Год хорошего Кощея - Анастасия Деева

– Кош-мяур! – завопил оставшийся в номере кот. – А я?

На грани поцелуя

Двери распахнулись, и охранник, горничная, Анджели и Константин ворвались в номер. Кот шмыгнул под кровать и спрятался за тумбочку.

Княжна осматривала комнату. Где ненормальная гостья? Почему открыто окно? Неужели сумасшедшая выбросилась из него?

Девушка подбежала к подоконнику и высунулась наружу, ожидая увидеть внизу страшную картину с разбившейся женщиной. По улице спокойно шли прохожие.

– Анджели, что происходит? – спросил Константин, подходя к ней.

– Я… не знаю. Здесь была… Не молодая… Бабушка. У неё не в порядке голова… Она имела в руках… веник… Большой веник.

– Метлу, – подсказала горничная.

Охранник тем временем осматривал номер, пытаясь найти место, куда спряталась незнакомка. Он заглядывал в шкаф, в ванную, под кровать. Таинственная гостья как сквозь землю провалилась.

– Её нигде нет! – сказал удивленный мужчина хозяйке номера.

Константин всё так же стоял у окна, внимательно глядя не вниз, а на крыши окружающих домов. Он не видел Василисы, но догадался, что это могла быть только она.

Кощей мрачно ухмыльнулся и закрыл раму.

– Вы можете идти, – сказал он служащим отеля.

Те вышли.

Тут царевна заметила, что её пеньюар снова распахнулся, и стыдливо запахнула его на груди. Как неловко, что она совсем не успела одеться к приходу Бессмертного.

– Доброе утро, Анджели, – тот обернулся к ней и посмотрел с пристальным вниманием. – Расскажи, кто тебя потревожил?

– Кхм! – услышал он позади себя и резко обернулся.

В дверях стояла горничная, держа в руке потрёпанный букет, с которым Константин шёл к Анджели. В пылу внезапной потасовки по цветам прошлись ногами, поэтому букет выглядел мятым и неопрятным.

– Ваше? – спросила горничная.

– Выкиньте, – недовольно отозвался Кощей.

– Нет! Поставьте в воду, – почти машинально возразила Анджели. Ей не хотелось огорчать человека, который оплачивал её визит в Москву.

Бессмертный чуть усмехнулся.

Горничная взяла вазу и исчезла в ванной.

– Здесь была какая-то сумасшедшая. Она говорила… странные слова, – сказала княжна негромко.

– Что именно? – Константин смотрел прямо в лицо.

Девушка поразилась, какие глубоко-синие у него глаза.

– Без смысла… Просто… странные.

Он помолчал, словно бы обдумывал всё, что она произнесла, но сказал на другую тему:

– Анджели, я хотел бы покатать тебя по Москве перед вашей репетицией. Поедешь?

– А как мои люди?

– Их привезут на автобусе прямо в ресторан к полудню. Одевайся, я подожду внизу. – Константин как всегда был тактичен и деликатен.

Девушке показалось, что мужчина совсем равнодушен к ней. Он не скользил взглядом по ногам и груди, а она знала, что обычно её фигурой восхищаются. Это вызвало чувство лёгкой досады. Когда она летела, ей казалось, что в Москве между ней и этим красивым русским случится что-то значимое.

Их первое и последнее объятие было в коридоре, когда она почти упала в его руки. Тогда Анджели почувствовала, какой Константин холодный после улицы, но в тот момент её бросило в жар. Что испытал он от короткого мига соприкосновения? Почему такой равнодушный? Неужели она ему всё-таки не нравится?

– Приводи себя в порядок, – сказал Бессмертный и развернулся к двери.

В это мгновение горничная вышла из ванной с вазой, из которой растрёпанным веником торчал тот самый букет, что Кощей старательно составил полтора часа назад. Глядя на него Константин почувствовал легкое чувство досады, как при неудавшемся эксперименте. Дело было не в букете. Плевать он хотел на цветы. Но из-за Василисы всё шло наперекосяк.

Кощей ни на минуту не сомневался, что та добралась до царевны и уже чего-то рассказала ей. Оставалось надеяться, что индианка ещё не очень хорошо понимает беглую русскую речь и не верит в мистические россказни полусумасшедшей бабки.

Горничная поставила вазу на прикроватную тумбочку и тактично вышла, оставив мужчину и женщину наедине.

Анджели смущённо подошла к букету, поправляя сломанные и мятые цветы.

У самой двери Бессмертный обернулся и, улыбаясь, спросил:

– Анджели, ты привезла мне Живую и Мертвую Воду?

От неожиданности княжна резко обернулась, чтобы прикрыть собой косметичку с флаконами. Та лежала на самом краю тумбочки. Она нечаянно её задела ногой, и та рухнула на пол. Косметичка открылась, и Найден, сидящий под кроватью, заметил внутри два мерцающих слабым светом флакона.

Анджели, опасаясь, что гость заметит сияние, легко переступила с ноги на ногу, носком ступни отправляя косметичку под кровать.

– Простите я… не привезла то, что вас интересует, – сказала девушка, обернувшись к Константину и глядя ему прямо в глаза.

Анджели окончила актерскую школу. Актриса из неё была не самая талантливая, но она умела держаться, не выдавая ложь.

– Почему? Мы же договорились, – Бессмертный перестал улыбаться.

– Эта наша фамильная реликвия. Мой предок привез её из России несколько веков назад. Я думаю, она должна остаться в семье, – произнесла княжна с достоинством.

Ей было неловко перед русским за срыв сделки, но гнев бабушки был гораздо страшнее.

Кот аккуратно подполз к косметичке и тихо подушечками лап стал тащить её в самый темный угол между тумбочкой и кроватью.

Константин подошёл очень близко, внимательно глядя в лицо царевны. Его глубокие, неулыбчивые глаза смотрели прямо и холодно, но она выдержала этот момент.

Взгляд Кощея опустился на линию губ девушки и чуть задержался на них. В какой-то миг ей показалось, будто бы он раздумывал, поцеловать её или нет, настолько красноречиво читалось его намерение. Внезапно он потянулся к ней. Царевна не хотела его отталкивать. Она давно была готова к чему-то подобному и ждала, когда русский, наконец, решится.

От него пахнуло морозом, но не таким, какой чувствовался на загазованных улицах Москвы. Он пах той первозданной свежестью, какая бывает близ ледников высоко в горах. Анджели бывала на горнолыжных курортах и знала, что с тем воздухом не сравниться ничего.

Константин замер, словно бы сдерживая внезапный порыв. Его взгляд опустился с губ ниже, на линию декольте.

В этот миг Царевич, сидевший на печи, даже подскочил. Что это за мужик такой пялится на его царевну?

– Э-э-э! На чужой каравай рот не разевай! – заорал Прохор и запустил в сторону Волшебного Зеркала валенком. Тот не долетел и плюхнулся в лужу на полу.

Мужчина за зеркальной поверхностью, словно бы спохватился и сказал спокойно на непонятном царевичу английском:

– Одевайтесь, мисс. У нас есть пару часов до вашей репетиции на маленькую экскурсию.

Прохор ничего не понял и от досады запустил в Зеркало вторым валенком. Этот долетел, ударился о поверхность.

Бдзинк!!!

Царевич вздрогнул. Он испугался, что расколошматил Волшебное Зеркало.

На самом деле в этот момент