Уши торчком, нос пятачком. Книга 1 - Алёна Медведева

– Лена, ты не понимаешь всей ситуации. В данных обстоятельствах тебя могут использовать для разжигания войны между кланами. А что до власти – мы взяли то, что смогли взять. Если кто-то хочет и может отнять ее у нас – пусть попытается. Но все это не избавляет нас от проблемы.

– Какой? – резко проникнувшись серьезностью обсуждаемой темы, уточнила я.

– Три месяца рядом…

Прозвучало это как-то странно. И обидно, конечно.

Теперь ему, наверное, страшно и подумать о возможности повязаться со мной. Волчица внутри оскалилась и угрожающе заворчала – все ей неймется! Вот уж кто и так мнит себя принцессой. Волк белого неожиданно отреагировал на ворчание моего зверя жалобным поскуливанием, заставив Андрея раздраженно передернуть плечами. Долетевший до меня скулеж тут же оборвался. Как же хорошо Добровольскому! И когда я стану сильнейшей в своем тандеме?

Ответить по существу на его утверждения мне было нечего. И дело даже не в белом. Уже не в нем. Просто отныне для меня вообще не существует перспективы стать матерью. И кто знает, почему загрызли моего кровного старшего брата? Возможно, из милосердия. Я тоже не смогу жить, зная, что мой сын проживет всего несколько страшных лет. Но беда в том, что сделать что-то существенное, чтобы избежать этого, я не в состоянии.

Тут единственная моя надежда – белый.

– Андрей, – перехватив его руку, переплела наши пальцы. Дождавшись, когда взгляд волка сосредоточится на мне, откровенно сказала: – Все зависит от твоей выдержки. Я и обещать не стану, но тоже постараюсь. Перекидываться все это время не буду, только если на боях заставят. А так… Ты мне совсем не нравишься… как мужчина. Поэтому за свою человеческую половину я уверена – домогаться тебя не буду.

Может быть, я и приврала… чуток. Или немногим больше. Но главное в этом деле – чистота намерений. А мои намерения какой угодно ценой удержаться от вязки с теперь уже любым самцом были наикристальнейшими! Стоит еще вспомнить о том, что он слышал мамины советы и наверняка думает обо мне невесть что.

Добровольский как-то странно на меня посмотрел – звериное зрение позволяло отчетливо видеть выражение его глаз в темноте ночи – и, резким, почти неуловимым движением опрокинув меня, завалил к себе на колени.

– Ты такая «милашка»! – нависнув сверху, презрительно прошипел он. – Как я раньше существовал без этого освежающего глотка откровенности? Как это, однако, бодрит! Не меньше, чем удар дубиной по голове, я думаю.

– А то! – слегка напугавшись стремительности его маневра, не зная, что еще можно сказать, брякнула я, находясь в полулежачем положении.

Да… Вызови я его на поединок, и оскалиться бы не успела, как уже была бы четвертована его зубами и когтями. Тут по-другому и быть не может.

– В общем, я очень постараюсь тебя не разочаровать, – подытожил белый наш план. – Тем более теперь уверен, что не разобью твое сердце.

И что на это скажешь? Да еще и валяясь у него на коленях? Я мужественно показала волку язык. Он вздохнул и явно подумал: «Диагноз – безнадежна».

А мне что? Мне терять уже совсем-совсем нечего. И это, увы, уже на полном серьезе. Никакого клана и никакой пары, и никакой семьи в будущем. Одно одиночество и неопределенность. Но хотя бы в самоконтроле Добровольского я была уверена. Ровно до следующего утра…

Глава 15

Елена

Проснувшись, сразу уловила глухое рычание рядом. И, резко распахнув глаза, уперлась взглядом в почти черные очи белого. А черными они стали от странно увеличившихся зрачков. Черты лица по-звериному заострились, челюсть напряглась, крылья носа подрагивали. И сам оборотень был неимоверно собран, если не сказать напряжен.

«Течка», – нервно сглотнув и наконец-то учуяв собственный, ставший более резким аромат, осознала я.

Плавно, стараясь не совершать резких движений, под неусыпным вниманием его глаз ссыпалась с кровати и осторожно двинулась к ванной. При этом заметила, что Андрей явно старается сдерживать себя: его ладони то и дело сжимались в кулаки, сминая покрывало. Вот это влияние на самца самки в завлекательный период!.. А ведь сегодня первый день из пяти, и с каждым днем степень привлекательности будет возрастать. Стало не по-детски страшно.

Дошагав до нужного помещения, с ощутимым облегчением прикрыла за собой дверь. И пусть дверной замочек для оборотня никогда бы преградой не стал, но… в душе немного успокоилась. Переведя дух, спросила, зная, что он слышит:

– Ты как?

