Игра не ради игры - Андрей Васильев

Но я был недалеко и увидел, как от этого толчка закипела сталь доспеха. Гунтер зашатался и упал ничком.

Но рыцарь сделал главное. Он выиграл десять секунд на перегруппировку. Когда ведьмак снова повернулся к полю битвы, его ждала стрела в голову и два меча, вошедшие под ребра. Линия жизни старика была минимальна. Лис поднял меч для последнего удара.

— Стойте! — раздался голос Гуго фон Шлиппенштайна. — Это должен сделать я!

Рейнеке опустил меч.

Майорд подошел к умирающему ведьмаку и поднял с земли меч Гунтера.

— А ты говорил — я тебя не убью, — посмотрел старый рыцарь на своего врага.

— Если бы не твоя псиная свора — ни за что бы ты меня сегодня не убил. Сам бы сдох!

— Это не свора. И это не псы, — ответил ему майорд. — Это мои друзья.

И вбил меч в грудь ведьмака.

Глава 17

У КАМИНА

"Вами получен уровень 25! Доступных для распределения очков: 5".

Да не до того!

"Вами получен уровень 26! Доступных для распределения очков: 5".

А, черт!

Я судорожно пролистываю сообщения о полученных уровнях. Кстати, много. Шесть… Или даже семь… Потом посмотрю и посчитаю.

"Вами выполнено задание "Убить ведьмака". Вы убили ведьмака. За наградой обратитесь к Гуго фон Шлиппенштайну. Награда: 1500 опыта. Иная награда — вариативно".

Отлично, но тоже потом.

Я попытался встать. А здорово меня приложил этот патлатый, ноги трясутся и внутри такая приятная гибкость образовалась. Я просеменил к лежащему ничком, лицом к земле, и не подающему признаков жизни Гунтеру.

— Э, ты чего, братан? — Я перевернул его. Сквозь дырку в нагруднике была видна рваная рана и, по ходу, чуть ли не сердце. Или это легкое? Фиг знает, я не патологоанатом.

Гунтер тихо застонал, что-то пробормотал.

— Чего? — Я наклонился к нему поближе.

— Убили?

— Кого? Этого черта? Да само собой. Майорд Гуго ему твоим мечом такую дырку в грудине пробуравил.

— Хорошо. Теперь и мне можно умереть. Как самураю.

— Да ты…

Я посмотрел на толпу, стоящую у ворот Фладриджа. Народ обменивался комментариями:

— Нет, ну круто! Я такого даже в рейде на Клаторнаха не видел!

— Ага. Кстати, а на этого усатого кто-нибудь вообще поставил?

— Я нет.

— Я на красотку ставил.

— Да кто вообще на непись поставит?

— Руслан из "Корректоров" ставил как-то раз. Тогда все гадали, кто одного монстра завалит. Кто что говорил. А он уперся — непись завалит. И угадал.

— А хабар?

— Хабар игрокам.

— А, тут такого нет. На непися никто не ставил.

— Прикольно. Все при своих остались.

— Есть такая птица — обломинго!

— Надо было на время ставить, за сколько они его сольют, — авторитетно заявил гном, который явно сегодня был в ударе.

— Задним умом всяк крепок, — пропищала малышка-эльфийка.

— Ладно, все. Кина не будет — электричество кончилось. Пошли в город.

Народ зашумел и двинулся к воротам.

— Э, парни, стойте! — заорал я. — Подлечите Гунтера!

Игроки остановились и посмотрели на меня.

— Ты очумел? — вытаращился на меня гном и повертел у виска толстым коротким пальцем. — Он же непись!

— Хороший парень. Он мне вчера жизнь спас. Да и сегодня тоже нам помог.

— Ну правда, мальчики. Наверняка среди вас хилер есть, — поддержала меня Кро, обшаривающая труп ведьмака. — Он симпотный, этот Гунтер, и на лошадке меня обещал покатать.

— Ну помрет, сразу и воскреснет. Может, конечно, не здесь, но все равно… — упорствовал гном.

— Этот не воскреснет. От них только амулеты остаются, — мрачно буркнул я. — Не хотите так лечить, я заплачу. Не вопрос.

— Да ладно, не горячись, — спокойно сказал седобородый Петрониус. — Сейчас посмотрим.

Он подошел к Гунтеру, выставил руку вперед и прошептал заклинание. Синий луч ударил в грудь фон Рихтера, его слегка тряхануло.

— Вот и все. Здоров как бык, — сказал маг.

— Сколько я должен? — обрадованно поинтересовался я.

— Все-таки какая нынче меркантильная молодежь пошла. Ну не все же за деньги-то, — укоризненно покачал головой маг. — Иные вещи вообще деньгами не измеришь.

Гунтер приподнялся на локтях, наклонил голову и исследовал глазами дырку в доспехе.

— Слыхал я о том, что маги излечивают раны бесследно, но чтобы вот так! Чтобы меня! Спасибо вам! — Он вскочил на ноги и склонился в поклоне перед Петрониусом.

