Террор: вдохновители и исполнители (Очерки о подрывной деятельности ЦРУ в Западной Европе) - Эдуард Ковалев

Любопытно ещё одно обстоятельство. Итальянские журналисты, изучавшие историю масонства, в частности деятельность ложи «П-2», обратили внимание на тот факт, что массовый приток неофашистов в ряды «вольных каменщиков» приходится на 1969 год — год начала на Апеннинах пресловутой «стратегии напряжённости».

В 70-х годах в Италии широкое распространение получил страшный, но необыкновенно доходный «бизнес» — похищение состоятельных людей с целью выкупа.

Бандиты похищали банкиров, промышленников, состоятельных врачей и адвокатов, а чаще всего их детей. Нападали дерзко, прямо на улице, среди бела дня, вкалывали жертве парализующий наркотик, надевали на голову чёрный капюшон и увозили в заранее подготовленное «убежище». Через несколько дней родственники получали письмо с требованием выкупа. Если они медлили с уплатой, то их «предупреждали»: посылали фотографию похищенного сына или дочери, потом прядь волос. Родственникам приехавшего в Италию на каникулы и потом «украденного» внука американского миллиардера Гетти прислали в конверте… отрезанное ухо мальчика.

«Монополию» на эти жестокие преступления захватило так называемое «акционерное общество похищений» — банда связанных с мафией гангстеров. В Риме этим занималась шайка выходцев из Южной Франции, получившая название «банда марсельцев», во главе с Жаком Беренгуэром и Альбертом Бергамелли. Они, в частности, похитили сына ювелира Булгари, финансиста Ортолани, сына «короля кофе» Данези. Это принесло «акционерному обществу» более 6 миллиардов лир «дохода».

Полиция боролась с гангстерами без особого успеха. Устраивались засады, следили за родственниками похищенных, подслушивали телефонные разговоры, помечали денежные купюры, которые выплачивались в качестве выкупа. Но всё безрезультатно.

Постепенно у следователей возникло и окрепло убеждение в том, что «акционерное общество похищений» опирается на какие-то влиятельные и могучие силы, это и делает его неуязвимым, а полученные от похищений деньги используются для каких-то неясных политических целей.

Первым на след «банды марсельцев» напал заместитель начальника механизированного отряда полиции Рима Элио Чоппа. Чоппа часами вёл допросы родственников похищенных, пытаясь ухватиться хотя бы за какую-нибудь ниточку, которая могла бы привести к похитителям. Изнурительные допросы под ярким светом рефлектора, когда допрашиваемый теряет над собой контроль и начинает признаваться в том, о чём хотел бы умолчать. У пострадавших от «акционерного общества похищений» Ортолани и Данези ничего не было общего, за исключением того, что оба были масонами, членами тайной ложи «П-2».

— А что это за штука — масоны? — заинтересовался любознательный следователь. — Что это за ложа «П-2»? Почему она так называется? — Час за часом шли допросы…

Наконец кончик долгожданной ниточки был ухвачен. Несколько месяцев спустя Чоппа вместе с отрядом вооружённых до зубов полицейских врывается в квартиру к адвокату Джан Антонио Мингелли. У него есть неопровержимые доказательства — «адвокат» на самом деле тайный «кассир» банды Беренгуэра и Бергамелли. При обыске полицейские нашли у Мингелли членский билет «почётного мастера» масонской ложи «Лира и шпага». Выяснилось, что «адвокат» был также секретарём «центра исследования современной истории», под прикрытием которого действовала ложа «П-2».

За расследование появившихся в отношении масонов подозрений взялся римский судья Витторио Оккорсио. Тот самый, которому неофашист Сандро Саккуччи признался, что он масон, а Оккорсио не обратил на это внимания. Теперь судья жаждал исправить допущенную ошибку. Оккорсио быстро понял, что напал на след влиятельной тайной организации, и отдал распоряжение установить за Джелли слежку.

9 июля 1976 года Оккорсио совершил на этот раз роковую ошибку. Он признался одному римскому журналисту: «Я веду расследование дела, которое может стать очень громким» — и показал ему собранные о Джелли материалы.

На другой день Оккорсио был убит — неофашист Пьер Луиджи Конкутелли выпустил в судью очередь из автомата.

В 1974 году флорентийские судьи Пьер Луиджи Винья и Альберто Коррьери получили по почте бандероль весом в два с половиной килограмма. В графе адрес отправителя было указано: Рим, инженер Франческо Синискальки. Автор письма, исключённый незадолго перед этим из масонской организации, прислал судьям целую пачку документов и вырезок из газет о сомнительной деятельности «братьев» по ложе.

