Брошенный мир - Михаил Ерунов

-Тебе-то откуда известны правила хорошего тона, принятые среди богов? Много ли ты их повидал на своем веку?! - усмехнулся Орикс и, возвращаясь к серьезной теме, спросил: - Так, говоришь, явится магистр, как только мы здесь Торентона поколотим? Что же, встретим и его со всей подобающей случаю помпой!

* * *

Штурм капитан Торентон начал ночью, причем всю подготовку к нему провел настолько скрытно, что можно было только удивляться отменной выучке его воинов. Всю ночь они ползком подбирались ко рву и бросали в него вязанки хвороста до тех пор, пока не соорудили в одном месте что-то вроде переправы, а уже ближе к рассвету пошли на приступ. Дозорные орки откровенно проворонили этот момент и подняли тревогу только после того, как неприятель начал приставлять к стенам лестницы и карабкаться по ним. Орикс был вне себя от ярости и отвесил командовавшему часовыми Архраму такую оплеуху, что тот отлетел шагов на десять.

На стене уже шел бой. К передовым отрядам лестерианцев подтягивалось подкрепление, желто-зеленых плащей мелькало все больше. Орки сопротивлялись отчаянно и весьма умело, но некоторая доля паники у них все же присутствовала. Это был их первый бой, а непобедимого Орикса, как назло, рядом не оказалось. Не хватало уверенности в своих силах, противник казался сильнее, чем был на самом деле, а потому больше внимания орки уделяли обороне, а не контратаке.

Но все мгновенно переменилось с появлением на арене битвы Бога Огня. Он обрушился на лестерианцев, словно увесистая кувалда на кусок размякшего в пламени металла. Желто-зеленые плащи разлетались от него в разные стороны, словно в них были какие-то тряпичные куклы, а не живые люди, и порыв этот невозможно было остановить. За Ориксом, как за своеобразным тараном, следовали Геретс и Гарлиг, прикрывавшие ему спину. Все трое действовали на удивление слаженно, словно это был не первый их совместный бой. Даже Гарлиг не слишком увлекался отчасти присущим ему пижонством, а работал ятаганом сосредоточенно и умело, возможно, впервые ощутив всю меру своей собственной ответственности за товарищей по оружию.

Теперь паника наблюдалась уже в рядах самих лестерианцев. Такого чудовищного напора они явно не ожидали. Самому же Ориксу добавило ярости еще и то, что он насчитал уже около десятка своих воинов, убитых неприятелем. Он казнил себя за то, что доверил охрану стены растяпе Архраму, а еще больше за то, что не предугадал возможных действий со стороны капитана Торентона.

-Старею, что ли! - думал он, нанося сокрушительные удары направо и налево. - Куда подевалось мое хваленое чутье на опасность?! Проспал, как последняя сволочь! "Величайший" воин Мироздания?! Позволил надуть себя, как какого-то зеленого мальчишку!

-Гарлиг, Геретс! - вслух проорал он. - Собирайте воинов и живо к воротам! Сейчас самое время ударить по ним с тылу!

Геретс первым бросился исполнять приказ, а за ним, отвесив напоследок кому-то из лестерианцев удар рукоятью ятагана по лбу, устремился и Гарлиг. Орикс же намеренно несколько сбавил свой наступательный порыв, давая возможность своим войскам совершить построение и выйти за пределы форта. Увлеченные наметившимся прорывом, воины капитана Торентона не заметили маневра противника. Этому отчасти способствовала и темнота безлунной ночи, лишь кое-где разряжаемая светом факелов. Им казалось, что атака Орикса уже захлебнулась, что еще немного, и они дожмут его и вновь обратят исход битвы в свою пользу.

Но орки лучше видят в темноте, чем люди. К тому же, они, при необходимости, умеют передвигаться на удивление бесшумно, словно ночные тени, а такая необходимость сейчас имелась. Даже мост, и тот опустили почти беззвучно, а если и был какой скрип, то его перекрыл шум схватки. Да и штурм капитан Торентон для пущей неожиданности готовил с противоположной от ворот стороны. Этим и воспользовались Геретс и Гарлиг.

Удар пехотинцев был нанесен сразу с двух сторон, и сгрудившиеся перед переправой лестерианцы оказались зажаты в тиски. Орки шли плотным строем, ощетинившимся длинными копьями, и как учил их Орикс, между тяжелыми щитами почти не оставляя зазоров. Их противники, несмотря на численное превосходство, только мешали друг другу, а те, кто находился в центре беспорядочной толпы, и вовсе оказались выключены из битвы.

Два дальних от стены фланга пешего строя орков постепенно сомкнулись, и лестерианцы попали в своеобразный котел. Орикс ждал этого момента и тут же усилил давление на тех, кто уже находился на стене. Его поддержала та часть орков, которая не покинула форт. Имея впереди столь искушенного в воинском искусстве предводителя, они быстро локализовали прорыв. Желто-зеленых плащей на стене оставалось все меньше. Кто-то из лестерианцев был убит, кто-то сброшен в ров, кто-то почел за лучшее спрыгнуть сам. Они беспомощно барахтались в воде, по колено увязая в глинистом днище, сверху их беспощадно разили стрелы, а с противоположной стороны настырно напирали пехотинцы. Да еще, для создания большей паники в рядах противника, Орикс бросил несколько факелов на переправу из вязанок хвороста. Теперь она ярко полыхала, освещая багровым светом картину побоища.

Не видя никакого выхода из создавшегося положения, лестерианцы стали бросать оружие и сдаваться. От еще вчера грозной армии капитана Торентона осталось меньше половины, в то время как Орикс потерял в бою всего несколько десятков. Победа получилась убедительной, но она не слишком радовала Бога Огня. Он не хотел этой войны, но она сама пришла к нему. Он не желал проливать кровь тех, к созданию которых когда-то приложил свою руку, но они сами, с упорством, достойным лучшего применения, настырно продвигались к этой трагической развязке. Что же, впредь им будет наука! Орикс со своей стороны сделал все возможное для того, чтобы избежать столкновения, но этого все же оказалось мало.

* * *

Пленных загнали в форт, и они, понуро опустив головы, стояли возле стены. Те, кто оказался ранен, либо лежали, либо сидели, прислонившись спиной к грубо обтесанным бревнам. Их охраняли три десятка орков, застывших вокруг желто-зеленой толпы, словно изваяния. Когда появился Орикс, по рядам лестерианцев пронесся испуганный шепот. Они уже знали, что их дальнейшая судьба зависит от этого человека, успели почувствовать на своей собственной шкуре его силу. Также они смогли убедиться, что за столь короткий срок из диких орков, которых они сами прежде считали почти зверьми, он сумел создать вполне боеспособную армию, побившую в честной битве превосходящие силы ордена. Кто он такой, толком так никто и не знал, но, судя по нахмуренному виду и плотно сжатым губам, ничего хорошего ждать от него не приходилось.