Цель - корабли. Противостояние Люфтваффе и советского Балтийского флота - Д. Дегтев

Фактические же потери Люфтваффе составили всего два бомбардировщика: 1и-88А из KG1 и Ju-87R из III./StG1. При этом первый был сбит зенитчиками прямо над Кобоной и, не выходя из пике, врезался в прибрежную отмель, причем его хвост так и остался эффектно торчать над водой невдалеке от причалов.[112]

Вечером того же 28 мая советские радиолокационные станции снова засекли группы немецких самолетов, опять направлявшихся к Ладожскому озеру. Русские летчики, не успев отметить утренние «победы», снова побежали к своим машинам. Всего в воздух по тревоге были подняты 26 истребителей из 4-го Гв. ИАП, 158-го и 159-го ИАП, которые пытались обнаружить противника над восточным берегом озера. Однако целями для 90 бомбардировщиков, которых прикрывал уже 61 Bf-109F из JG54, на этот раз были порт Осиновец и железнодорожная станция Ладожское Озеро, находившиеся на западном берегу.

В итоге истребители, бесцельно барражировавшие на подступах к Кобоне, уже ничем не могли помешать налету. И лишь семь И-16 из 123-го ИАП во главе со старшим лейтенантом Василием Харитоновым встретились с большой группой бомбардировщиков. Выполнив несколько безуспешных атак, они вернулись на аэродром.

Капитан рейда Осиновецкого порта Л. А. Иванов вспоминал: «В небе показалась армада „Юнкерсов“. Мы побежали к землянкам. Там бъши дети, которых за ночь не успели перевезти на другой берег

Ладожского озера. Что потом началось, трудно рассказать... Бомбардировщики волна за волной появлялись над нами, с ревом и воем пикировали на узенькую полоску земли и разбрасывали свой смертоносный груз. Земля ходила ходуном. Мы оглохли от грохота взрывов, задыхались от пыли и гари. Но самое страшное было даже не это. В наших землянках к нам прижимались дети, изведавшие много горя за свой короткий век. Они не плакали и не кричали. Только прижимались плотнее, да вздрагивали своими почти бесплотными тельцами.

Бомбежка длилась несколько часов подряд. Выйдя из землянок, мы увидели разрушенные постройки, искореженные рельсы».

В результате налета порт Осиновец получил сильные повреждения, и многие героически проделанные работы пошли прахом. Сгорели пакгаузы и склады с продовольствием. Командир JG54 Ханнес Траутлофт записал в своем дневнике: «Гигантское пламя, поднимавшееся в темное, облачное небо, являло собой ужасающую картину». На станции было уничтожено восемь вагонов, а в открытом озере немцы повредили транспорт «Вилсанди». И опять зенитчики и летчики-истребители не поскупились, сообщив о 19 уничтоженных вражеских самолетах.

Эти два удара Люфтваффе в течение одного дня привели к кратковременному снижению на четверть общего объема грузов, доставляемых через Ладогу в порт Осиновец для осажденного Ленинграда. Если 27 мая через него прошло 1743 тонны, то 29 мая – уже только 1309 тонн.

Утром 29 мая операторы советских РЛС РУС-2 снова засекли приближение с юго-запада нескольких групп самолетов. На сей раз германские бомбардировщики совершили массированные налеты на железнодорожные станции Войбокало и Волховстрой-2, а также атаковали корабли в открытом озере. Им на перехват были подняты в общей сложности 35 истребителей Р-40 из 158-го и 159-го ИАП ВВС Ленинградского фронта.

Пять «Киттихауков» во главе с капитаном А. Н. Любимовым попытались атаковать группу из пятнадцати 1и-88А, но при выходе на дистанцию огня на них самих «откуда ни возьмись» спикировали восемь Bf-109. После боя капитаны Любимов и Сенкевич заявили об уничтожении двух «Мессершмиттов», но в действительности JG54 не имела потерь. Летчики 159-го ИАП сообщили о четырех сбитых Ju-87, но при этом обратно не вернулся один их Р-40 и еще один был поврежден. По немецким данным, воздушная победа былана счету лейтенанта Фридриха Руппа (Friedrich Rupp)[113] из 7-й эскадрильи JG54.

Затем вечером самолеты 1-го авиакорпуса нанесли четвертый удар по главным узловым точкам Ладожской магистрали. Советские РЛС РУС-2 снова вовремя засекли противника. Как следовало из полученных данных, одна большая группа южнее Ленинграда разделилась на две. Так оно в общем-то и было. Ju-87D из штабного звена и III./StG1 направлялись к Кобоне, а Ju-88A из KG1 – к Осиновцу. Обе группы прикрывали Bf-109F из JG54.

С аэродрома Выстав взлетели 19 И-16 из 4 Гв. ИАП, но уже быстро сгущались сумерки, и потому вскоре часть неопытных пилотов пришлось отправить обратно. Оставшиеся «крысы» атаковали в лоб «Штуки», которые пересекли линию фронта около Шлиссельбурга и с юго-запада подходили к Кобоне. Затем флотские летчики заявили о семи сбитых пикировщиках, но данные Люфтваффе говорят о потере лишь одного Ju-87.

