Магия звезд - Сильвия Макданиел

— Нет, больше ничего такого не было, — прошептала Лайла.

Дрю посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты уверена? Вчера ночью ты чуть не проговорилась. Я должен знать все!

Нет, я объяснила тебе. Больше ничего такого не было! — воскликнула Лайла, отведя взгляд. Она не могла смотреть ему прямо в глаза и при этом врать. По правде говоря, сейчас она ненавидела себя за эту ложь. Однако боязнь последствий заставляла ее скрывать правду.

Дрю разочарованно покачал головой.

— У меня есть причины тебе не верить. Но рано или поздно ты расскажешь мне все…

Она гордо подняла голову.

— Я рассказала тебе все, что знаю, а теперь оставь меня в покое и дай спокойно попрощаться с родным домом.

— Подожди минутку.

Лайла непонимающе взглянула на него, паника полностью парализовала ее тело.

— Колетт! — крикнул Дрю так, что даже стекла задрожали.

Горничная словно из-под земли выросла.

— Слушаюсь, мистер Солье…

— Принеси-ка мне все флаконы с лауданумом, которые у тебя есть!

— Нет! — закричала Лайла, догадавшись, что он собирается сделать. — Нет, не отдавай, Колетт!

— Принеси их сюда немедленно, — настаивал Дрю, и его тон не оставлял места для компромисса.

— Будет сделано, сэр, — ответила служанка, переводя взгляд с адвоката на хозяйку. Та схватила ее за руку.

— Нет, Колетт! Не слушай его! Он ведь не может тебя уволить, а я могу!

Колетт высвободила руку и спешно выбежала из комнаты. Через несколько секунд она вернулась с двумя флаконами снотворного в руках.

Руки Лайлы задрожали, ей так захотелось отобрать лекарство у горничной, но она осталась стоять на месте. Колетт передала флаконы Дрю.

— Это все? — спросил он более спокойно.

— Да, сэр, — ответила Колетт, стараясь не смотреть на Лайлу.

Лицо Дрю приобрело строгое выражение.

— В Новом Орлеане мы будем жить в моем доме. Ты не должна покупать и приносить туда лауданум. Тебе ясно, Колетт? Если я узнаю, что ты опять даешь настойку Лайле, я вышвырну тебя вон.

— Да, сэр, я все понимаю, — ответила горничная, глядя на него широко открытыми глазами.

Увидев, что Дрю направился на кухню, она поспешила вслед за ним.

— Что ты делаешь? — спросила она дрожащим голосом.

— Единственный способ избавиться от этой дряни, это сделать так, чтобы она стала для тебя недоступной. С сегодняшнего дня ты перестанешь принимать снотворное, — заявил Дрю, остановившись у кухонной раковины.

С ужасом Лайла наблюдала за тем, как он открыл один из флаконов и вылил его содержимое в раковину. Она попыталась его остановить.

— Нет, Дрю. Пожалуйста, не делай этого! Я должна принимать свое лекарство. Я не могу без него! Давай, я буду постепенно от него отвыкать.

— Нет! — отрезал адвокат.

С выражением полного отчаяния она следила за тем, как он открыл второй флакон и вылил его в раковину. Теперь у нее ничего не осталось на ночь.

— Будь ты проклят! Я тебя ненавижу! — закричала Лайла, стуча кулачками по широкой груди Дрю.

— Что мне теперь делать?! Как я усну?! Он схватил ее за запястья.

— Ты обойдешься без этой настойки. Безусловно, поначалу ты будешь страдать, но потом все будет хорошо. Конечно, это будет нелегко сделать, но ты должна навсегда бросить принимать наркотик.

Она разрыдалась.

— Я не могу!

— Ты — можешь, — вкрадчиво промолвил Дрю. Он отпустил ее руки и, обняв, погладил по спине, пытаясь унять ее слезы.

— Когда начнется суд, ты должна быть абсолютно вменяемой, ведь обвинение может воспользоваться любой твоей ошибкой, любой оговоркой.

Она горько рыдала, и ей было глубоко наплевать, что слезы оставляют мокрые пятна на дорогой ткани его сюртука.

— Я ненавижу тебя, Дрю! Ненавижу за то, что ты испортил мне жизнь!

— Когда-нибудь, надеюсь, ты поймешь, что причина всех твоих бед не во мне. Настанет день, и ты осознаешь, что я единственный, кто попытался остановить твое саморазрушение. А пока, ради бога, можешь меня ненавидеть.

Он отступил от нее и внимательно посмотрел на заплаканное лицо женщины.

— Через пять минут мы отправимся в Новый Орлеан, — отчеканил он и вышел из комнаты.

На следующий день, когда Дрю разбирал в конторе накопившуюся за время его отсутствия гору бумаг, ему в голову невольно пришла мысль о том, насколько безрезультатной оказалась его поездка в Батон-Руж.

Однако память о ее объятиях скрашивала все, и Дрю жаждал повторить этот сладкий опыт.

Когда они прибыли в Новый Орлеан, Солье проводил Лайлу в отведенную ей комнату. Весь день она не выходила, не появилась даже к ужину. Всю ночь Дрю прислушивался, ожидая, что, страдая от бессонницы, она будет бродить по коридорам, но так ничего и не услышал.

Скоро у нее начнется ломка. Он опасался, что Лайла может весьма болезненно ее переносить, и мечтал избавить эту женщину от лишних страданий, однако прекрасно понимал, что ей придется пройти через весь этот ад, прежде чем она станет абсолютно здоровой.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Эрик.

— Простите, сэр, к вам пришел мистер Финни. Проклятье! Дрю не был сегодня готов к визиту окружного адвоката.

— Скажите ему, пусть проходит, — вздохнул он, решив, что от судьбы все равно не уйдешь.

— Привет, Солье, — небрежно бросил Финни, ввалившись в офис.

— Чем могу служить, Пол? — машинально спросил Солье, размышляя. Неужели Финни узнал об истинных причинах его визита в Батон-Руж?

— Да так, забежал узнать, вернулся ли ты из своей поездки…

Финни устроился на стуле прямо напротив рабочего стола Дрю.

— Узнал что-нибудь для меня интересненькое?

— Да абсолютно ничего, — солгал Солье. Если окружному прокурору так хочется узнать о сестре Элизабет или Бланш Филь, он может провести свое собственное расследование. Дрю незачем делиться с обвиняющей стороной.

— Стыд и срам. Суд начинается через месяц, и, похоже, все пройдет без сучка и задоринки…

Дрю рассмеялся.

— Ты еще должен назвать мотив преступления. Зачем женщине без средств к существованию убивать мужчину, за счет которого она живет?

Финни ухмыльнулся.

— Ну, она просто надеялась, что когда не станет Жана, отцовское пароходство вернется к ней.

— Это же абсурд! В отличие от Мариан Кювье у Лайлы не было никаких причин мечтать о руководстве пароходством Кювье.

— У меня есть свидетель, который покажет под присягой, что слышал, как Жан и Лайла ссорились из-за пароходства ее отца. Она хотела вернуть его себе и бросить Жана, но тот лишь посмеялся над ней в ответ.

Финни похлопал по колену ладонью.

— Итак, как видишь, я уже нашел мотив. Твоя подзащитная давала Жану опиумную настойку, чтобы тот не лез к ней в постель вплоть до той ночи, когда она решила, что пожалуй, ему необходим вечный сон.