Истинная одержимость дракона - Алиса Князева

тут и не было, а над тем помещением, где нас держат, нависает огромный чёрный дракон, из пасти которого раздаётся дикий рык.

Остолбеневшего Тимонта сносит, а я успеваю ухватиться за край кровати. Пару мгновений, и в домик (а, оказывается, это он, но я понятия не имею, как далеко мы от академии) через дверь врывается ректор. Вытянув руку вперёд, он надвигается на Тимонта. Воздух хрустит от наполняющей его магии.

На лице Тенгера полная сосредоточенность. Я не знаю, что именно происходит, но Тимонт сначала взвывает как от боли, а потом медленно оседает на пол. Дышит он рывками, будто задыхается, пока наконец не валится набок с остекленевшим взглядом.

— Ал, там ещё один, — хрипя кричу я и указываю туда, где стоял второй.

Тенгер тут же разворачивается, но… Там никого. Как будто и не было! Я бы подумала, что он ушёл через дверь, но я бы увидела. А так его просто нет!

— Но… там был второй, — начинаю я, а потом отвлекаюсь.

С другой половины кровати слышится тихий всхлип. Я вспоминаю об Илли и кидаюсь развязывать ее. Из-за дрожащих рук узлы не поддаются, Тенгер подходит и помогает магией, сразу же распутывая всё.

Илли отползает к стенке, подтягивает к себе ноги и утыкается в них носом. Испугалась, бедная. Легонько касаюсь её волос, пытаясь успокоить. Но я не нахожу нужных слов. Особенно понимая, что я виновата в том, что она оказалась тут. В том, что мы оказались тут.

Гаргулья срань… Что мне теперь ректор устроит. Он и за меньшее разносы устраивал. Медленно оборачиваюсь, мечтая превратиться в невидимку.

— Алистар, я… — закусив губу, начинаю я.

А в следующий момент я оказываюсь в его объятиях. Тенгер прижимает меня к себе, кутает, в своих руках, словно в тёплом пуховом пледе, запутывается пальцами в волосах. Два удара сердца я пытаюсь держаться, а потом срываюсь.

Вцепляюсь в его рубашку. Будто тону, и Алистар — единственное спасение. Всё чувства, сдвинутые на край сознания, пока пришлось бороться, наваливаются разом. Страх, паника, ощущение грязи после липких взглядов и угроз. Теперь и я дышу короткими порциями. Возможно из-за этого в том числе так сильно кружится голова.

— Инга… — шепчет, уткнувшись в мою макушку. — Нашёл. Успел. Этот идиот получит за всё, что он сделал.

— Я совсем глупенькая, да? — утыкаюсь в его грудь, сжимая пальцами шелковую чёрную рубашку, и позволяю слезам свободно течь по щекам.

Который раз уже вот так я мочу его рубашку? И он это терпит. Мелькает предательская мысль, в которую я боюсь поверить. Неужели Альмира была права? Неужели я ректору небезразлична?

Поднимаю голову и сталкиваюсь со взглядом его золотых, как солнечный янтарь, глаз. Охаю от неожиданности, чуть размыкая губы, которыми тут же завладевает Алистар.

Я не сразу понимаю, что происходит. Его пальцы чуть сжимают волосы на затылке, так что я не смогу отстраниться. Даже если захочу. Внутри вспыхивает неясное пока волнение, сметающая всю тьму и страхи.

Короткая пауза. Ал отстраняется на расстояние вдоха. Подразнив, едва коснувшись. Я не знаю, что творится в его голове, но понимаю одно: мы пропали. Оба. Так что теперь терять?

Кажется, он приходит к тому же выводу, ведь в следующий миг вновь меня целует. Смелее, настойчивее. Наше дыхание смешивается, чувствую, как Ал размыкает языком мои зубы и сдаюсь.

Я будто погружаюсь в водоворот. Теряюсь в ощущении собственного тела, не понимаю, где мои руки, ноги, всё остальное. Есть только запах кофе и пряностей, жар его кожи и нежность, настолько яркая, что её, кажется, можно потрогать.

Впервые чувствую себя на своём месте. Будто кто-то задолго до моего рождения решил, что я должна оказаться здесь, в этом моменте. С ним. Голова кружится, дыхание перехватывает, а когда я робко отвечаю, сознание будто совсем покидает меня. Сила покалывает пальцы, просыпается после одурманивания мальяном, бурлит вокруг и сливается с силой Тенгера. Я ещё плохо разбираюсь в описании магических потоков, но думаю мы идеально совместимы. До последней капли. Наши энергии будто зеркальное отражение друг друга.

Когда поцелуй прерывается, Алистар упирается лбом в мой лоб. Его глаза всё тот же солнечный янтарь, который раньше я видела лишь мельком, а теперь не могу и слова выдавить, любуясь невероятным переливом цвета. Тяжело дыша, он шепчет:

— Шпилька, ты…

На губах появляется дурацкая улыбка, но уже через мгновение я вскрикиваю от боли, от которой сводит пальцы. С запястья словно кожу сняли! Илли вздрагивает, будто раньше меня понимает, что случилось.

Поднимаю руку и в ужасе вижу, как метка светится изнутри. А ещё теперь она окольцовывает моё запястье полностью.