Тем временем 11 ЛаГГ-3 из 11-го Гв. ИАП перехватили «Юнкер-сы», приближавшиеся к Осиновцу. По возвращении их пилоты сообщили о четырех уничтоженных самолетах, что никак не подтверждается сведениями противоположной стороны. В то же время оберст-лейтенант Траутлофт записал в своем дневнике, что видел четыре советских истребителя, которые упали в Ладожское озеро «словно горящие факелы». Тем вечером пилоты 3-й эскадрильи JG54 – обер-фельдфебель Рудольф Радемахер (Rudolf Rademacher)[114] и унтер-офицер Герхард Бётин (Gerhard Beutin)[115] – сбили по одному самолету, которые они, правда, идентифицировали как Як-1.

Подводя итоги ударов 1-м авиакорпуса, нанесенных 27–29 мая 1942 г. по ладожским портам и судам, можно сказать следующее. Их можно считать своеобразным ладожским вариантом операций

«Битье льда» и «Гётц фон Берлихинген». Во-первых, численность участвовавших в них самолетах была приблизительно такой же. Во-вторых, были схожими сроки проведения операции – пять массированных ударов за три дня. В-третьих, тактика этих налетов в целом была повторением тактики, использованной 1-м авиакорпусом в ходе апрельских налетов. Однако, помимо этого, налеты на Ладогу в конце мая и налеты на корабли Балтфлота на Неве в начале и в конце апреля роднили еще два серьезных обстоятельства.

И там и тут результаты ударов оставляли двойственное ощущение. С одной стороны, были достигнуты существенные успехи. В ходе бомбежек были серьезно повреждены причалы и склады в портах Осиновец и Кобона, повреждены подъездные пути на железнодорожных станциях Ладожское Озеро, Войбокало и Волховстрой-2. Удалось вывести из строя канонерскую лодку «Бира», потопить несколько барж, повредить канонерку «Нора» и некоторое количество буксиров и барж.

После осмотра тяжело поврежденной «Биры» выяснилось, что на ней были затоплены четыре кормовых отсека, в том числе артиллерийский погреб, перебиты трубопроводы и разрушен рулевой привод с мостика. Потребовалось привлечь сразу три тральщика и два буксира, чтобы сорвать ее с мели и вывести в открытое озеро. Вечером 29 мая канонерку оттащили в небольшую бухту на южном берегу озера и поставили на якорь.

Отремонтировать «Биру» можно было, только поставив ее в док. Каким-то чудом в низовьях реки Волхов оказался один-единственный деревянный док, ранее использовавшийся для транспортировки кораблей по Беломорско-Балтийскому каналу. Однако из-за большой осадки канонерка не могла войти в устье реки. Тогда не оставалось ничего другого, как, наоборот, вывести док в озеро. Когда буксиры дотащили прогнившее сооружение, оказалось, что бывшая грузовая шаланда слишком короткая, и для балластировки дока в него пришлось загнать еще одно судно! Для этого использовали баржу, нагруженную собранными на берегу камнями. Только после этого с огромным трудом удалось доставить канонерку на Волхов и там приступить к ремонту.

Все это отняло много сил, рабочей силы, отвлекло буксиры от их основной работы. Да, и сама «Бира» вступила в строй лишь через четыре месяца – в конце сентября 1942 г. Следовательно, Ленинград недополучил сотни тонн продовольствия, и с этой точки зрения усилия Люфтваффе не пропали даром. Однако с другой стороны, майские удары по Осиновцу и Кобоне, хотя, без сомнения, и осложнили начало навигации на Ладоге, остановить или серьезно затруднить ее все же не смогли. Таким образом, основная цель, ради которой они и затевались, так и не была достигнута. Например, уже 30 мая общий объем грузов, перевезенных судами через озеро по малой трассе, составил 4079 тонн, а на следующий день превысил 5000 тонн. Правда, это все равно было меньше установленного планом минимального уровня в 6000 тонн грузов в день.

Вторым общим моментом в налетах на корабли Балтфлота на Неве и на Ладогу было то, что и там и тут немцы неожиданно для себя столкнулись с сильным противодействием сил ПВО, которые заранее получали уведомления о приближении противника с радиолокационных станций. Но и здесь картина была двойственной. С одной стороны, пилоты бомбардировщиков Люфтваффе в один голос сообщали о мощном зенитном огне и об интенсивных атаках истребителей. Им «вторили» доблестные советские зенитчики и летчики-истребители, утверждавшие, что «фашисты за два дня потеряли 76 самолетов». Но с другой стороны, фактические потери 1-го авиакорпуса в ходе налетов составили всего лишь три бомбардировщика. И это говорило о том, что в действительности ПВО ладожских портов, несмотря на всю пальбу зениток и вылеты перехватчиков, оказалась неэффективной.