Последняя победа - Александр Прозоров

– Не могу сказать за всех, госпожа, – неуверенно ответил бывший шаман, – но семеро из них прорвались вместе с нами и все еще не попрощались. Кровавые схватки сближают, мудрая Митаюки, мы можем назвать себя друзьями.

– Относись к ним как к своим сородичам, Нахнат-хайд, – попросила ведьма. – Разве они не заслужили такого уважения?

– Да, белая госпожа, – кивнул бывший шаман.

– Твои воины выказали беспримерную отвагу и умение, Нахнат-хайд, набрались опыта, – продолжила чародейка. – Этим знанием нужно делиться с молодыми христианами. Благодаря нашим победам к острогу постоянно приходят все новые и новые сир-тя, жаждущие получить свою долю славы, почета и добычи. Пусть каждый из твоих воинов… Из пятнадцати твоих воинов, – с нажимом уточнила она, – выберет себе в обучение по десятку добровольцев и подготовит к сражениям.

– Да, мудрая Митаюки, – вскинул голову, услышав неожиданный приказ, Нахнат-хайд. – Мы… Подготовим…

– Я бы предложила подготовить каждому по сто бойцов, – улыбнулась поклонница смерти, – но понимаю, что управиться с таким числом учеников никому не по силам. Посему не будем спешить. Пусть твои новые люди привыкнут друг к другу, пройдут испытание походом и войной. И уже затем каждый достойный сможет выбрать себе в подчинение еще по десятку новобранцев.

– Да… белая госпожа… – Бывший шаман никак не мог свыкнуться с мыслью, что воины под его рукой могут быть не только рожденные в его роду, выросшие в его племени, но и просто приглашенные со стороны и обученные, как свои.

Но ничего, он умный и многоопытный мужчина. Скоро сообразит, что простые его бойцы неожиданно превращаются в вождей. Сперва – повелевающих десятком воинов, а очень скоро – и сотней. И им такое возвышение, как награда за пролитую кровь, наверняка понравится. А уж насколько возвысится сам Нахнат-хайд – страшно представить.

Черная ведьма слабо улыбнулась, глядя в сторону. Она была сильно разочарована, когда обнаружила, что свою дружбу казаки ценят куда выше ее пожеланий. Разочарована – но не более. Что поделать – нет людей без недостатков. Нужно просто учитывать эти слабости и использовать мужчин так, чтобы достоинства этих существ перевешивали изъяны.

Через несколько дней Нахнат-хайд нарастит свой отряд, и у нее под рукой будет полторы сотни воинов, оторванных от своих корней, своих родов, перепутанных с другими такими же воинами и потому подчиняющихся не своим вождям и родителям, а своим воеводам. Сиречь – ей, и только ей.

Для народов сир-тя полторы сотни мужчин – это огромная сила. Такую не способно собрать ни одно племя. Разве только крупные города. Несколько месяцев уйдет на то, чтобы сплотить эту армию в боях, дать ей опыт. Наверное, около трети новичков погибнут, но зато каждый из уцелевших обучит потом еще десятерых – и ее личная армия вырастет до тысячи бойцов! А с тысячей можно легко завоевать любой город.

После этого Митаюки сможет не особенно беспокоиться о казачьих чувствах. В обычных походах все воины будут действовать вместе. Там же, где иноземцев что-то станет смущать, она обойдется своими силами.

– Ступай, друг мой, – отпустила она бывшего шамана. – Тебе нужно найти чистую одежду, дабы переодеться после бани. Оттуда вместе с казаками вернешься уже в свои новые покои. У тебя в запасе примерно час.

– Слушаю, госпожа, – поклонился Нахнат-хайд и поспешил к лагерю.

Итак, проводила его взглядом Митаюки, теперь у нее будет еще один голос в стихийно сложившемся совете казаков и вождей и преданный лично ей ратный отряд. Неплохо, совсем неплохо. Вот так, шажок за шажком, и выстраивается прочная неоспоримая власть.

Хозяйка северного Ямала отправилась в острог, чтобы еще немного посидеть рядом с вернувшимся мужем, потом проводила его до бани, еще раз наскоро убедилась, что все в порядке…

– Вода, веники, квас и финики. Пиво, рыба… – Юная ведьма удовлетворенно кивнула: – Мяса и браги нет, но я распоряжусь, чуть позднее донесут. Отдыхайте, добры молодцы, легкого вам пара.

Хозяйственная чародейка отступила, оставляя мужчин одних.

В компании она мылась только со своим Матвеем и ни с кем более. Даже без служанок. Из-за этого по острогу ползли слухи, что атаманша с домовыми-банниками развлекается. Митаюки о слухах знала, но не пресекала. Меньше понимают – больше опасаются. Так что пускай.

