя в руки. Раньше она считала себя дисциплинированной, особенно когда требовалось разобраться с делами, но Алекс словно уничтожил в ней это качество. Иногда требовалось собрать в кулак всю свою волю, чтобы заставить себя думать о делах «Гринскейпс», но мысли об Алексе всегда все равно оставались, притаившись в уголках ее сознания.

Джо понимала, что Алекс сердится на нее за то, что она не приехала к нему раньше. Поэтому она и бормотала все время что-то о «Гринскейпс» — чтобы он понял, почему ей нелегко было освободиться.