Похищенная невеста для Его Наглейшества - Алисия Эванс

Но тут случилось неожиданное. Мой взгляд упал на мечту детства, которая выросла посреди оживленной улицы. Шоколадная лавка!

Шоколадные фигурки, поставленные на самое видное место, шоколадный фонтан, слитки шоколада на развес! От этого зрелища меня наполнил неподдельный детский восторг. В наших краях шоколад днем с огнем не сыщешь. Даже я, принцесса, ела его не чаще раза в год, когда в нашу гавань заходили корабли из южных стран. Империя драконов гораздо ближе к жарким странам, в которых можно выращивать какао-бобы. Тут это лакомство отнюдь не такая уж диковинка. Мой рот наполнился слюной от мысли, что прямо здесь и прямо сейчас я смогу попробовать свою любимую сладость!

— Герцог, — шепнула я, не сводя глаз с ожившей сказки. — Я готова жизнь отдать за шоколад, — призналась ему. Он бросил взгляд на лавку и расплылся в улыбке.

— Любишь шоколад? — зачем-то уточнил Арренский.

— Такого вопроса вообще не должно существовать, — с чувством отозвалась я. — Как можно не любить шоколад?! Если человек не любит шоколад, значит, он не ел шоколад! — отрезала я и поспешила к лавке. При приближении меня сразил умопомрачительный запах шоколада. Вдохнула его полной грудью и потеряла разум.

— Чего желает прекрасная леди? — услужливо спросил продавец.

И в этот момент я поняла, что у меня нет денег. Совсем. Даже медной монеты в кармане не завалялось.

— Какой ты предпочитаешь? — спросил Арренский, поравнявшись со мной. — Молочный, темный, с орехами, с мармеладом, с печеньем, с ванилью и кокосом?

От такого предложения голова пошла кругом. Я даже не знала, что этого лакомства существует столько видов! Воистину, стоило побывать в темнице ради того, чтобы сейчас стоять здесь и радоваться, как ребенок.

— Герцог, — смущено обратилась я к нему, — у меня нет денег.

— Я знаю, — снисходительно улыбнулся он. — Сегодня все за мой счет, — Арренский подмигнул мне. — Так что ты решила?

— А что взамен за такую щедрость? — насторожилась я. По лицу герцога пробежала едва заметная тень.

— Ничего, Эля, — вздохнул он, устало взглянув мне в глаза. — Это просто подарок. Просто сладость для поднятия настроения.

Почему-то мне стало стыдно за свой вопрос, а еще появилось сомнение в словах герцога. У меня возникло стойкое ощущение, что этой шоколадкой он за что-то извиняется. Может быть, за то, что кричал на меня? Так я на него не обижаюсь.

— Молочный, — смущенно улыбнулась я, разряжая напряжение между нами. Герцог сразу оттаял, на лице появилась мягкая улыбка, от вида которой что-то внутри меня дрогнуло. Я залюбовалась его лицом. Оказывается, Эйдену очень идет и эта улыбка, и добрый открытый взгляд. Не сравнить с тем, когда он хмурится, ругается и кричит.

— Молочный, будьте любезны, — сказал он продавец и отсыпал тому пару монет.

Продавец вручил мне плитку светло-коричневого молочного шоколада. Герцог продолжил путь по рынку, а я плелась рядом, вгрызаясь в свой драгоценный подарок. Как же вкусно!

— У вас такая удивительная страна, — произнесла я, заинтересованно оглядываясь по сторонам. — Прекрасная архитектура, необычные растения, теплый климат, но… — я повернула голову, пропутешествовав взглядом за шагающей рядом девушкой. Открытые плечи и грудь, юбка выше колена, распущенные волосы. По моему вытянувшемуся лицу Арренский понял, что для меня это дико.

— Ты привыкнешь, — рассмеялся он, наблюдая за моей реакцией. — Ты ведь выросла не здесь, Эля? — подловил меня герцог, и я поняла, что своей реакцией выдала себя с головой. — Интересная деталь твоей биографии. Если бы ты росла возле земель Драконорожденных, то нынешний вид местных так не впечатлил бы тебя.

— Какая разница, откуда я? — грустно улыбнулась я. — Это не важно.

— Ошибаешься, Эля, — и снова это обращение резануло слух. — Я хочу знать о тебе все, — прозвучало с хищными интонациями.

— Вы знаете, как выпытать у меня все, — заметила я.

— И убить тебя? Нет, на это я не пойду, — покачал головой Арренский.

— Да бросьте вы, — не удержалась я и фыркнула. — Нужные вам знания ценой жизни какой-то воровки, — фыркнула я. — Для вас выбор должен быть очевиден. Честно говоря, не понимаю, почему вы медлите.

— По-твоему, я настолько бесчестен, что буду пытать и мучить юную девушку, чтобы выяснить пару имен? — в голосе Эйдена засквозил холод. Ой. Кажется, я его обидела.

— Я совершила преступление против вашей святыни, — солгала я.

Сама не знаю, зачем говорю все это, зачем играю со зверем и провоцирую. Наверное, хочу убедиться, насколько далеко он может зайти, и чего мне стоит ожидать.

— И тебя ждет суд, — припечатал Арренский. — От ответственности тебя никто не освобождал, Эля, — ему будто нравится задевать меня и наблюдать, как каждый раз мое лицо дергается.

— А что потом? — спросила я скорее себя, чем его. — Что будет после того, как мне вынесут приговор?

— Будешь исполнять свое наказание, — без тени сомнения ответил Арренский.

А вот тут начинается самое интересное. Уж кто-то, а жрицы должны будут понять, что я ничего не крала. Если мне особенно не повезет, то они и вовсе узнают, кто я есть. И что дальше? Герцог посадит меня на корабль до Равнины и лично отдаст швартовы? Снимет свой браслет, развеет брачную вязь (уверена, что он найдет способ сделать это не через год, а поскорее).

Интересно, а можно будет как-нибудь договориться со жрицами? Пусть бы назначили меня виноватой, приговорили к каким-нибудь работам в храме.

— Мне у вас нравится, — улыбнулась я и не сразу поняла, какую глупость ляпнула. — В смысле, в вашей стране и в вашем городе, а не жить у вас дома. Нет, у вас дома мне тоже нравится, но… — запнулась я, наблюдая, как герцога пробивает смех. — Я это к тому, что не хочу отсюда уезжать, — подытожила я.

— Эля, ты хороший человек, — неожиданно одарил меня комплиментом Арренский. — Не знаю, что заставило тебя пойти по сколькой дорожке, но если ты честно выдержишь назначенное тебе наказание, если и дальше будешь помогать мне, то… — он запнулся, — я помогу тебе здесь освоиться, — загадочно и предельно серьезно пообещал герцог.

— Спасибо, — вырвалось у меня. Неожиданное признание. И очень невыгодное для меня. — Но… Понимаете ли, в чем дело. Вы человек публичный и очень известный, а меня, возможно, будут искать, — шепотом призналась я ему.