Про мужские желания она тоже знала неплохо и потому, выждав время, отправила в баню с дополнительными угощениями пять смазливых невольниц. Пусть воины отдохнут от души – заслужили.

Тем временем правительница хлопотала с вечерним пиром, каковой тоже требовал внимания. Для вождей – столы накрыть, для всех прочих – места удобные приготовить, угощение разнести, более-менее справедливо распределить. Ведь близко слишком расставить – передавят друг друга, до мяса и браги добираясь, далеко – не общий пир выйдет, а так, междусобойчики. И чтобы у всех подолгу что-то из угощения оставалось. А то ведь полезут к соседям «добавить» – вот тебе и ссора. Попытаются спьяну защитить – дело кончится дракой…

Над острогом промелькнула тень, пошла на круг. Тут же ударило било, закричали мужчины и женщины:

– Дракон! Летучий дракон! Вса-адник!

Воины быстро расхватали копья и топорики, готовясь к встрече незваного гостя. Кто-то закричал, что нужно звать казаков с их огненными палками.

– Иноземцев не тревожить!!! – во весь голос потребовала Митаюки. – Не видите разве, он один! Управимся. Молитесь лучше. Пусть любовь Иисуса Христа защитит ваши души!

Она не чувствовала в небесном колдуне враждебности – только тревожность. Гость не пытался овладеть волей столпившихся внизу простолюдинов, при нем не видно было ни единого копья. Похоже, упрямо кружась, он просто искал место для посадки.

– Кто там перед мостом собрался? – встав в воротах, спросила чародейка. – Разойдитесь в стороны. Дайте мне дорогу до реки! Двадцать шагов шириной! Немедля!

Приказ хозяйки заставил воинов и служанок расступиться. Небесный колдун, правильно приняв приглашение, снизился. Его дракон широко раскрыл и чуть приподнял крылья, гася скорость, и ловко плюхнулся на дорогу в десятке шагов перед мостом. Сидящий на загривке зверя пожилой колдун в темной тунике и с огромным золотым диском на груди, опоясанный одним лишь бронзовым ножом, однако с богатой резной рукоятью и такими же костяными накладками на ножнах, потрепал дракона по шее и громко потребовал:

– Позовите Енко Малныче!

– Тебя никогда не учили вежливости, сир-тя? – нахмурилась служительница смерти. – Хозяину дома надобно поклониться, поздороваться, о себе рассказать, о событиях последних и лишь опосля о делах спрашивать.

У гостя зашевелились крылья носа, и Митаюки ощутила, как нефритовый нагрудный крестик похолодел, а в голове появились нехороший холодок, подташнивание и сонливость, как это бывает, когда кто-то пытается влезть человеку в разум, завладеть сознанием; по телу пробежали мурашки, что тоже верный признак колдовского нападения. Гость резко дернул подбородком, поморщился – похоже, ответное воздействие амулета ему не понравилось. Митаюки-нэ вскинула руку.

Все, что должен был теперь чувствовать небесный всадник – так это ее готовность отдать приказ о казни зарвавшегося хама. Воинов вокруг стояло изрядно, робости они не ощущали. Ощущали желание пустить в дело метательные палицы, топорики и копья.

– Кто ты таков и что тебе надобно в моей твердыне? – жестко спросила темная ведьма.

– Мое имя Падан-хорт, я принес послание для Енко Малныче от всемудрого Тадэбя-няра, – недовольно признался колдун. – Позовите его ко мне!

– Что за послание?

– Не твое дело, глупая баба! – Гонец повернул дракона, тот раскинул крылья, сделал несколько подскоков и, громко хлопая перепонками, начал набирать высоту.

Похоже, Падан-хорт все же нащупал нужный ответ в разуме кого-то из людей и понял, что проклинаемого Великим Седэем бродяги сейчас в остроге нет.

Впрочем, пусть вестник ничего и не рассказал, сам его визит значил для Митаюки-нэ очень многое. Ведь Тадэбя-няр был седьмым, младшим по званию старшиной Великого Седэя. Этот род имел заметно меньшие колдовские способности в сравнении с другими великими знатными семьями и никогда не поднимался выше пятой ступени. Пятый, шестой старшина – вот достижения великих чародеев рода Тадэбя. Обычная их участь – быть самыми низшими из Совета колдунов. И то, что четверо старших ныне нашли свою смерть на развалинах острога, ничего не меняло. Наверняка в столице уже началась свара за их места, и «слабаков» не допустят к руководству даже на время.

Разумеется, в сравнении с Енко Малныче или ею самой возможности Тадэбя-няра были все равно как способности муравья в сравнении с товлынгом: им обоим о попадании в Седэй не стоило и мечтать. Но Тадэбя-няр в Верховный Седэй входил. И всегда – как младший.