— Да ладно, — улыбнулся явно растроганный Петрониус. — На то мы, светлые маги, и нужны.

— А дырку в нагруднике вы заделать не можете? Просто он мне от отца достался… Если он узнает, что я его не сберег, он меня…

— Не наглей, рыцарь! — Петрониус сказал это довольно резко, но по лицу было видно — его развеселило простодушие фон Рихтера.

— Благодарю вас, мудрейший, от своего имени и от имени ордена за то, что вы спасли жизнь этому обалдую, — к нам подошел Гуго фон Шлиппенштайн. — Знайте, что в ордене Плачущей Богини вы всегда желанный гость.

— Польщен и благодарю, — склонил голову маг. — Засим прошу меня простить — дела.

Петрониус кивнул нам всем — вместе с Гуго ко мне и фон Рихтеру подошли и остальные участники операции "Смерть ведьмаку" — и отправился во Фладридж, куда чуть ранее ушли все зрители и увели с собой гнома, который не прекращал орать о том, что сегодня неписей лечим, завтра гоблинов бить бросим, послезавтра земледелием тут займемся и будем репу с табаком выращивать. Ну что с него возьмешь — гном есть гном.

— Прошу всех вас в миссию ордена, — сказал майорд Гуго. — Отпразднуем, да и закончим кое-какие наши дела.

— Я сейчас, только Герцога отвяжу. — Гунтер побежал к дубу, где уже извелся его боевой конь.

— Э-э-э! Ты обещал меня покатать! — завопила Кро и рванула за ним. — Кабы помер — тогда ладно. А так: пацан сказал — пацан сделал! Ну не пацан! Да поняла я, что ты рыцарь!

— Дурдом на выезде, — покачал головой Рейнеке. — Майорд, у вас в миссии выпить есть?

— Цимисхий! — громыхнул фон Шлиппенштайн, едва войдя в миссию. — Лучшего вина в мой кабинет для меня и моих друзей.

Писарь, который вроде созерцал всю битву, уже успел занять привычное место за своим столом. Услышав приказ, он стоически вздохнул, но не посмел спорить и пошел за вином. Видимо, в подвалы.

— Прошу, друзья мои, прошу.

Мы снова были в уютной комнате, которую покинули менее часа назад, направляясь на поединок. Снова горел огонь в камине, правда, на этот раз в руках у нас были чаши с вином, но все равно создавалось ощущение, что и не было никакой битвы.

Кро и фон Рихтер еще не прибыли. Кро ездила на лошадке, изводя бедолагу Гунтера вопросами: "А у тебя девочка есть? А была?" и рассказами: "Ну! А он на меня! А я ему мечом тогда по роже — хлобысь! Ой, извини. Ой, ты покраснел! Нет, ну какая няшка!"

— Здоровый был ведьмак. Сто седьмой левел, не шутки, — вдруг сказал Ромуил. — Когда он нас в разные стороны и Кро фаерболом, я подумал на секунду, что нам хана. Если б не ваш парень…

— Да, фон Рихтер молодец. Через годик я его в капитул ордена буду рекомендовать. Потому и гоняю, как проклятого. Там-то еще хуже будет. Высший магистр — не мамка, и хранитель тайны — не бабушка. Там ему дадут понюхать подмышку власти. Пусть будет готов.

— Это да, — вздохнул Рейнеке. — Только, боюсь, после Кро и вы ему как мамка родная будете.

— Она славная девица. И хороший боец. Я видел, как леди Кролина встала после фаербола. Она улыбалась.

— Боюсь, это не только от переизбытка храбрости. Тут еще и недостаток ума сказывается, — хмыкнул Лис. — А вообще все мы этого черта недооценили. Хорошо вон Хейген уговорил меня еще одного танка взять. А то сейчас еще неизвестно, что было бы. Перебил бы он нас и ушел.

— Не, не ушел бы, — вставил свое слово я. — Его народ добил бы. Из спортивного интереса.

— Согласен, — кивнул Рейнеке. — У игроков активная гражданская позиция, что бы там ни писали. Она просто не совпадает с позицией государства. Точнее, она в другом измерении.

— Эк тебя вставило, — хохотнул Ромуил. — У меня иногда к тебе возникает два вопроса. Первый — где ты берешь эту траву? И второй — когда ты успеваешь ее курить?

Мы с Рейнеке засмеялись. Фон Шлиппенштайн дипломатично улыбнулся, явно не понимая смысла шутки.

— Мальчишки, эта коняшка — такая прелесть, — в комнату маленьким ураганом ворвалась Кро. За ней брел фон Рихтер, который уже понял, что обречен.

— И ваш Гунтер такая душка! — сообщила майорду Гуго Кро. — Кстати, он может меня назначить дамой своего сердца? Ну там совершать в мою честь разные подвиги, прославлять меня в разных странах, говорить всем, что я самая красивая, и все такое? Как порядочный рыцарь?

— Ему это не запрещено, — уклончиво ответил фон Шлиппенштайн. — Если, конечно, он сам этого захочет.