Ночь со звездой гламура - Светлана Демидова

Антонов опрокинул в рот порцию желтоватого напитка, которого в этом навороченном баре «Райская жизнь» наливали в стакан не более, чем на два пальца, и сказал:

– Какая же все-таки дрянь – виски! Натуральный дихлофос!

– Часто пьешь дихлофос… – безразлично, без всякого вопроса в голосе произнесла Жанна.

– Это ты так паршиво остришь, да?

– Женя, чего ты от меня хочешь? – уже довольно резко спросила она и отодвинула от себя недопитый «Карнавал».

– Я уже говорил, но могу повторить. Мне нетрудно. Я предлагаю нам с тобой начать все сначала. И… Погоди! – Он жестом остановил ее возражения. – Да! Я по сравнению с тобой – полное ничтожество! Но разве ты счастлива в этом своем… гламуре? Да у тебя же глаза, как… как у затравленной собаки!

– Женя! Тебе никто не давал права…

– Жанна! Я любил тебя…

Успенская рассмеялась:

– Не станешь же ты утверждать, что любил меня все эти годы?

– Я… я всегда помнил о тебе.

– Это не одно и то же!

– И тем не менее ни одна женщина так и не смогла занять твое место…

– Где занять? – опять насмешливо спросила Жанна.

– Конечно, прозвучит пафосно, но тем не менее – в сердце! Да! Я женился на миленькой наивной девочке, чтобы забыть о тебе. И я был примерным семьянином. И… буду честен до конца: мне очень нравилась одна женщина, подруга жены, и я даже как-то попытался к ней подъехать. Она мне отказала, но не могу сказать, что огорчился этим до смерти. И теперь понимаю, почему…

– Вот только не надо врать, будто предчувствовал роковую встречу со мной!

– Я этого не говорил. Просто я почувствовал, как земля уходит из-под ног, когда вдруг снова увидел тебя…

– Ну что вы, мужики, за люди такие! – раздраженно проговорила Жанна. – Только о себе да о себе! У них то с сердцем перебои, то земля куда-то смещается… А про мое состояние ты спросил?! Представь, у меня ничего никуда не поехало! Мне на все плевать! Увидев тебя, я даже не вздрогнула, понял!

– Врешь!! – рявкнул Евгений и стукнул кулаком по столику. Остатки коктейля «Карнавал» жалобно булькнули в высоком стакане. – Врешь! – уже тише повторил он. – Я помню твое лицо, когда ты меня увидела. Помню, каким голосом произнесла мое имя!

– Даже если и так! Я не видела тебя много лет! Не могла не удивиться!

– Так не удивляются! Я уже не тот наивный мальчик, Жанна!

– Да и я не девочка, Евгений! – отозвалась она. – Более того: я обскакала постели десятка мужиков, если не больше! Моя голая задница постоянно мелькает на фотографиях «Ягуара»! Ты ошибся адресом, Женечка! Той Жанны, которую ты знал когда-то, уже давно нет в живых!! Она умерла! Умерла! Умерла!

– Хорошо, – миролюбиво сказал Антонов. – Мы оба изменились и, возможно, не к лучшему. Скажи мне правду: неужели ты до сих пор любишь Алика Соколовского?

Жанна усмехнулась, достала из пачки сигарету, несколько раз нервно затянулась и ответила:

– Не знаю, что тебе и сказать на этот счет… Меня слишком многое с ним связывает.

– Разорви…

– Слушай, Женя, а хочешь, я расскажу о себе такое, что тебя сразу от меня откинет за километр? Хочешь?

– Ну… не станешь же ты утверждать, что являешься серийной убийцей или растлительницей малолетних! – усмехнулся Евгений.

– Не стану.

– Все остальное я смогу понять… Во всяком случае, попытаюсь…

– Ну смотри! Ты сам этого хотел!

