Как убить свою семью - Белла Маки

Ли поворачивается и улыбается с облегчением. Подойдя, он целует мою руку.

— Слава богу! Это место — такая дыра. Я подумал, зря потратил время.

Убираю руку так мягко, как только могу, и натужно улыбаюсь в ответ.

— Красивая прическа, тебе идет, — продолжает он. — Так ты выглядишь моложе. Запрыгивай в машину. Лучше тут не гулять, детка, на мне часы «Патек Филипп», которые стоят больше, чем дома в этом районе.

Я говорю ему, что прогулка займет всего несколько минут, и слегка поддразниваю за трусость. По хмурому взгляду понятно — ему это не очень нравится, но он машет водителю, и машина отъезжает.

— Как это работает? — спрашиваю, когда мы начинаем идти. — Он просто ждет тебя, куда бы ты ни пошел, или ты платишь ему по часам и иногда добираешься домой ночным автобусом вместе с простыми смертными?

Он хохочет, запрокинув голову. Ли легко рассмешить. Достаточно приплести тот факт, что он очень богат. Думаю, идея ночного автобуса была забавной, если вам никогда не приходилось на самом деле на нем ездить.

— Мой мальчик Ке работает круглосуточно. Я занятой человек, а время — деньги, как говорится. Нет такого места, куда он не сможет добраться за двадцать минут, и за то, что я ему плачу, он с радостью прождал бы в машине несколько дней. Я подвезу тебя домой позже, если ты будешь хорошей девочкой.

К счастью, я совсем не собираюсь быть хорошей девочкой, так что поездка домой останется невостребованной. Мы поворачиваем за угол и доходим до арки, за ней — вход в наш конечный пункт. Ну, его конечный пункт.

— Та-да! — вскидываю руки. Ли выглядит слегка испуганным и останавливается.

— Детка, я шутить не собираюсь, что это такое? Туннель или типа того?

Закатываю глаза и жестом прошу его поторопиться.

— Послушай, я знаю, ты не привык к клубам без дворецких, но тебе, по твоим собственным словам, скучно. Это место напугает тебя до усрачки, но я гарантирую, в конечном счете тебе понравится. Просто попробуй. Твой надежный водитель за углом, если нужно будет вернуться в Челси.

— Лучше этому месту быть таким жестким, как ты говоришь, — бормочет он, следуя за мной вниз по лестнице.

К моему облегчению, веселье только начинается, в баре очередь в три ряда. Люди раздеваются, пока мы ждем выпивку. Я снимаю шляпу и осторожно ощупываю парик, чтобы проверить, не соскользнул ли он. Ли оживляется за считаные секунды, оглядывая толпу. Возможно, это не то, к чему он привык, но он может распознать разврат. У него в руках пальто (дядя отказался его сдавать, полушутя сказав скучающей гардеробщице, что пальто от «Гуччи» сшито на заказ и он никогда его не доверил бы ей), и он стоит прямо, слегка втягивая живот. Сколько бы мужчины за пятьдесят ни торчали в спортзале, вокруг кишечника остается небольшой слой жира. Милое маленькое напоминание о старении каждый раз, когда они пытаются взглянуть на свое достоинство.

Вижу, как его глаза сужаются при осмотре комнаты — уже выискивает тела, которые хочет исследовать. Если б я оставила его прямо сейчас, он бы вряд ли заметил. Беру нам двойную водку и веду его дальше в комнату. Я уже решила, что позволю ему немного поиграть. Пусть у него будет последняя трапеза, мы не торопимся.

— В главной комнате все ручные, — указываю на боковую дверь. — Давай проверим более уединенное местечко.

Его захлестывает энтузиазм, и Ли практически толкает меня, чтобы пройти дальше. В первой комнате, в которую мы входим, стена с отверстиями для членов, и Ли, сморщившись, выпроваживает меня обратно.

— Мне не нравится смотреть, как женщины сосут член, если он не мой, понимаешь?

Сдерживая желание его оскорбить, веду дальше. Следующая комната более удачная. Там стоит клетка с тремя женщинами внутри, которые сильно переигрывают, пытаясь выбраться, пока рядом стоит голый мужчина и смеется над ними. Кричу Ли, что мне нужно отойти, а он даже не оглядывается, уже шагая к решетке и что-то говоря пленнице. Даю ему пятнадцать минут — достаточно для минимум одной отвратительной вещи, но я готовлюсь увидеть худшее. Когда возвращаюсь к клетке, Ли уже нет, и в комнате появляются новые люди, играющие в сексуальных заключенных. Подавляя легкое чувство паники, бросаюсь в соседнюю комнату и нахожу его лежащим лицом вниз на столе, где женщина в маске бьет его кнутом. Джинсы у него спущены до лодыжек — наверное, не хотел снимать ботинки, — а черная рубашка закатана. Все это выглядит настолько нелепо, что я почти жалею его и с трудом сдерживаю смех. Ли поворачивает голову ко мне, но его глаза закрыты от блаженства, поэтому не вмешиваюсь. Я просто отстраненно стою там, наблюдая, как моего дядю хлещет женщина, которая выглядит так, будто она только что ограбила банк в дешевом порнофильме. Ох, мама, если б ты видела меня сейчас.

В комнату вошли еще несколько человек, и начинает нарастать едва уловимое напряжение. Становится ясно, что к скамейке выстраивается очередь. Один мужчина негромко кашляет, чтобы предупредить Ли. Очередь. Единственная в своем роде британская чуткость, которую нельзя игнорировать, где бы вы ни находились. Ли с ворчанием поднимает глаза, когда понимает, что порка прекратилась, неохотно сползает и натягивает брюки. Мужчина, нетерпеливо ожидающий своей очереди, запрыгивает на кровать. А поверхность тут не протирают.

— Куда дальше? — Ли поправляет рубашку и выхватывает напиток из моей руки. — Это дикое место, ты не ошиблась. Мне придется скрывать эти гребаные отметины от жены несколько недель. Не то чтобы она обращала внимание на что-то кроме ткани для штор или сбора денег для неудачников. Сейчас ее мало что интересует.

Это отсылка на смерть их сына? Разумеется, я бы не стала напоминать об этом Ли, и, по правде говоря, не заметила ничего общего между этим человеком и Эндрю с тех пор, как начала следить за ним. Если Лара глубоко и мучительно переживала потерю своего ребенка, Ли, похоже, этого даже не заметил. Конечно, люди скорбят по-разному, и эти ночные побеги могли быть его способом переживания утраты, но, глядя на него сейчас, в это сложно поверить. Чувствую прилив ярости из-за того, что Ли просто вычеркнул сына из своей жизни. Совершенно иррационально — я ведь убила Эндрю. Но не я его воспитывала, и даже за наше недолгое знакомство удалось понять, что семья его сломала.

— У тебя есть дети? — спрашиваю, когда мы входим в комнату, где женщина на шпильках ходит по спине мужчины (очень много комнат было заполнено