Счастья тебе, дорогуша! - Татьяна Веденская

– Слушай, Иващенко, я спать хочу. Спать! Я… я тебе перезвоню, – заявляет он сварливо и вешает трубку, но я продолжаю улыбаться. Ивлев мне написал, поздравил. Яшка Ивлев, ура! Надо же, а я ведь вчера, если быть честной, целый день этого дурака ждала, чтобы он мне хоть пару слов сказал. Через любой способ связи, хоть телеграммой. И получается, что он их сказал, точнее, написал! Как же резко теплеет на душе. Я запрыгала по комнате, споткнулась о кастрюли, выматерилась, собрала кастрюли, но зачем-то отнесла их обратно в ванну, замочила, хотя они уже были чистыми. Выматерилась опять, побежала посмотреть, не позвонил ли он мне снова. Не позвонил. Огорчилась, разозлилась, вытащила кастрюли из ванны.

– Каков гусь. Спать он хочет! – булькала от негодования я, стоя с кастрюлями в коридоре. Но тут телефон все же зазвонил, и все еще сонный Яшкин голос спросил:

– Ну, что?

– Я что? – возмутилась я, придерживая телефон плечом.

– Ну, ты мне звонишь.

– А ты мне пишешь. И пишешь, что тебе надо мне что-то сказать, – не дала я загнать себя в тупик.

– Мне надо тебе сказать, что я по тебе соскучился, – как ни в чем не бывало заявил он. – Ты как там поживаешь? Как твоя лучезарная жизнь? Не соскучилась по мне?

– Есть немного, – делано протянула я. – Самую малость.

– О, это отлично, потому что я как раз тут через пару часов подъеду к Москве. Как думаешь, сможешь ты приютить меня на некоторое время? У меня в этом городишке никого знакомых, кроме тебя.

– Ты едешь? – растерялась я. – Ты где?

– Тух-тух-тух слышишь? – хитро спросил он. Тух-тух я действительно слышала.

– Что, в поезде?

– А то где? – засмеялся он. – Так приютишь? Тогда давай адрес.

– Адрес? – запаниковала я. Свой адрес я представляла как «остановка «Проспект Жукова», дом за бакалеей, третий подъезд, квартира с черной дверью». Откуда я знаю, какой тут адрес?

– Алло? Ты еще там? Или передумала?

– Нет-нет, что ты. Адрес? А зачем тебе адрес, давай я тебя сама встречу.

– Слушай, Марго, а ты вообще рада мне или нет?

– Конечно, рада, а что такое? Какие сомнения? – фальшиво удивлялась я.

– Странный у тебя голос, – задумчиво протянул он. – Может, я не вписываюсь в твой бизнес-план?

– Не мели чепухи! – возмутилась я. – Конечно, рада и, конечно, встречу. Откуда ты только тут взялся? Ты именно ко мне, что ли, едешь? Или как?

– Ну, у меня есть в Москве кое-какие дела, – протянул он.

– По работе, что ли?

– Можно сказать и так. Но в основном к тебе. Если ты будешь рада мне, конечно же.

– Я очень, очень рада. Я так по тебе скучала.

– Самую малость, ты сказала.

– Что? – дальше его речь стала неразборчивой. Сигнал пропал. Он кое-как сообщил мне, куда и во сколько прибывает его поезд. Это, собственно, был тот же самый поезд, что привез и меня несколько дней назад. Тот факт, что Ивлев не смог без меня и приехал, заставлял мое сердце сжиматься от восторга, а при одной мысли, что сегодня вечером он приедет сюда, будет со мной снова, в одной постели, мне хотелось начать прыгать на одной ножке. А еще говорят, первая любовь никогда не возвращается. Вот же она – едет ко мне собственной персоной. А мне надо было очень многое успеть, надо помыться, вымыть волосы, высушить их, накраситься (ох, неохота!), одеть что-нибудь из чистого. Найти что-то чистое в мятом, погладить. Кастрюли эти чертовы все-таки отнести на кухню. Убрать свинарник, хотя бы частично. Блин, он же думает, что это все – мое. Мой свинарник и мои ротвейлеры. И я, кажется, главный бухгалтер. Надо будет подобрать какой-то момент поудачнее, чтобы все ему сказать. Всю страшную правду.