Жанна докурила сигарету, потом подозвала официанта и заказала себе коньяк. Они молча дождались, пока ей принесут пузатый бокал, до половины заполненный маслянистой коричневой жидкостью. Жанна сделала хороший глоток и начала:

– Так вот, Женечка, когда ты усердно трудился на своем дурацком станке… Помнишь, как ты заливал мне про кружево стружек?

– Ну…

– Ну а я в это время уже спала с Альбертом. Нет… даже не так… Он один раз только со мной переспал и больше не хотел… Оно и понятно: на что ему повторения, когда каждый день новая красотка себя предлагает. Так я за ним хвостом ходила, Женька! Я рыдала и клянчила его любви. Я его, можно сказать, насиловала… Он не хотел, но я лезла и лезла к нему в постель! Он брыкался, плевался, а я все свое! Ну как? Приятно тебе такое слушать?

– Ты же любила его…

– Любила, но он-то меня не хотел! Тогда я решила, что просто недотягиваю в сексе, что тоже понятно: где мне было набраться опыта? Ты ведь, дурачок, пальцем меня не тронул! Так вот: тогда я и кинулась во все тяжкие… набираться опыта… От желающих меня поучить отбою не было. Кто только не приложился к моему телу, жаждущему науки… Кроме науки я заработала жуткую болезнь, Женька. Еле вылечилась… думала, все: хана…

Жанна хлебнула еще коньяку и, раскурив новую сигарету, спросила:

– Нравится тебе мое повествование, Женечка? Продолжать ли дальше?

– Пожалуй…

– Ну, слушай, коли такой смелый. Алику плевать было на то, что я сделалась необыкновенно искусной в постельных утехах. А я, как ты выразился, любила его одного. Когда он очередной раз меня «пнул», я… В общем, я тогда сама удивлялась, когда обнаруживала себя в очередном мерзостном притоне. Отмывалась, чистилась и опять липла к нему… Это как навязчивая идея… шиза…

– Я слышал, он куда-то уезжал.

– О! Даже ты слышал! Да! Несчастный Альбертик не выдержал домогательств грязной шлюхи и сбежал в Кингисепп, на свою, так сказать, историческую родину. А я нашла!! – Жанна засмеялась, но в этом ее смехе Антонов отчетливо слышал клокочущие в горле слезы. – Нашла! Ты не представляешь его лица, когда он меня опять увидел! Представь, он приходит домой, а я пью чай с его мамочкой. И вся я опять такая чистенькая, беленькая и даже со справкой в кармане из венерического диспансера, чтобы он, значит, не сомневался в моем не сокрушенном излишествами здоровье. И Бертова мамочка, представляешь, уговорила его на мне, хорошенькой блондиночке, жениться. В общем, достала я его так, что он женитьбу на мне посчитал наименьшим злом.

– Ты все-таки была за ним замужем… – проронил Антонов.

– Ага, только можно это не считать…

– Почему?

– Потому что наша супружеская жизнь не продлилась и года. Ты даже не можешь предположить, кого я Алику родила!

– Родила? Он говорил, что у него нет детей…

– Естественно… Кто ж в таком признается! Я тоже говорю, что у меня нет детей. И мы с Соколовским честны, в некотором роде, – мерзко хохотнула Жанна. – Рожденный мной… не ребенок! У него другое обозначение – монстр! Урод женского пола под условным названием… Верочка…

– Верочка?

– Ага! Верочка! Если бы ты ее увидел, пару ночей уж точно спать бы не смог!

– Ты, наверно, преувеличиваешь…

– Нет, Женя! До рождения этой… с позволения сказать… Верочки… я жутко пила всякую дрянь… курила по две пачки в день, а то и больше… лечилась от венерического заболевания такими лекарствами, что просто страшно сейчас… Да и во время беременности кое-что позволяла себе, потому что трудно было сразу от всего отвыкнуть. В общем, удивительно, что у Верочки еще ручки-ножки были… В том заведении, куда мы ребенка сдали, я видела и похуже… Но и Верочка… знаешь ли… на большого любителя…