– Трудно, – прорычал Добровольский таким тоном, что у меня поджилки затряслись. Причем не факт, что от страха. Волчица внутри исходила откровенным довольством и наслаждалась ситуацией. Дай ей волю, она бы уже растравила белого зверя. В отчаянии плюхнувшись на дно ванны, схватилась за голову – мы не справимся! Надо как-то дистанцироваться друг от друга. Срочно в университет! На сегодня еще с Женей намечен очередной сеанс работы над картиной. Как не вовремя все! Лучше бы его перенести, ибо… не стоит испытывать судьбу.

– Может быть, я сама сегодня съезжу на учебу? – вновь вслух озвучила вопрос.

– Я справлюсь, – снова рык.

Спорить не стала – только еще больше его раздражать. Быстро, стараясь не плескаться особенно, чтобы не будить мужскую фантазию, ополоснулась и, обсушившись полотенцем, в задумчивости застыла.

«Растяпа! С перепугу забыла и одежду взять. А сейчас что белого просить помочь, что самой в одном полотенце идти – все одинаково плохо. Еще сорвется…»

А вот волчица внутри довольно урчала, ей определенно доставляла удовольствие любая возможность «поиграть на нервах» волка. Впрочем, откуда мне знать – возможно, такие провокации и лежат в основе повышения к себе интереса представителей противоположного звериного пола. Но Добровольского было отчаянно жалко, по-человечески… Поэтому я всячески крепилась и волю рвущейся наружу бурой не давала.

Время шло, пришлось в одном полотенце с самой, надеюсь, извиняющейся миной проскользнуть в спальню, юркнуть к шкафу и, выхватив оттуда первое, что попало под руку, убежать назад. Однако Андрея, сидящего у стены напротив и не сводящего с меня немигающего взгляда темных глаз, я углядеть успела.

«Трындец! Если такое творится при его самоконтроле, что же происходит с более слабым самцом?! Меня на боях на части раздерибанят. И никакой нездоровый генофонд в расчет не возьмут», – мысль была неутешительной, но сейчас важнее было думать о насущном.

– Может быть, тебе в другую комнату уйти? – адресовала свой вопрос белому, натягивая джинсы и новую футболку.

– Нет, – услышала отчетливый рык. – Мы с волком договорились: он не так яростно буйствует, если я за тобой присматриваю.

«Ого! Какой у него зверь сговорчивый, мне бы так со своей…»

– А в университет он меня отпустит? – осторожно уточнила я, прежде чем выйти в комнату.

– Мы… ведем переговоры, – как-то сдавленно прошептал Андрей.

«Мамочки! Вот и думай после этого, что его больше сейчас волнует – моя «женская» привлекательность или безопасность».

Оказавшись в спальне, двинулась к выходу, предложив по пути:

– Давай, пока время есть, я приготовлю что-то очень вкусное? Может, на сытый желудок зверя немного отпустит?

Буду стараться поддерживать хоть видимость нормальности во всем этом дурдоме. Хоть что-то должно оставаться неизменным. Пусть это будет любимое дело. Да и от собственного напряжения – а поддаваться идущей вразнос и негодующе рычащей внутри волчице не планировалось – в процессе отвлекусь.

– Попробуй, – буркнул Андрей, резво поднимаясь и двигаясь следом почти вплотную. Крылья носа все так же дрожали, не оставляя у меня сомнений в том, что он постоянно ловит мой призывный аромат. Ек эту природу! – В любом случае, еда – на пользу: завтра назначен сбор клана и начало боев.

Я только тяжело вздохнула – бедный Андрюха! Сейчас он не вызывал у меня и толики первоначальной неприязни. Вот что значит совместное преодоление трудностей! Теперь он немного открылся мне с человеческой стороны. И если, уяснив информацию, моя волчица поостыла, поняв, что никуда я от нее не денусь, то белому и сейчас, и завтра, и даже послезавтра предстоит жить в аду!

– Не представляла, насколько все это трудно, – засокрушалась я, ловко извлекая набор необходимых продуктов. До начала первой пары полтора часа, а добираться сейчас близко – успею соорудить ему вкусненького. Авось полегчает.

– Сам в недоумении, – глухо озвучил свое мнение Добровольский. – Никогда так не пробирало!

Оглянувшись, встретилась взглядом с горящими звериным интересом черными глазами усевшегося на стул Андрея. Ек, ек, ек! Решив не искушать судьбу, быстро отвернулась: смотреть на оборотня было страшно. Но не спросить не могла:

– Тогда, получается, нет уверенности, что сможешь сдержаться, когда рядом другие волки будут? Может, действительно… сбежим к медведям прямо сейчас?