В сопроводительном письме Синискальки сообщал судьям: «В Италии в течение вот уже ряда лет происходят странные и тревожные события, многим из которых никак не удаётся найти объяснение. Быть может, господам судьям будет угодно заняться более подробным изучением деятельности масонского «семейства»?»

Судьи с интересом просмотрели документы. Увы, почти всё содержимое бандероли инженера Синискальки им было уже известно. Вместе с тем письмо бывшего масона произвело на судей должное впечатление. Впервые член «масонского братства» обращался к судебным властям с просьбой тщательно изучить деятельность общества «вольных каменщиков». Следователи, не теряя времени, принялись за дело, но проникнуть сквозь плотную пелену тайны, которая окутывала организацию Личо Джелли, им тогда не удалось…

В октябре 1974 года на миланской фондовой бирже началась паника. Вездесущие маклеры, забыв на время об акциях и процентах, стремглав носились по залу, передавая друг другу сенсационное известие. Настолько сенсационное, что, услышав его, даже самые невозмутимые бизнесмены бледнели и в изумлении разводили руками:

— Этого не может быть!

Тем не менее это произошло. Миланский судья Оливио Урбиши подписал ордер на арест по обвинению в «подделке финансовых документов, выпуске дутых облигаций и незаконном распределении дивидендов» влиятельного банкира Микеле Синдоны — одного из «главных» масонов в ложе «П-2».

В финансовых кругах решение судьи произвело эффект разорвавшейся бомбы, но Синдона, кажется, давно к этому готовился. Когда на следующий день полицейские явились к нему на квартиру, он был уже далеко — на Тайване, с которым Италия не имеет соглашения о выдаче преступников.

Выросшая словно на дрожжах благодаря деньгам мафии, банковская империя Синдоны достигла большого могущества. Дон Микеле оказался достойным учеником Счастливчика Лючано. Синдоне, то есть мафии, принадлежала сеть банков и других финансовых учреждений в Италии, в других странах Западной Европы и в США. Французская газета «Монд» назвала мошенника «величайшим итальянским банкиром после Лоренцо Медичи».

Но в джунглях «большого бизнеса» даже пронырливого ученика Счастливчика Лючано поджидала западня. Гром грянул, когда лопнул принадлежащий ему «Банко Уньоне». Ущерб вкладчиков составил огромную сумму — 200 миллиардов лир. Прореха, возникшая в результате финансовых спекуляций, оказалась столь обширной, что залатать её сразу не удалось. Разорившиеся клиенты подняли шум. И тут махинациями дона Микеле заинтересовались судебные органы. Опытным экспертам сразу стало ясно, что они имеют дело с отъявленным аферистом.

До того, как о крахе Синдоны заговорили газеты, широкая публика мало что о нём знала. «Банкир мафии» строго придерживался её основного закона: «Молчание — золото» — и старательно избегал рекламы.

Перебравшись в США, Синдона поселился в самом дорогом отеле Нью-Йорка «Пьер». Он уверен: могущественные друзья не выдадут. К тому же в надёжном тайнике. Синдона хранил тайное оружие — список 500 влиятельных политических деятелей, которым он помогал незаконно вывозить из Италии капиталы в швейцарские банки. Нет, дон Микеле был убеждён, что его не дадут в обиду. Он ещё надеется вернуться в Италию в блеске прежней славы. И тут банкир забывает о главном законе мафии: «Молчание — золото». Даёт интервью. Мало того, начинает открыто намекать, что «держит в руках» многих влиятельных политиков и что если они его полностью не реабилитируют, то он опубликует свой «список 500».

Это было уже слишком. Синдона не понял, что прогоревший банкир уже больше никому не нужен, а у масонов и мафии есть немало способов заставить замолчать тех, кто начинает распускать язык. Не успел дон Микеле опомниться, как американские власти предъявили ему обвинения в банкротстве и финансовых махинациях, мгновенно провернули судебный процесс и засадили его за решётку на 25 лет.

Подвела Синдону надежда и на ещё одного могущественного покровителя — Центральное разведывательное управление США. «При моих связях с ЦРУ я бы не советовал выдвигать против меня какие-либо обвинения», — самоуверенно заявил дон Микеле во время первых допросов в США федеральному прокурору Джону Кенни, Это не было пустым бахвальством. Оказавшись за решёткой, Синдона поручил своим бостонским адвокатам Джозефу Отери и Мартину Уайнбергеру вызвать в суд в качестве свидетеля самого… Александра Хейга — тогдашнего госсекретаря США, бывшего директора ЦРУ Стэнсфилда Тернера и высокопоставленного деятеля Пентагона адмирала Макса Кинга Морриса. Он намерен официально доказать, что выполнял задания ЦРУ, в расчёте на то, что это поможет ему выйти на свободу.