Отходная молитва - Дэвид Боукер

Возникла долгая пауза, затем Принс оскалил зубы в саркастической усмешке:

— Да, я тебе верю. И все же, несмотря на всю твою вульгарность и неотесанность, ты ведешь себя как истинный адепт. В некотором роде, Лаверн, тобой даже можно восхищаться. Именно поэтому я отпускаю тебя с миром.

— Отпускаешь меня? — вспыхнул Лаверн. — Похоже, ты что-то путаешь. Это я тебя отпускаю. Пока. Но очень скоро я вернусь. Вернусь с ордером на твой арест по обвинению в убийстве. Тогда посмотрим, как ты запоешь.

— В убийстве? — В голосе Принса звучала нескрываемая ирония. — И кого это я убил?

— Двух человек. А может, и не только их.

— Позволь узнать, что же я сделал с этими бедолагами.

— Ты запудривал им мозги.

— Что-что? Как ты сказал? — зашелся от смеха Принс.

Лаверн побагровел.

— Ты запудривал мозги слабым и восприимчивым людям, внушая им, будто они прокляты. Сначала ты вдалбливал им в головы, что убьешь их так называемой отходной молитвой. А безумный ужас, охватывавший твоих доверчивых жертв, доводил гнусное дело до конца. Я надолго упрячу тебя за решетку, Принс. Готов биться об заклад, что в могилу ты сводишь людей при помощи гипнотического внушения. Будь уверен, я сумею доказать это.

— Гипноз? — усмехнулся американец. — Я не гипнотизирую людей, Лаверн. Я замаливаю их до смерти.

— Значит, ты признаешься в том, что убиваешь людей?

— Конечно. И не одного или двух, как ты предположил, а в буквальном смысле сотни. Перефразирую одну цитату: "Я убивал сотни людей, и все они были бесполезным хламом". — Принс усмехнулся, явно гордясь собственным красноречием. — Мне помогают многочисленные духи. С их помощью я пытаюсь очистить мир от расовой и духовной скверны. Если ты и дальше будешь вмешиваться в мои дела, то сначала я подвергну тебя бесчестью, а потом изолирую. А напоследок нанесу тебе удар прямо в сердце. В конце концов, когда твоя жизнь утратит всякий смысл, я отниму ее у тебя.

— Психиатр по тебе плачет.

— Разве? Я вовсе не безумен, Лаверн. И, главное, не нарушаю никакого закона. Я замаливаю людей до смерти. Что тут противозаконного? В чем ты можешь обвинить меня? В произнесении ритуальных заклятий без лицензии?

Лаверн почувствовал, как от такого цинизма внутри него закипает злость.

— Мне плевать, как я сделаю это. Я все равно с тобой разделаюсь.

На какое-то мгновение возникла пауза. Принс буквально сверлил Вернона холодным, оценивающим взглядом.

— А ты мне нравишься, в тебе есть нечто такое… Скажем, ты не лишен некоторых достоинств.

— Одно из них — умение распознавать бредовые идеи.

Американец рассмеялся:

— Нам с тобой не стоит конфликтовать. В самом деле не стоит. Мне не хотелось бы убивать человека вроде тебя. Прояви благоразумие, выброси из головы всю эту чушь про закон и порядок. И я не причиню тебе вреда. Обычно я убиваю тех, кто становится у меня на пути. Тебе же я даю шанс уйти отсюда целым и невредимым и спокойно дожить до конца твоих дней. Тебе не под силу остановить меня. Зачем же тогда провоцировать меня, осложнять со мной отношения? Откажись от своего расследования. Соглашайся и давай выпьем. Выпьем за мир между нами.

Лаверн поставил свой бокал на алтарь.

— С преступниками не пью.

Принс снова рассмеялся.

— Ты всегда такой зануда?

Лаверн поправил галстук, собираясь уходить.

— Тебе от меня не скрыться, Принс.

Продолжая улыбаться, американец сказал:

— Прими мое предложение, Лаверн, или ты умрешь.

— Не раньше, чем упрячу тебя за решетку.

— Что ж, попробуй… Да кто тебе поверит? У тебя ведь нет никаких доказательств. Нет и свидетелей.

— У него есть свидетель, — неожиданно раздался откуда-то сзади чей-то женский голос.

Обернувшись, они увидели Эдисон, стоявшую на пороге часовни.

Принс на какой-то миг лишился дара речи, затем стремительно подошел к девушке, вытянув руку в примирительном жесте.

— Ты подслушивала, Эдисон?

Дрожа нервной дрожью, та воскликнула:

— Ты же поклялся мне, что никогда, ни за что не будешь прибегать к отходной молитве!

— Я ни разу не нарушил обещание. Честно, я никогда…

— Не лги! — Голос Эдисон был готов сорваться на крик. — Я слышала, как ты хвастался перед ним своим могуществом!

— Что? И ты веришь, что я серьезно? Я просто дурачил его. Водил за нос, чтобы убедиться, что у него не одна извилина. Как правило, бобби — сплошные болваны. А этот парень не дурак, даже достоин награды.

Принс схватил девушку за рукав, однако та резко вырвала руку.

— Я прекрасно знаю тебя, Хьюго. Только не лги мне. Я знаю, что ты это сделал…

Эдисон кинулась к выходу, но врезалась в дверной косяк. Американец бросился ей вдогонку и сумел-таки поймать. Девушка начала отчаянно вырываться из его рук и в конце концов, глухо рыдая, устремилась в глубь галереи.

Хьюго приблизился к Лаверну. Лицо его потемнело от гнева.

— Убирайся! Вон из моего дома!

Вернон поднял с пола сумку и направился к выходу.

Неожиданно остановившись, он обернулся. Принс стоял спиной к нему, обратив лицо к алтарю.

— Да, чуть не забыл. С Новым годом!

Американец ничего не ответил. Выйдя наружу, Вернон зашагал к машине. В ту минуту, когда он уже заводил мотор, в стекло постучали — это была Эдисон с большой хозяйственной сумкой в руке. Лаверн открыл дверцу, и девушка залезла в салон автомобиля.

— Куда едем, мадам?

Эдисон застонала и прижалась лицом к его руке.

— Эй, эй, — ласково произнес Вернон, — что случилось?

— Нам нужно немедленно уехать отсюда. — Ее глаза были красными от слез. — Нам необходимо сейчас же уехать.

Казалось, будто девушка смертельно пьяна от отчаяния и страха. Или просто пьяна. Положив ее сумку на заднее сиденье и проверив, застегнут ли ремень безопасности, Лаверн задом, вслепую, выехал из дворика и, резко развернув машину, устремился вперед. Пронзая туман светом фар, мощный автомобиль стремительно полетел дальше.

— Какая я дура, — всхлипнула Эдисон. — Я ведь знаю Хьюго уже много-много лет. Кому, как не мне, знать, что он за человек. Я ведь все видела и все-таки предпочитала многого не замечать. А теперь он хочет убить нас. О Боже, я ведь знаю, кто он…

— Кто? Принс? Перестань! — усмехнулся Лаверн. — Он самый обыкновенный болтун. — С этими словами Вернон открыл «бардачок» и вынул оттуда серебристую фляжку. — Вот, глотни-ка.

Девушка открутила крышечку и сделала несколько глотков. Лаверн остановил ее руку.

— Хватит! А то станет дурно.

— Дурно? — Эдисон удивленно посмотрела не него.