Срочно разыскивается герцог - Селеста Брэдли

Она никогда не была особо терпеливой в ожидании конца истории.

Мистер Стикли вытащил из своего кармана пачку газет.

– Я сам никогда не доверял слухам, так что взял на себя смелость зайти в лондонскую «Сан[12]», чтобы заглянуть в старые газеты. Здесь у меня оригинальные статьи, вышедшие пять лет назад.

Он расправил листы. Каждый заголовок был хуже, чем предыдущий.

«Леди Брукхейвен погибла во время несчастного случая с экипажем – двое погибших». «Экипаж Брукхейвена украден?» «Слухи разрастаются – кто был другим мужчиной?»

Богатая пища для сплетен. Почему она никогда не слышала об этом скандале? Даже Торнтон получал газеты, хотя на день или два позже.

Ах, да. Пять лет назад она работала день и ночь, помогая викарию предотвратить эпидемию холеры в деревне Торнтон. Прошли месяцы перед тем, как она улучила момент, чтобы прочитать газеты. Тесса могла упоминать об этом, но Феба всегда старалась не прислушиваться к Тессе.

– Конечно же, никто не осмелился обвинить его, – фыркнул Стикли. – Не было никаких настоящих доказательств – хотя откуда им взяться? Никто не видел этого инцидента. Были только отчеты лорда Брукхейвена, чтобы полагаться на них. Он объяснил, что, по его словам, этот другой мужчина был гостем в их доме, хотя можно задуматься, почему маркиз пригласил к себе в гости актера со сцены.

Феба изучала статьи, пытаясь отыскать нечто более существенное, чем сплетни Стикли. Нахмурившись, она оттолкнула их.

– В них нет такого вывода, – категорично заявила девушка. Была ли она разочарована или обрадована? – Брукхейвен может быть и не совершенен, но я не верю, что он это сделал.

Мистер Стикли быстро заморгал.

– Но… но мисс Милбери! Если Брукхейвен убил свою первую жену, то он без всяких угрызений совести может убить и вас!

Феба прищурила глаза.

– Мистер Стикли, я только что объяснила вам, что не полагаюсь на сплетни. Одна небольшая ошибка – одно недопонимание! – и они преследуют вас вечно!

Она не знала, все ли еще она говорит о Брукхейвене, но Феба ощущала, как в ней закипают застарелые и глубокие ярость и беспомощность.

– Почему люди не могут видеть все то хорошее, что делает кто-то? Почему они не могут говорить о годах тяжелой работы, или о благотворительных начинаниях, или о проявлениях доброты – почему всегда судят о тебе по тем небольшим промахам, которые следуют за тобой до могилы?

Стикли встал, оскорбленный и встревоженный.

– Я не верю, что вы отклонили такое мощное доказательство…

– Доказательство! – Феба также вскочила. – Единственное доказательство, которому я поверю – это подписанное и запечатанное признание Брукхейвена, которое мне вручит сам Принц-регент! – Она сложила руки на груди и усмехнулась. – И даже тогда я сначала бы попросила Брукхейвена проверить почерк.

Манеры Стикли стали больше напоминать школьную учительницу, чем поверенного.

– В таком случае, я умываю руки! Если у вас не хватает здравого смысла, чтобы спасти себя, тогда, думаю, нет ничего, что еще я мог бы сделать для вас!

Феба боялась не удержаться, и прямо здесь и сейчас разорвать маленького педанта на части. Она стиснула зубы и удерживала руки сложенными на груди для его же безопасности.

– Я уверена, что вы найдете выход, мистер Стикли!

Он вышел с чопорным видом и вспыльчивым пыхтением. Когда поверенный покинул комнату, Феба закрыла глаза и попыталась прийти в себя. Что с ней случилось? Она только что отвергла, возможно, свой последний шанс выбраться из всей этой путаницы – потому что даже викарий может подумать, прежде чем продавать ее человеку, у которого в прошлом фигурирует убийство – но она не могла этого сделать. Она не могла ставить кому-то в упрек слухи, когда сама слишком часто оплакивала свою судьбу.

Даже ради Марбрука?

Нет. Она могла бы обменять свое тело и жизнь на положение и защиту, но она не станет продавать свою душу.

Даже ради Марбрука.

Рейф сильно ударил свою лошадь в бока, и жеребец вылетел из конюшни во двор с грохотом железных подков по булыжникам. Он должен позволить ей уйти.

Улицы все еще были полны народа, поэтому Рейф сократил свой путь через переулки, направляясь знакомым маршрутом в Гайд-парк. Существовало только одно место в Лондоне, куда можно было ускакать от ярости и мучений, и это было Роттен-роу, восточная дорожка, которая проходила по всей длине парка.

Не настолько далеко, как хотелось бы, но и это должно было подойти.

Глава 25

После ухода мистера Стикли, Феба осталась в гостиной, описывая большие круги вокруг списка гостей на свою свадьбу.

Наконец эта проклятая вещь заставила ее сбежать из комнаты в коридор, где сгущающиеся сумерки опережали слуг со свежими свечами.

Темная фигура вырисовывалась как раз за дверью. Рейф?

– Привет. – От этого низкого голоса у нее что-то перевернулось в животе. Нет, это был маркиз. Ее жених.

Вспомнив безвкусные сплетни мистера Стикли, девушка медленно двинулась к маркизу и взяла его большую руку в свои ладони.

– Я рада, что у меня есть шанс снова поговорить с вами, – прошептала она. Темнота сомкнулась вокруг них. Она будет ему хорошей женой, бедняжке.

Он позволил своим пальцам медленно обернуться вокруг ее пальцев.

– В самом деле? – пробормотал Колдер. – Тогда и я рад.

Феба прислонилась к нему, позволив своему лбу прижаться к его жилету. Пальцы ее другой руки скользнули вверх по его плечу, чтобы погладить его волосы. Она услышала, как в ответ его сердце забилось быстрее.

Феба застыла. Что делать теперь?

Затем она осознала, что ничего делать не нужно. У нее есть все права подойти и приласкать своего жениха.

Она просто не могла объяснить, почему она ощущала себя более виноватой, стоя здесь, в коридоре с Брукхейвеном, чем тогда, когда прижималась к Марбруку на диване.

Поэтому она медленно отступила назад, пытаясь не выдать своей внезапной неловкости. Слуга торопливо появился в глубине коридора, чтобы зажечь подсвечники и Феба смогла увидеть смущенное, но очень заинтересованное выражение на лице Брукхейвена.

– Вы не думаете, что уже должны одеваться для сегодняшнего вечернего концерта, мисс Милбери?

Концерт? Он пригласил ее выйти из дома этим вечером? Феба ощутила вспышку раздражения. Если Колдер это и сделал, то забыл упомянуть об этом ей. Хотя, благодаря этому она сможет провести время подальше от этого дома.

И подальше от Рейфа. Девушка быстро улыбнулась.