Жрец смерти - Антон Леонтьев

Раненый поджал губы. Похоже, обиделся.

– Сколько лет вы работаете на меня? Я разве хотя бы раз не сдержал свое обещание? Как я сказал, так и будет – это дело станет последним.

Гарантия, конечно, не самая надежная, но выбора у меня не имелось. Кстати, тот факт, что Аркадий Аркадьевич все же решил воспользоваться моими услугами, доказывал: он все еще доверял мне.

Я получила от него черную папку и даже не удосужилась заглянуть в нее.

– Сделайте все без особого шума, – приказал профессор. – Но мне надо, чтобы тот человек умер. А вместе с ним и вся его семья. Не беспокойтесь, на этот раз никаких беременных. Сам объект, он уже в возрасте, его молодая жена, подчеркну – небеременная, и взрослый сын объекта от первого брака и его потенциальный наследник. В вашем распоряжении имеются две недели. А потом получите свой гонорар и можете быть свободны. Мы действительно квиты!

Аудиенция подошла к концу, и я вышла из комнаты. И заметила Зину, которая, ломая руки, кружила по коридору. Завидев меня, подруга кинулась мне на шею. И расплакалась.

Мне пришлось утешать ее. Зина недавно развелась, а теперь на ее отца было совершено покушение. Она между прочим поинтересовалась, что я делала у ее отца, и пришлось быстренько изобрести какую-то историю. Зину было очень жаль, однако я не могла поведать ей всей правды. Я подумала, что сейчас мы последний раз имеем возможность общаться, потому что после выполнения только что полученного заказа меня ждет новая жизнь.

Но я ошиблась – Зина напросилась поехать ко мне на квартиру. А по дороге изливала душу, рассказывая, как все ужасно и как она боится того, что отца убьют. И что киллер доберется до нее самой.

Я напоила Зину крепким кофе, мы поболтали о прежних временах, даже вспомнили пребывание в колонии.

– Если мы пережили зону, то переживем и сегодняшние трудности, – сказала я.

Глаза Зины снова наполнились слезами.

– Ты так считаешь? Какая же ты сильная и волевая! Я всегда завидовала тебе!

Беседа с Зиной разбередила старые раны. Никакой сильной и волевой я не была. Меня заставили быть такой. Впрочем, у меня не было иной возможности, чтобы выжить.

Зина покинула квартиру под утро. Я проследила за тем, чтобы ее забрали телохранители отца, а потом, закурив, подошла к столу и раскрыла лежавшую на ней черную папку. Настала пора узнать, кто же станет моей последней жертвой.

Ею оказался некий Анатолий Павлович Борисенко, химический король России. О нем я слышала много чего плохого – и очень плохого. Неудивительно, что в итоге олигарх схлестнулся с Аркадием Аркадьевичем. И попытался его убить.

Потом я взглянула на фотографию смазливого молодого типа – сына Борисенко, Павла. Тот являлся правой рукой отца и наверняка был посвящен в заговор, направленный против моего работодателя.

Оставалась еще молодая жена. Ну вот ее-то зачем убивать? Этого я никак не могла понять. Но от меня требовалось сделать все в полном соответствии с желанием заказчика.

Я открыла последнюю страницу досье и увидела молодую, на редкость красивую женщину. И вдруг мне стало плохо, так плохо, как еще никогда не бывало. Потому что, несмотря на весь лоск, на годы, которые прошли, на то, что над лицом жены химического короля явно потрудились топ-стилисты и, не исключено, умелые пластические хирурги… на меня смотрела Тоня, моя подруга из детского дома и соучастница в убийстве Автогена. Я не могла поверить своим глазам, всматриваясь и всматриваясь в фотографию. Никаких сомнений не оставалось, в досье значилось имя – Антонина.

Так и есть, это была моя Тоня. И от меня требовалось ее убить.

Я думала всю ночь. А потом еще весь день. И в итоге пришла к единственно возможному решению: убить ее я не смогу. Но что же тогда делать? Ликвидировать ее мужа и пасынка, а саму Тоню оставить в живых?

Надо было связаться с ней и предупредить. Иной возможности не существовало.

Однако связаться с Тоней нелегко. Не звонить же и назначать свидание в модном ресторане? Ведь я поставила бы под угрозу свою собственную безопасность.

Я выяснила, что два раза в неделю Тоня посещает элитный салон красоты, попасть в который без предварительной записи было нереально. Но для меня никогда не существовало ничего нереального. Естественно, мне удалось проникнуть внутрь – под видом обслуги.

Тоня находилась в ВИП-кабинете. И вот я, облаченная в розовую тунику сотрудницы, в парике, осторожно проскользнула туда.

