Ломая рассвет - Стефани Майер

Внезапно я почувствовал приступ вины из-за хорошего вампирского доктора, как и тогда. Я спрятал это чувство поглубже и начал сначала.

— Послушай меня, Беллс. Не делай этого таким образом.

Как и до этого, когда позвонил Чарли, я знал, что это действительно имеет значение для меня. Я понял, что мне необходимо чтобы она осталась жива, оставалась человеком. Да кем угодно!

Я глубоко вздохнул.

— Не жди, когда станет поздно. Не таким путем. Живи. Ладно? Просто живи. Не поступай так со мной… с ним, — мой голос стал сильнее и громче, — Ты же знаешь, что он сделает, если ты умрешь. Ты же видела это раньше. Хочешь, чтобы он опять отправился к этим итальянским убийцам?

Она съежилась на диване.

Я не учел, что эти слова были не так уж и необходимы.

Пытаясь сделать голос более мягким, я спросил:

— Помнишь, когда я был ранен новорожденным вампиром?

— Что ты пытаешься мне сказать?

Я ждал, но она не отвечала. Только поджала губы.

— Ты сказала мне быть хорошим мальчиком и слушал Карлайла, — напомнил я ей, — И что я сделал? Послушался вампира. Ради тебя.

— Ты послушался, потому что в тот момент это было правильно.

— Ладно, перейдем к другой причине.

Она глубоко вздохнула.

— Сейчас не то же самое.

Ее пристальный взгляд коснулся большого живота и она зашептала, затаив дыхание.

— Я не хочу убивать его.

Мои руки опять затряслись.

— О, а я и не слышал самой главной новости. Прекрасный здоровый мальчик, как бы ни так. Нужно накупить голубых воздушных шариков.

Ее лицо порозовело. Цвет был так прекрасен, что у меня скрутило живот, будто ножом. Зазубренным, ржавым и обломанным.

Я собирался уступить. Опять.

— Не знаю, мальчик ли это, — робко заметила она, — ультразвук не сработал бы. Оболочка вокруг ребенка твердая, как их кожа. И значит, это останется маленькой тайно. Но я всегда вижу мальчика когда думаю об этом.

— Это не просто какой-нибудь миленький малыш, Белла.

— Посмотрим, — сказала она почти самоуверенно.

— А вот и нет, — огрызнулся я.

— Ты такой пессимист, Джейкоб. Определенно есть шанс, что я смогу избежать того, о чем ты говоришь.

Я не мог ответить. Смотрел вниз, дышав медленно и глубоко, пытаясь сдержать ярость.

— Джейк, — сказала она и погладила мои волосы, затем щеку, — Все будет хорошо, шшшш, все хорошо.

Я не смотрел на неё.

— Нет, не будет хорошо.

Она стерла что-то влажное с моей щеки.

— Шшшш.

— В чем дело, Белла? — я уставился на светлый ковер. Мои ноги были грязными, оставляли на нем следы. Отлично.

— Я думал, что весь смысл заключался в том, что ты больше всего хотела своего вампира. И теперь ты хочешь отказаться от него. Это бессмысленно. Отказываешься, когда захотела стать мамой. Если ты так сильно хотела стать мамой, то тогда зачем вышла замуж за вампира?

Я был опасно близок к тому чтобы сказать о том, что предложил мне Эдвард. Я чувствовал, что слова уводили меня в то направление, но ничего не мог с этим сделать.

Она вздохнула.

— Совсем не так. На самом деле я никогда не задумывалась о детях. Я не думала об этом. Дело не в том чтобы просто иметь ребенка. А в том чтобы… иметь этого ребенка.

— Он убийца, Белла. Посмотри на себя.

— Не в нем дело. Это все я. Всего лишь слаба и человечна. Но смогу вынести это, Джейк. Я могу.

— Эй, остановись. Замолчи, Белла. Ты можешь говорить эту чушь своему кровопийце, но меня тебе не одурачить.

— Ты же знаешь, что не сможешь перенести.

Она впилась в меня взглядом.

— Я просто не знаю как. И поэтому, разумеется, волнуюсь.

— Волнуется она, — повторил я сквозь зубы.

Тогда Белла задохнулась и схватилась за живот. Моя ярость исчезла, подобно тому, как выключается свет.

— Все в порядке, — она задыхалась, — ничего страшного.

Но я её слышал; она подняла свитер, и я впился испуганным взглядом, в обнаженное тело. Ее живот выглядел как будто покрытый большими чернильными пятнами.

Она увидела, куда я смотрю, и попыталась вернуть свитер на место.

— Он силен просто-напросто, — оправдываясь сказала она.

Эти чернильные пятна были синяками.

Я заставил себя замолчать, вспомнив что Эдвард говорил о том, как это существо причиняет ей вред. Внезапно, я почувствовал что меня охватило безумие.

— Белла, — сказал я.

Она услышала перемену в моем голосе и посмотрела в замешательстве, всё ещё тяжело дыша.

— Белла, не делай этого.

— Джейк…

— Послушай меня, не перебивай. Хорошо? Только слушай. Что если…?

— Что?

— Что если все это пустяк? Ничего или почти ничего не значащим пустяком? Что если ты послушаешь Карлайла, как хорошая девочка и будешь продолжать жить?

— Не хочу.

— Я еще не закончил. Значит, ты будешь жить и начнешь все сначала. Не получилось, попробуй снова.

Она нахмурилась, подняла руку и дотронулась до места, где сошлись мои брови. Ее пальцы гладили мой лоб в тот момент, когда она пыталась осмыслить сказанное.

— Я не понимаю…..Что ты имеешь ввиду под «попробуй еще раз»? Ты не думал, что Эдвард позволил бы мне? В чем была бы разница? Я уверена, что любой ребенок….

— Да, — я ухватился за эти слова, — любой его ребенок будет таким же, как этот.

Было видно, что она еще больше запуталась — это отразилось на её лице.

— Что?

Но я больше не мог говорить. Не было смысла. Я никогда не был в состоянии спасти ее от себя же самой. Я никогда не был в состоянии сделать это.

Тогда она моргнула, и я увидел, что до нее дошел смысл моих слов.

— О. Хм… Пожалуйста, Джейкоб. Неужели ты думаешь, что я убью своего ребенка и заменю его каким-то человеческим существом? Искусственное оплодотворение? — она выглядела немного безумной. — Почему я должна хотеть ребенка от какого-то незнакомца? Я предполагаю, что это не имеет значение? Какая разница от кого ребенок?

— Я не это имел ввиду, — бормотал я, — не от незнакомца.

Белла наклонилась вперед.

— Тогда о чем ты говоришь?

— Не о чем. Совсем не о чем. Все как всегда.

— Откуда у тебя вообще эти мысли?

— Забудь, Белла.

Она с подозрением нахмурилась.

— Он просил тебя сказать это?

Я заколебался, удивленный тем, что она поняла так быстро.

— Нет.

— Он сказал, не так ли?

— Не он, правда. Эдвард вообще не говорил об искусственном оплодотворении.

Её лицо смягчилось, она опустилась обратно на подушки, казалось, что она опустошена.

Смотря в сторону, она начала говорить не со мной, а вообще.