Конфликт чести - Шарон Ли

Он проверил свою внутреннюю Стену, а потом позволил едва заметной щели появиться в ее непроницаемом заслоне.

Горячая, переливающаяся, ослепительная льдистость чуть не хлынула на него. Он сделал глубокий вдох, еще сузил щель и начал перебирать самые крупные нити, скользя вдоль переплетений горячих цветов, не сливаясь с ними, но и не отделяя себя от людей.

Удовлетворившись увиденным, он замкнул щель, отпил немного вина и мгновение подержал его во рту, пересохшем от затраченных усилий. Конечно, экипаж возмущен нападением. Но паники или ужаса не ощущалось совершенно. Они были уверены в своем корабле – и в своем капитане.

Он сожалел, что не разделяет их уверенности.

Он пошевелил пальцами, и лампы в помещении померкли, а главный экран начал светиться. Болтовня экипажа стихла.

– Вы все знаете, – непринужденно начал капитан, – что сегодня предупреждение о прыжке прозвучало дважды. Я хотел бы, чтобы вы все посмотрели запись событий, которые заставили пилота включить этот сигнал.

Краем глаза он заметил, как Присцилла вздрогнула. Лина протянула ей руку, и ее более высокая подруга снова села неподвижно, но на ее лице отражалась тревога.

– Мы в минус двадцати секундах от выхода из маршрутного прыжка. За пультом пилот Мендоса. И вот – нормальное пространство.

«КУРС НА СТОЛКНОВЕНИЕ», – вопили алые буквы. Руки Присциллы стремительно замелькали над клавишами, включая защитные экраны.

– Первый защитный экран включен. – НАПАДЕНИЕ ИЗВНЕ. – Запасные экраны включены, координаты введены, сигнал начала прыжка дан. Мы ждем дозарядки аккумуляторов. Аккумуляторы полностью заряжены, и мы готовы улететь.

На экране его собственная рука остановила завершение маневра. Изображение застыло, освещение снова включилось на полную силу.

– Время реакции, – сказал Шан главным образом пилотам, которые могли это оценить. – От момента первого предупреждения до полной защиты – полторы секунды. От полной защиты до готовности к прыжку – две секунды. Мы были готовы улететь спустя двадцать четыре секунды после первого сигнала тревоги. Большая часть этого времени ушла на ожидание дозарядки аккумуляторов.

Тишину в зале собраний нарушил едва слышный шелест рук пилотов, которые начали двигаться по воображаемым пультам, пока мозг пилотов отсчитывал секунды.

В правой стороне зала на ноги поднялся Сет. Шан ему кивнул.

– Да?

– Я предлагаю, чтобы Присцилла Мендоса получила премию в виде увеличенной доли прибыли. Она выручила нас из трудного положения. Та торпеда была направлена прямо на двигательный сектор. Если бы она в нас попала, ущерб получился бы серьезный.

Не успел Сет договорить, как уже вскочил Расти.

– Я поддерживаю.

– Я тоже, – откликнулся Кен Рик. – И предлагаю также корабельную компенсацию, капитан. Здесь есть долг.

Джил Дон Балатрин робко поддержал это предложение.

Шан кивнул.

– Будут какие-то комментарии? Возражения? Аргументы? Нет? Голосуем открыто: кто «за»?.. Первый помощник?

– Единогласно, капитан.

– Мой подсчет дал тот же результат. Спасибо. – Он подписал бумагу, лежавшую перед ним. – Зарегистрировано и сделано. – Он слабо улыбнулся всем присутствующим. – Также зарегистрировано и сделано – двойная оплата риска для всего экипажа, которая будет выплачена на Солсинтре. Еще вопросы есть?

Вопросов не было.

– Спасибо. Все свободны.

65-й КОРАБЕЛЬНЫЙ ГОД

155-й ДЕНЬ ПОЛЕТА

ТРЕТЬЯ ВАХТА

14.00

В атмосфере ощущалась такая напряженность, что волоски на руках у Присциллы встали дыбом. Она сосредоточила все свое внимание на гобелене, висевшем над баром.

– Бренди, Присцилла?

Она вздрогнула, потом выдавила из себя улыбку.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Он вручил ей рюмку, а потом прошел дальше, направляясь к рабочему столу.

Она последовала за ним и устроилась на стуле, стоявшем справа. Напряженность ощущалась ею как едва слышный звон.

Капитан отпил глоток выбранного им напитка.

– Горди сказал, что ты научила его быть деревом, – заметил он. – Я не говорю, что это – плохая мысль, Присцилла. Но я не могу не задуматься над тем, как отреагирует его мать, если я передам в ее объятия сына, покрытого зеленой листвой.

У нее вырвался тихий смешок.

– Нет, это внутреннее дерево. Паллин все время говорил Горди, чтобы он представил себе свою силу в виде реки. Но Горди Уверен в том, что сила – это сила, и вариаций тут нет.