Тоня возлежала на кушетке, ее лицо покрывала фиолетовая косметическая маска. Услышав, что в кабинет кто-то вошел, она недовольным тоном произнесла:

– Что еще такое? И почему вы снова включили классическую музыку? Знаете ведь, что я ее ненавижу!

– Я это хорошо помню! – произнесла я, подходя к кушетке. – Ты и уроки пения в детском доме ненавидела!

Тело Тони дернулось, она распахнула глаза и разом вскочила на ноги. Несколько мгновений смотрела на меня, а потом по ее щекам потекли слезы.

– Господи, Соловьева, неужели ты? Но как ты здесь оказалась? Ты что, здесь работаешь? Я тебя еще ни разу тут не видела!

Я посмотрела на песочные часы, стоявшие на мраморном столике, – времени у нас было не так уж и много.

– Я ведь тебя тогда ждала под дубом… И не дождалась, – зачастила Тоня. – А потом услышала завывания милицейских сирен, хотела вернуться, но…

Она смолкла, а я заговорила спокойно:

– Тебе незачем оправдываться, потому что ты поступила совершенно верно. Если бы ты тогда вернулась, то тоже угодила бы в колонию. Тебе удалось попасть к родственникам на Дальний Восток? У тебя же было полторы тысячи – по тем временам огромная сумма.

Тоня вздохнула, поправив выбившийся из-под стильной косынки локон.

– Куда там! Я попыталась воплотить в жизнь наш план и доехать до Тихого океана на товарном поезде, но доехала всего лишь до Урала. Есть так хотелось, что просто умирала. Сошла на каком-то полустанке, заглянула в буфет, а там малолетняя дура с мешком, набитым деньгами, попалась на глаза местной шпане. Еще до того, как я сумела сесть на другой поезд, меня обчистили. И если бы это…

Она опять тяжело вздохнула, и я поняла, что Тоня стала жертвой сексуального насилия.

– Потом я подалась в проститутки. Еще торговала ширпотребом, работала на птицефабрике. А в итоге оказалась в Москве, где мне повезло – вышла замуж за человека, которого очень сильно люблю.

Ага, за господина Борисенко. Который – мой новый объект.

– Именно о твоем муже пойдет речь, – промолвила я, следя за тем, как песок в часах стремительно проваливается из верхней колбы в нижнюю. – Сейчас я не могу ответить на твои вопросы, и, быть может, мы никогда больше не увидимся. Просто слушай внимательно и сделай, как я говорю. Тебе надо как можно быстрее, буквально немедленно, уехать за границу. И если ты любишь своего мужа, то уговори его отправиться вместе с тобой.

– Но почему? – встрепенулась Тоня. – Соловьева, скажи, в чем дело?

Я больше ничего не сказала и стремительно вышла из кабинета, едва не столкнувшись в дверях с директрисой салона красоты, лично пришедшей смывать маску с лица важной клиентки.

По дороге домой я размышляла, все ли правильно сделала. Кажется, да. Ведь если Тоня и ее муж уедут за границу, мой заказ будет отменен. И я смогу покинуть Аркадия Аркадьевича. Правда, выходило, что я его предала, однако это не вызывало никаких эмоций.

А на следующий день меня навестила… Тоня. Не представляю, какие усилия ей пришлось приложить, чтобы узнать, где я обитаю, и не могу передать мое удивление, которое испытала, увидев, кто стоит на пороге.

Тоня выглядела как настоящая светская дама. Она прошла в коридор, обняла меня и прошептала:

– Вот, свалилась тебе как снег на голову. Примерно как ты вчера в косметическом салоне. Думаю, нам надо поговорить.

Подруга детства прошла в зал, окинула скудную обстановку быстрым взглядом, чуть слышно вздохнула и сказала:

– Я ведь все годы мечтала, что мы рано или поздно встретимся. Но не могла себе представить, что это произойдет при таких обстоятельствах. Потому что ты…

Она запнулась, а потом, закусив губу, посмотрела на меня в упор:

– Ты ведь вчера пришла, чтобы убить меня?

Я ничего не отвечала, слушая, как бьется мое сердце.

– Понимаю, что ты мне ничего не скажешь, – произнесла торопливо Тоня. – Но мне удалось кое-что узнать о тебе. Хотя было очень и очень сложно! Потому что такого человека, как ты, просто не существует. Однако ходят упорные слухи, что у достопочтенного Аркадия Аркадьевича имеется своя личная киллерша…

Тоня расстегнула крокодиловой кожи сумочку, что висела на ее плече, и вынула несколько пачек долларов.

– Меня как током ударило, когда ты сказала, что мне и Толику надо уехать. Именно так мы и сделаем. Вот, бери! Если мало, скажи, сколько надо, я принесу!

Я оторопело уставилась на деньги, а потом сбросила их со стола. Голова у меня гудела, а щеки пылали. И неудержимо хотелось плакать.