– Что, прямо сегодня?

– Нет! – ответила я самой себе. Только не сегодня, сегодня только любовь.

Я вертелась волчком по дому, когда телефон зазвонил вновь.

– Алло, Яшка? – не глядя на дисплей, спросила я. – Ты уже где?

– Это Николай, – ответил недовольный голос. – Дмитриевич.

– Ой! – растерялась я. О моем новом знакомом на «Лексусе» я как-то вообще забыла.

– Все в порядке? Я стою около вашего подъезда, – он был деловитым, собранным, с командными нотками в голосе. Я в очередной раз пожалела, что я такая сговорчивая. И что мне теперь делать?

– Ой, все не в порядке. Не в порядке, – затараторила я. – У меня тут, оказывается, друг приезжает на вокзал. А я не знала, он только что позвонил. Я должна бежать его встречать. Вы извините, что я отменяю наш обед.

– Ну что ж, – недовольно буркнул он. – Бывает.

– Давайте перенесем нашу встречу?

– Может быть, мне съездить с вами встретить вашего друга? – щедро предложил он. Я представила себе на секунду лицо Яшки, если я встречу его на «Лексусе». Надо бы еще сказать, что этот Николай Дмитриевич – мой шофер, тогда мой образ законченной московской стервы будет полным. Эх, жаль только, что сам этот Николай вряд ли согласится.

– О нет, не стоит, – замотала головой я.

– Когда вам позвонить? – еще мрачнее поинтересовался он.

– А давайте я вам сама позвоню, – радостно предложила я. А что, отличная полумера. В крайнем случае можно будет сказать, что его телефонный номер нечаянно стерся. Можно было бы, конечно, сказать ему прямо, что, мол, дражайший мой Николай вы Дмитриевич, не до вас мне сейчас, любовник ко мне с Украины едет. Зайдите на недельке. Но внутреннее воспитание (или еще что еще чисто женское) не позволяло мне вот так запросто разбрасываться мужиками. Авось пригодится, пусть будет. Но и обнадеживать не стоит.

– Вы уверены? – хмуро переспросил он.

– Я не уверена, но у меня есть ваш номер. Он определился. И если вдруг что-то будет складываться, я обязательно позвоню.

– Да уж, звучит сомнительно, – окончательно расстроился он. Я заверила его, что я вообще особа сомнительная и от меня по жизни мало проку, и повесила трубку, крайне довольная собой. Флиртовать с мужчинами, которых не любишь, – согласитесь, что может быть проще. Но сейчас не об этом. Яшка где-то там трясется в вагоне и с каждой минутой приближается ко мне. Что может быть важнее?

2

«Размер имеет значение»

Когда куда-то спешишь, совсем нет времени ни о чем подумать. Надо только успеть выполнить определенную последовательность действий, а именно, переодеться десять раз в разные тряпки, убедиться в итоге, что носить совершенно нечего, расстроиться, потому что единственное достойное платье, которое у тебя есть, как раз лежит в грязных вещах, потому что на днях ты посадила на него пятно кетчупа. Как будто кто-то просил тебя есть пельмени с кетчупом прямо в своем самом дорогом шелковом платье. Прямо не могли пельмени три минуты подождать.

Конечно, я попыталась отстирать пятно подручными средствами, в т. ч. и пятновыводителем, и окончательно загубила платье. Расстроилась, денежных средств на покупку аналогичной шмотки не было и не предвиделось. Подумала, что, возможно, в химчистке все-таки ототрут. Бросила платье, осознала, что потеряла еще двадцать минут, побежала в ванную, перекрутила чертов кран, забыв о его мерзкой особенности. Двадцать минут закручивала кран и вытирала остатки горячей воды с пола.