– Понимаю. – Светлые глаза смотрели на нее очень внимательно. – Это был очень добрый поступок, Присцилла. Спасибо тебе за заботу о моем родственнике.

Она сделала кистью движение, которому научилась по гипнозаписям, предоставленным ей Линой.

– Доброта тут ни при чем. Он мне нравится. Он напоминает мне Брэнда – моего младшего брата – таким, каким я его в последний раз видела.

– Приношу тебе мои соболезнования. Но, возможно, когда ты в следующий раз приедешь домой, то убедишься, что он превратился в юного джентльмена. Я помню, как эта метаморфоза произошла с Вал Коном. – Он рассмеялся, и напряженная атмосфера словно заискрилась. – Это было по-настоящему страшно!

Она тоже засмеялась – тихо и неубедительно. Делая глоток бренди, она заметила потайное течение теплого восхищения: такого она не испытывала с того времени, когда была Сестрой в Храме.

– Я попросил тебя ко мне зайти, – продолжал тем временем капитан, – для того, чтобы обсудить новую структуру управления на корабле.

Она молча ждала пояснений. Он вздохнул.

– Дженис Уэзерби нас покинула, освободив должность второго помощника. Ты должна признать, что это – проблема. К третьему помощнику обращались, но он вежливо – я бы даже сказал, с забавной поспешностью – отказался от повышения. Первый помощник обратилась к капитану с просьбой о новом кандидате для подготовки на эту должность. – Он вытянул в ее сторону широкий указательный палец. – О тебе.

– Обо мне? – недоверчиво переспросила она, пристально глядя на капитана. – Я не имею квалификации, чтобы выполнять обязанности второго помощника.

– А разве я сказал, что имеешь? Тогда прошу меня простить, Присцилла. Я намеревался сказать, что Кэйзин попросила меня прикрепить тебя к ней, чтобы она научила тебя быть вторым помощником. Как это говорится? Ах моя ужасная, ужасная память!.. Ага! – Он прищелкнул пальцами. – Обучение на рабочем месте!

К напряженности и восхищению прибавилось смятение. Присцилла отпила еще бренди.

– Я не… Но почему я?

– А почему не ты? В конце концов, ты уже начала проходить подготовку. Я, конечно, признаю, что обучение, предложенное Кэйзин, будет гораздо более напряженным, но это то же самое обучение. Разница только в интенсивности. – Он немного помолчал. – Кэйзин – очень хороший учитель, Присцилла. Она летает на «Долге» больше пятидесяти лет, из них тридцать – в должности первого помощника. И она много обучала и меня – каким бы неблагодарным ни было это занятие.

Присцилла судорожно вздохнула.

– Я ей не нравлюсь.

– Нет. Она тебе не доверяла, насколько я понимаю. Но я также полагаю, что это – в прошлом. Но даже если бы это было не так, Кэйзин не из тех, кто позволит какой-то личной предубежденности помешать ей делать для корабля все, что в ее силах. – Он замолчал, вопросительно глядя на нее. – Ну, Присцилла? Ты хочешь получить эту должность?

Хочет ли она получить эту должность? Как жизнь! Испытывая глубочайшее изумление, она заглянула в себя – и обнаружила там такую же уверенность, как та, что позволила Горди найти Дерево.

– Да, – просто ответила она.

– Хорошо. Тогда остается объяснить несколько вещей. – Он помолчал, потом кивнул. – Во-первых, необходимо, чтобы ты получила лицензию пилота первого класса. Ты будешь приходить на мостик ежедневно сразу по окончании своей вахты. Я буду тебя обучать. Нет никаких препятствий к тому, чтобы к моменту нашего возвращения на Солсинтру ты стала пилотом первого класса.

Она подумала над тем, что он ей сказал.

– Шан?

Напряженность каким-то непонятным образом изменилась, хотя теплота осталась.

– Да, Присцилла?

– Разве при этом не получится… – Она вздохнула и сделала вторую попытку сформулировать свою мысль: – Капитан.

– А что капитан, друг мой?

– Если я должна буду являться для уроков при смене с вахты, разве капитану не придется нести тройную вахту?

– Время от времени. – Он ухмыльнулся. – Капитан сделан из прочного материала. Когда я знакомился с кораблем, я часто имел двойные вахты: меня обучали Кэйзин и мой отец, – а потом не спал еще полвахты, готовясь к следующему дню. – Он вопросительно наклонил голову. – Ты возражаешь, чтобы тебя обучал капитан, Присцилла?

– Нет, конечно…

Она ощутила эхо напряженности и эхо тепла. Если она не проявит осторожности, это эхо может ее захлестнуть.

– Прекрасно, значит, этот вопрос мы решили. Остальные моменты. Второй помощник подписывает стандартный корабельный контракт. Это означает, что ты больше не будешь находиться под моим покровительством, а перейдешь под покровительство «Исполнения долга»…